– Попробуем еще раз. – Он медленно приближается ко мне. – Где наши пропавшие агенты? Теперь из пут рвется Арчер. – Ханна ничего не знает! Она вам не нужна! Только Охотнику плевать. Он хватает меня за подбородок и наклоняет мою голову в сторону, открывая доступ к шее. – Где они? – Его голос, как осколок, царапает кожу. Я не отвечаю. Мольбы Арчера отпустить меня на Охотника не действуют. Я чувствую укус иглы, а затем… – Джеймс, подожди! – Миссис Холл подходит к нам и извлекает иглу из моей шеи. – Лекарства осталось немного. – Она отступает на шаг, и я, вопреки всему, надеюсь перехватить сочувственный взгляд. Но миссис Холл смотрит на меня, как на подопытного кролика. – Тем более, ей вводилась предыдущая версия препарата. Ее организм может оказаться полезным. – Но она обладает магической силой, – спорит мистер Холл. – Значит, представляет угрозу до тех пор, пока ее не исцелили или не умертвили. – Ханна ничуть не опасна, – спокойно заявляет Арчер. – Дар она потеряла. Это случилось после отравления. Миссис Холл бережно кладет шприц на стол. – Наши агенты на лестнице… – Их атаковала другая Стихийница. Не Ханна, – отвечает Арчер, и я не знаю, врет ли он или впрямь думает, что тех охранников одолела Эллен. – И организм Ханны вам не нужен. Используйте мой: ведь меня сегодня тоже отравили. – Арчер… – Я не брошу детектива и не позволю ему пожертвовать собой. Мистер Холл дает Арчеру пощечину, и тот с перекошенным от боли лицом сдерживает стон. – Вы не в том положении, чтобы торговаться. Живым из здания ни один из вас не выйдет. – Отец Бентона опять вытаскивает зажигалку и щелчком ее открывает. – Проверим, насколько бессильна огненная демоница. Впервые с тех пор как Охотники стреляли в нас в подвале, в глазах Арчера мелькает неподдельный страх. Мистер Холл крутит колесико, высекая язычок пламени. Детектив сидит совершенно неподвижно, но сжимает кулаки, когда приближается Охотник. Мистер Холл ведет горящей зажигалкой Арчеру по костяшкам, а я отчаянно тянусь к собственной магической энергии. Из горла Арчера рвется крик, и я изо всех сил продираюсь сквозь барьер вокруг магии. Позвоночник взрывается от боли, но я пытаюсь сокрушить преграду. Мне нельзя останавливаться, надо подчинить себе волю огня. Но чем старательнее я взываю к стихии, тем сильнее боль. Из-за нее, а еще из-за стонов Арчера я не способна сосредоточиться. Я не могу, не могу, не могу… – Папа, хватит! – Бентон подходит к нам. – Ты слышал, что он говорил. Детектив исцелен. Он теперь человек, значит… Сильнейший удар попадает Бентону по лицу. Парень валится на колени, а меня при виде крови, капающей у него из носа, охватывает безотчетный ужас. «Если Охотники так поступают со своими детьми, что они сделают с нами?» Мистер Холл смотрит на сына с неприкрытым презрением. – Помни свое место. Они уничтожили препарат. Это самое меньшее из заслуженных наказаний. – Он поворачивается к Арчеру и берется за зажигалку, а Бентон встает на ноги. – Хватит! – кричу я, когда мистер Холл высекает пламя. Голос дрожит от страха, но продолжения пытки я допустить не могу. Даже если Охотники услышат, где мы держим юнцов, барьер им не пересечь. Бентон сбежал, суд отложили – Старейшине Китинг незачем подвергать город риску. – Райли и остальные – в Салеме. Их никто не обижал. Они целы и невредимы. Миссис Холл закрывает ноутбук. – Нам нужен точный адрес. Я бросаю взгляд на Арчера, но что выражает его измученное лицо, благодарность или разочарование, не пойму. Адрес я выпаливаю одним духом. – Хорошо. – Миссис Холл берет меня за подбородок и заставляет повернуть голову влево, чтобы в поле зрения был только детектив. – А теперь смотри внимательно, – шепотом велит она. Ее супруг убирает зажигалку в карман и наотмашь бьет Арчера по лицу. Потом еще раз. И еще. – Когда остановиться, решаем мы, а не ты. – Миссис Холл крепче сжимает мой подбородок. – А как только воссоздадим препарат, мы определим час вашей смерти. 