— Это почему? Соня пожала плечами. — Похоже, он вообще ничего не хочет делать, если ты в этом не участвуешь. — Соня, я больше всех хочу, чтобы… — Знаю. Ты делаешь то, что должен. Что тебе еще остается? — Она встретилась с ним взглядом. — Но если эта Нива только посмеет подумать о том, чтобы позвонить тебе еще раз, разбирать вещи и устраиваться в доме ты будешь в одиночестве. — Любимая, все совсем не так, как ты думаешь, — он подошел к жене и взял ее руки в свои. — Она просто позвонила, чтобы… — Ты понятия не имеешь, о чем я думаю, — она высвободила руки и стала ставить посуду в посудомоечную машину. Фабиан прекрасно знал, о чем думала Соня. Точно так же он знал, что никогда не сможет изменить ее мнение. После нескольких неудачных попыток он отказался от идеи постараться объяснить и рассказать, что произошло на самом деле. Или, скорее, что не произошло. — Софи Калле. — Что? Извини… — Ты спросил, что за выставка. Ну, ты знаешь, француженка, которая создала произведение искусства на основе мейла от ее бойфренда, в котором он рвал с ней отношения. Когда Фабиан пришел, Тувессон, Муландер, Лилья и Утес уже заседали — и, судя по почти пустой вазе с фруктами, довольно долго. Фабиан сел на свободный стул и сразу же почувствовал, что обстановка накалена до предела. Что-то случилось. — Да. Раз ты наконец здесь, не мог бы ты объяснить нам? — спросила Тувессон. Все посмотрели на него вопросительно, и Фабиан понял, что дело в нем. — Извини, но я не очень понимаю. — Я имею в виду твое маленькое сольное турне ночью. — А, понятно. — У тебя явно много мыслей и идей, которыми ты по какой-то причине не хочешь с нами делиться. Это так? — Я хотел бы подождать, пока у меня будет больше информации. Пока я не буду полностью уверен. — Фабиан, я уже говорила, что не знаю, как вы работаете там, в Стокгольме, — сказала Тувессон, вытаскивая из шуршащей упаковки две никотиновые жвачки. — Я знаю только одно: здесь мы работаем в группе. Уверены мы или нет. Один черт. — Она положила жвачку в рот и стала энергично жевать, словно хотела как можно быстрее втянуть в себя никотин. Фабиан почувствовал себя учеником, которого отчитали перед всем классом. — Я думал, что получил полное представление о мотивах преступления, но, к сожалению, это не так. — А может быть, так? — У нас все равно нет альтернативы, — заметила Лилья. Фабиан понял, что отступать поздно. Он встал, подошел к доске и обвел фотографию Йоргена. — Думаю, что Йорген Польссон в каком-то смысле получил по заслугам. — Краем глаза он увидел, как его коллеги переглянулись. — Я не знаю, каким он стал после, но в школе он был страшным хулиганом. Он специализировался на ударах руками, точнее, кулаками. Он мог бить, пока костяшки не сотрутся до крови. — А почему ты говоришь об этом только сейчас? — спросила Тувессон. — Меня он не трогал, и я поступал, как все. Отводил глаза и делал вид, что ничего не происходит. В конце концов, стало казаться, что ничего и не происходит, и только вчера вечером я вспомнил, как он избивал одного парня именно в той душевой, — Фабиан пририсовал стрелку к одной из фотографий отпиленных рук на кафельном полу. — А кого он избивал? — спросила Тувессон. — Клаеса Мельвика, — он обвел Клаеса на увеличенной фотографии класса, и его коллеги подошли к доске и стали смотреть. — Единственный в очках, — сказала Лилья. — Этого достаточно, — сказал Утес и взял из вазы последнюю грушу. — Ты считаешь, что его убили из мести? — спросила Тувессон. Фабиан кивнул. — А он мог наброситься на кого угодно? — поинтересовалась Лилья. — В начале были всякие разные, но под конец они довольствовались Мельвиком. — Они? Йорген Польссон действовал не один? — задала вопрос Тувессон. — Да, вместе с Гленном Гранквистом, — Фабиан обвел Гленна на школьном фото. — Они были не разлей вода, и Гленн выполнял любые приказания Йоргена. — А он на чем специализировался? — подал голос Муландер. — Пинал ногами. — Так что если твоя версия верна, ему тоже грозит опасность. Фабиан кивнул. — Я надеялся, что владелец «Пежо», который сейчас стоит в Дании, — Мельвик. — Но это не так, — констатировал Муландер. — Да, не так. «Пежо» зарегистрирован на некоего Руне Шмекеля. А насколько я знаю, таких у нас в классе не было. — О’кей, будем считать, что у нас появился еще один след, — сказала Тувессон, допивая остатки своего кофе. — Ирен, собирай все, что можно, о Мельвике и Шмекеле. Утес, как там с остальными в классе? — Не очень-то, если честно. Вся страна лежит в гамаках. Нам даже не удалось достать полный список класса. — Может быть, он есть у Фабиана? — предположила Тувессон. — К сожалению, нет. Я нашел только школьный альбом девятых классов. Но я спрошу у Лины Польссон, вдруг у нее есть. Утес рассмеялся и похлопал Фабиана по плечу. — Конечно, ты можешь спросить, только я уже это сделал. — Ясно. И что она сказала? — Что списка у нее нет. Но, по крайней мере, она перечислила несколько человек и дала их номера, большая часть которых, наверное, осталась в эпохе неолита. — А что еще она сообщила? — Ничего. А что она должна была сообщить? — Может быть, ей что-то пришло в голову после того, как я с ней говорил? — спросил Фабиан, понимая, что загоняет себя в угол. — Ну ладно. Тогда, наверное, список класса есть в школе? — Возможно, — отозвался Утес. — Но по словам завхоза, списки классов и все такое есть только начиная с выпуска 1988 года. — А почему именно с 1988 года? — спросила Лилья. — Потому что тогда появилась электронная база данных. До этого были копии в бумажных архивах. — Которые, конечно, не сохранились. — Нет, сохранились, но они давно отправлены в Городской архив. — А туда ты обращался? — спросила Тувессон. — Пока нет, но обязательно обращусь. — Хорошо, — Тувессон повернулась к Фабиану. — А тебя я хочу видеть в моем кабинете через пять минут. Кабинет Тувессон выглядел совсем не так, как представлял себе Фабиан. После поездки в ее прокуренной машине он ожидал увидеть все, что угодно, но только не эту скромно обставленную комнату с большим чисто убранным письменным столом посредине, кожаными диванами в углу и несколькими плакатами в рамках из художественного музея в Лунде на выкрашенных в белый цвет стенах. Он пробежался глазами по корешкам на книжном стеллаже вдоль короткой стены. Помимо множества книг по специальности, он увидел добротную подборку криминальных романов начиная с «Дочери времени» Джозефины Тэй и заканчивая «Третьим» Грэма Грина. Подойдя к окну, Фабиан стал смотреть на открывающийся вид. На другой стороне автострады виднелась крыша здания, в котором располагается газета «Хельсингборгс Дагблад», а еще через несколько километров — школа в районе Фредриксдаль. Он попытался определить, в каком именно доме из красного кирпича находится школа, но здание было слишком низким, и его загораживали впередистоящие дома. Часы показывали, что Тувессон опаздывает на полторы минуты, и Фабиан стал размышлять, не нарочно ли это. Она появилась еще через полторы минуты с двумя только что купленными стаканчиками кофе латте, которые поставила на письменный стол.