— Как только созреет ситуация, которая заставит парод объединиться и восстать против диктатуты. Вот почему мы готовы с вами сотрудничать. — Мы постараемся создать такую ситуацию. И еще. Вашу группу готовит Арт Кифер? — Да, он лично. — Хорошо. Узнаю его почерк. Я так и думал. — Одну минутку, сеньор. За нами наблюдают. Это люди Ортеги, из команды Руссо Сабина. — Я знаю. Надеюсь, они остались довольны обедом. Она встала, пожала нам руки и ушла, на ходу улыбаясь гостям и обмениваясь с ними веселыми репликами. Я еще с полчаса повалял пьяного дурака, щедро отвалил на чай официанту и оплатил счет. Когда мы уходили, меня уже изрядно покачивало. Тем не менее я со всеми попрощался, отвечая искренним смехом на добродушные шуточки гостей, и даже не обошел ищеек Ортеги, неловко улыбнувшихся мне в ответ. Мы взяли такси. Когда мы устроились на заднем сиденье, Ким спросила озадаченно: — Что с тобой? — Я заметил нечто странное там, в ресторане. — Вот как? — Я ведь из кожи вон лез, чтобы все обратили на меня внимание. — Да, ты был в ударе. — Не совсем. Ким вопросительно смотрела на меня. — Один из посетителей подчеркнуто не смотрел на меня. Они опять обыскали наш номер, но на этот раз работали чисто. Две ниточки, которые я укрепил на чемодане, остались нетронутыми, но они не заметили третьей метки. Я вставил в замок крохотный изогнутый кусочек проволоки, который выпрямился, когда замок открыли. Ким наблюдала, как я достал чековую книжку и ключ от камеры храпения, которые были спрятаны под кожаным верхом чемодана. — Думаешь, они их нашли? — Разумеется. Они сделают дубликат ключа и подделают мою подпись. — Но если все так просто, они могут заподозрить подвох. — Сомневаюсь. Мы здесь совсем недавно, и у нас просто не было времени, чтобы что-либо надежно упрятать. Чемодан был сделан по специальному заказу, и идея была не плоха. Обычный шпик ничего не нашел бы. — Если они на это клюнули, в нашем распоряжении есть еще какое-то время. — Мы не можем ждать, дорогая. Не сюит недооценивать этих типов. Если Ортега выяснит, что это отвлекающий маневр, мне уж не сорваться у него с крючка. — Когда мы тронемся в путь? — Думаю, утром. Вечером встречусь с этим Хуаном Фучиллой и получу новый план Замка Роз. Возможно, узнаю еще что-нибудь о Бернис Кейс. Ты останешься в отеле… — Ни за что! — взорвалась она. — Прекрати. Ты будешь делать то, что я тебе скажу. У нас медовый» месяц, а это не значит, что мы все время должны шататься по городу. У молодоженов есть и другие дела, о которых тоже все догадываются. — Но… — Я выберусь из отеля тайком. Никто не увидит ни моего ухода, ни возвращения. А если кто-нибудь вздумает сунуться к нам в номер, там должен кто-то быть. Если спросят меня, скажешь, что я плохо себя чувствую. Она помедлила, что-то соображая. — Не пытайся смыться, Морган. Я захлопнул чемодан и выпрямился. Она и пикнуть не успела, как я обхватил ее и поцеловал в самый кончик носа. — Могу ли я, когда меня ждет такая невеста? А мой супружеский долг? Я весь в предвкушении, черт побери! Я позвонил Анжело, и он принес нам две большие бутылки шампанского и кучу бутербродов на закуску. Ужин мы тоже заказали. Если за нами велось наблюдение, то все* это было воспринято как знак того, что мы собираемся провести остаток дня у себя в номере, как и положено молодоженам. Не задавая лишних вопросов, Анжело объяснил, как выбраться черным ходом, чтобы остаться незамеченным. Закончив объяснения, он хитро улыбнулся и уверенно сказал: — Вы здесь ради доброго дела. Это точно. — Не вынуждай меня сознаться, — усмехнулся я. — Мне надо беречь репутацию. — Само собой. Я понимаю гораздо больше, чем кажется. Люди считают, что простой посыльный не стоит их внимания. Зато моя работа дает мне возможность изучать людей, и я понимаю, что ими движет. У меня есть основания ненавидеть многих, сеньор. Здесь, в Нуэво-Кадисе, объектом моих наблюдений становятся самые разные личности. Я глянул на него с некоторым удивлением. — Немного необычно слышать это от посыльного… — Посыльного с университетским образованием, сеньор. Я изучал политологию. Придет день… — Он не стал продолжать. Я понимающе кивнул. Анжело из числа рядовых бойцов, уже готовых к битве. Карлос Ортега весьма недооценивал оппозицию. Анжело отказался от чаевых и удалился с вежливым поклоном. Ким произнесла дружелюбным тоном, без той неприязни, что была заметна раньше: — У тебя есть подход, Морган. Как тебе удается расположить к себе этих людей? Они верят тебе. — А ты разве не веришь? Ее лицо опять стало непроницаемым. — Я обязана, не так ли? — Вовсе нет. — Вот это-то меня и раздражает. Если бы тебя вдохновляло чувство патриотизма или, на худой конец, желание сократить свой срок. Так нет. Для тебя это всего лишь игра. Ты развлекаешься. Ты опять прежний рейдер Морган и хочешь насолить всем. Я не права? — Нет. — Так что же это? — Ты не поверишь, если я скажу. — Попробуй. — Зачем? — Чтобы понять, надо тебя ненавидеть. А я достаточно ненавижу. — Не подталкивай меня, крошка. — Буду подталкивать, сколько хочу. — Что ж, тогда в один прекрасный день придашь мне такое ускорение, что больше никогда не увидишь. Я вышел за дверь, не дав ей ответить. Анжело подсказал хороший путь. Никто не заметил, как я выбрался на улицу. Минут тридцать я выжидал в тени, пока не убедился, что за мной никто не следит. Наконец смог влиться в поток пешеходов, затем, свернув с центральной улицы в переулок и пройдя немного, я заметил такси, из которого высаживались пассажиры, и помахал водителю. Еще до ухода я успел посмотреть план города и приметил место в двух кварталах от дома Розы Ли, где и попросил остановиться. Небольшой дом Розы весь утопал в зелени, и единственное освещенное окно было едва видно с улицы. Я прошел по тропинке, поднялся на скрипучее крыльцо и постучал в дверь. Свет в доме погас. Мне открыли. — Привет, Роза. — Входите, сеньор Морган. Она задернула занавески и опять включила свет. Я огляделся. Все было очень скромно, но везде чувствовалась женская рука… Роза поймала мой взгляд и сказала: — Нам всем, кто живет в этой стране, не положено жить в роскоши, сеньор. — Доходы от игорного бизнеса могли бы снять тяжесть налогов, — возразил я.