– Мне нужно ехать с ним? – Да, – ответил я. – А вы? – спрашивал он. – Я подъеду позже. Этот дядя полицейский, он защитит тебя, – сказал я. Браун посадил мальчика в свою машину и уехал. Я стоял рядом с Джеки и Такером, совершенно подавленный и растерянный. Что делать дальше я не понимал. – Думаешь, Диксон повёз Холла к Палмеру? – спросил Джеки у Такера. – Нет, – отвечал Такер задумчиво. – Тут что не так. Если Палмер хотел бы с ним просто встретиться, он не пригнал бы Диксона – самого опасного пса из синдиката. – Ну не убить же он его хочет! – сокрушался Джеки. – Мы же все видели! Это тупо! – Может не убить, а запугать, – отвечал Такер. – Да и как ты ему помешаешь? Арестуешь? Его заберут пиджаки из бюро, и он выйдет через час. В любом случае, Холл заигрался. Он пытается пролезть туда, где его не ждут. В этот момент я услышал голос Стивенса по рации, что была в машине Такера: – Роб, как слышишь, приём. Такер прыгнул в машину и, схватив рацию, ответил: – Стив, что там у тебя? – Слушай, я уехал из двадцать второго, Эльс остался на фабрике. Но мне навстречу только что проехала машина Фила Диксона с Холлом, а потом и машина Брауна. Кажется, рядом с ним ещё кто-то сидел – я не разглядел. Слушай, что происходит? Я о чём-то не в курсе? Мне ехать обратно? Дышал я все чаще и вдруг стал задыхаться. Страх молниеносно покинул меня и мной овладел гнев. Он поливал мою голову, словно раскаленный свинец и вгонял мой разум в ярость. – Браун и есть ваша гнилая крыса! – прорычал я и кинулся к своей машине. Следом за мной побежал Такер: – Брайан, стой! Брайан! Мы не сможем проехать на фабрику, там вооруженные наёмники! Я вывернул руль и резко развернулся. – Значит я еду один! – кричал я в бешенстве. – Брайан, не спеши, я вызову команду спецназа! – суетился Такер. – Будет вертолет! Мы будем через полчаса! Не суйся туда один! – Через полчаса сердце Чучо уже будет биться в коробочке! – ответил я и вдавил педаль газа в пол. Я мчал по улицам игнорируя все правила. Несколько раз я чудом не попал в аварию и не разложился об столб. – Только бы успеть, – думал я. – Только бы успеть! Прилетев в двадцать второй, я резко остановился у дверей «Моей любимой Сальмы», оставив на асфальте длинный тормозной путь из черных полос. Заскочив в магазин, я откинул напольную половицу из дерева и схватил старый кольт. Я быстро перезарядил его, шагнул к двери и, схватившись за дверную ручку, почувствовал что-то под своей ногой. Подняв ботинок, я увидел сплющенный металлический колокольчик, что когда–то наполнял мою душу радостью, а рядом с ним лежал вязаный браслет из переплетенных сине-желтых нитей и небольшая записка: «Это вам на память, дядя Брайан! Спасибо, что вернули меня домой! Приезжайте к нам! Я буду ждать!» У меня подкосились ноги, а из рук выпал пистолет. Я выскочил на улицу и впопыхах засовывал оружие себе за пояс. Вдруг, я услышал старый, знакомый голос за спиной. Передо мной стояло наваждение: – Ну, здравствуй сыночек… Я увидел своего старика. – Ты… – прошептал я. – А вот твоя мама умерла. Похоронили месяц назад. Сердце не выдержало, – скрипел он. Я чувствовал себя в эпицентре торнадо, что уносило меня в ад. Все химеры моего мира восстали, ополчились и вышли на тропу войны, против слабого и недобитого Брайана. Каждая тварь хотела урвать свой кусок. Я умирал под лавиной ненависти и боли. – А ты, я смотрю, всё здравствуешь, – произнес он, наклонив голову набок и сощурившись. – Всё воюешь, всё убиваешь, – добавил он, покосившись на пистолет. – Ага, – кивнул я, предположив, что всё это мне просто снится. – Ты убил свою мать, знай это, – скрипел отец и, шаркая ножками, подходил ко мне. – И мне недолго осталось. Только такие как ты никогда не умирают. Сам дьявол хранит тебя как своего посланника. Я проклинаю тебя и желаю, чтобы