21 Соскучившись, родители Бентона вызывают охранников, и те уводят нас в подвал. Знаю, что должна запоминать каждый поворот коридоров, но могу думать лишь о безвольном теле Арчера. Детектива волокут передо мной. Бентон, идущий первым, останавливается перед камерой, достает из кармана ключ, отпирает и широко распахивает скрипучую металлическую дверь. Словно кучу мусора, Арчера бросают в центр камеры, чьи-то здоровенные руки сильно толкают меня следом. Я вваливаюсь внутрь, а пока оборачиваюсь, дверь уже захлопывается. Правда, на прощание один из охранников успел плюнуть в нас. Бентон уходит последним, подбородок у парня до сих пор красный от отцовского удара. И мы остаемся одни. Я поворачиваюсь и падаю на колени перед Арчером. Кисти рук у детектива алые, в волдырях, куртка в кровавых пятах. От стыда меня мутит. Мне следовало защитить Арчера от пламени. Если бы я только… Агент Совета втягивает ноздрями воздух и приходит в сознание. Он пытается сесть и стонет. – Давайте помогу. Держитесь! – Перемещаю Арчера к краю камеры, чтобы он мог прислониться к стене. Усадив его, я лучше вижу раны. Левый глаз агента распух и не открывается, кроме того, мистер Холл рассек ему губу, а из волдырей на руках Арчера начинает сочиться жидкость. – Простите меня, простите! Я пыталась его остановить, но не сумела… – Извинения тонут в слезах. Я чувствую себя полной никчемностью: ведь я просто смотрела, как Охотники его терзают, и могла лишь кричать. Арчер хватается за грудь и осторожно поворачивает голову, чтобы видеть меня незаплывшим правым глазом. – Ханна, ты не виновата. Все это натворила не ты. – Виновата – и еще как! Я набросилась на Бентона и выдала ваш адрес, не сумела потушить огонь зажигалки и… – Ханна… Самобичеванием нас отсюда не вытащишь… – Арчер говорит медленно, заплетающимся от боли голосом. Арчер, может, и верит, что у нас есть шанс сбежать, но я-то знаю, каков реальный расклад. Мы уступаем Охотникам в численности и в вооружении. Мы оба лишены магической силы. Из нас двоих лишь один по-настоящему готов к подобным ситуациям, но сейчас агент едва сидит, даже опираясь на стену. Мы будем лабораторными крысами, а когда Охотники перестанут в нас нуждаться, умрем. Маме хоть будет, что хоронить? Арчер тянется к моей руке и сжимает ее с удивительной силой. – Прекрати немедленно! Если сдашься, у нас и впрямь не будет ни единого шанса. По щекам текут слезы, я утираю их свободной рукой. – Как вы можете верить, что мы выберемся? – Я верю в тебя. Фыркаю и закатываю глаза. От совершенно нормальной реакции становится чуточку легче, но Арчер гнет свое. – Я серьезно! – Он еще настойчивее сжимает мою ладонь. – Ты мотивированная, находчивая и за последние месяцы пережила очень-очень многое. Нужно лишь еще немного постараться. Арчер отпускает меня, и я, вздохнув, усаживаюсь у стены. Я по-прежнему не верю, что нам удастся спастись, но без боя сдаваться не намерена. – И каков план? По-моему, Арчер пытается улыбнуться, но лицо у него – сплошной распухший синяк, и в итоге он морщится. – Думаю, они возьмут нашу кровь для работы над препаратом. И вот тут у нас появляется возможность. – Арчер поворачивает голову в мою сторону. – К тому времени тебе нужно вернуть магическую силу. – Я пробовала. Помогает только Кровавая магия. – Раз она помогает, значит, дар не пропал, – настаивает Арчер. – Тебе нужно понять, как до него добраться. – Агент запрокидывает голову и смотрит в темный потолок. Он долго молчит, а я вздыхаю и его размышлениям не мешаю. Самой есть о чем подумать. Перебираю и анализирую то, что Кэл говорил о магии, размышляю о том, как мне помогает присутствие Морган, даже когда она не задействует дар. Но как принять свое горе в ситуации вроде нынешней и не захлебнуться в нем? – Страх вряд ли поможет, – наконец говорит Арчер. – Иначе можно с уверенностью утверждать, что дар вернулся бы к тебе еще в кабинете. Обожженные ладони детектива – красноречивое свидетельство того, что страх – не та эмоция, которой я избегаю. – Простите, простите меня, пожалуйста! Арчер качает головой.