ты… – Знаешь что, папаша, – не выдержал я и схватил его за ухо. – Иди-ка ты домой и выпей ту бутылку вшивого винишка, что так долго хранишь под мою кончину. Через час можешь смело начинать! Я развернул его за ухо и пнул под зад. Старикан ускорился и быстро просеменил ножками по дорожке, пытаясь удержать равновесие. Я плюнул ему в след и прыгнул в пикап. Через пару поворотов я выехал на дорогу, что вела к фабрике. На встречу мне выскочил Браун… Я нажал педаль акселератора в пол, мотор зарычал и машина ускорилась. Через секунду я протаранил Брауна, вмяв капот его автомобиля в лобовое стекло. Я толкал перед собой его машину, пока не уперся в столб. Пикап дёрнулся и заглох. Я выскочил из машины и, выхватив пистолет, несколько раз выстрелил в бессознательное тело, что обмякло в кресле. На четвертом патроне затворную раму перекосило и мой пистолет заклинил. Я бросил его на землю и открыл водительскую дверь. Окровавленное тело Брауна вывалилось к моим ногам. Я вытащил у него пистолет из кобуры и побежал к воротам фабрики. Наёмник спокойно открыл мне ворота. – Брайан! – воскликнул он. – Наконец-то! Фил заждался вас. Что произошло на дороге? Я слышал выстрелы… – Ничего серьезного, просто грохнул одного копа, что мне помешал, – ответил я. – Кто сейчас на фабрике? Из-за плеча наёмника появилось любопытное лицо Сморчка. – Фил, Диана и Эльс, – услужливо произнес Сморчок. – Они привезли донора. – Ясно, – ответил я. – Там на дороге остался мой пистолет, подбери его. – Сделаю! – крикнул Сморчок и, радостно подпрыгнув на месте, побежал к машине Брауна. – Фил, – сказал наёмник в рацию. – Брайан приехал. – Хорошо, – услышал я ответ. – Я на минус четвертом. – Принято, – ответил наёмник. Я открыл двери фабрики и вошёл в коридор, пробежав который, спустился на минус третий, к операционным. Там, за стеклянными дверьми горел свет и копошился Эльс. Я мигом ворвался и наставил на него пистолет. – Стой! Не двигайся! – крикнул я и посмотрел на операционный стол. На нём лежал Чучо в медицинском халате. Эльс поднял руки. – Он жив?! – спросил я. – Да, конечно! Только ввёл наркоз, – отвечал Эльс. – А в чём дело, Брайан? – Операция отменяется. Мальчика я забираю, – ответил я, почувствовав небольшое облегчение. – Простите, а чьё распоряжение вы получили? Ведь это персональный донор для… – Я знаю, для кого он! Мне плевать! Мальчик будет жить! – Хорошо, хорошо, у меня нет никаких возражений, – проговорил Эльс, помахивая руками. – Ещё бы они у тебя были, – усмехнулся я, показав ему пистолет. – Вы хотите убить меня? – вежливо поинтересовался Эльс. – Думаю – это стоит сделать, – ответил я. – Что помешает мне убить врача, чья задача лишь продлять жизни толстосумов? – Тогда разрешите я предложу вам сделку, от которой вы не сможете отказаться, – проговорил Эльс. – Чего ещё? – небрежно спросил я. – Уговор, если хотите, – добавил Эльс. – Вы не убиваете меня сейчас, а я сохраню вашу жизнь в грядущей войне. Она не пощадит никого. – О чём ты говоришь? – удивлялся я. – О нашем будущем, – сообщал Эльс. – Ведь скоро весь мир будет в нашей власти. Это непременно случится. Как и неизбежность смерти. Вы только подумайте, что такое вечная жизнь. Вечное благо, вечная радость, вечная любовь. Сколько людей будут готовы пожертвовать чем угодно, ради этого! – Что-то недоброе таится в ваших словах, – проговорил я. – Конечно, вечная жизнь абсолютное зло и только! – засмеялся Эльс. – Но кто это поймет? Особенно тогда, когда мир захлестнет волна безумия! Борьба за новое качество. Люди слишком мелочны и меркантильны, чтобы понимать к чему это приведет. Мы будем продавать здоровье как возможность, а новую жизнь как пропуск в мир сверхчеловека! Мир изменится. И я сохраню вас старого, в новом мире. Обещаю, вы останетесь самим собой, и я сохраню вас, как исключение.