– У меня есть к тебе еще одна просьба. Я изобразил заинтересованность. Не уверен, что это хорошо мне удалось. – Эта фирма… Та, которая заказала фрески… Они хотят, чтобы я приступила к работе как можно раньше. Официальное открытие их нового офиса запланировано через полтора месяца. А я должна отработать здесь еще месяц. Я не успею написать фрески всего за две недели. Я готова отказаться от зарплаты. Возможно, у нее сложилось впечатление, что я ее не понял. Хотя я понял ее прекрасно. – Я хочу уйти прямо сейчас и начать работать над новыми фресками. Разумеется, я не рассчитываю, что ты будешь мне платить, пока я буду работать на кого-то еще. Поэтому отказываюсь от… – Это не обязательно. – Но я так хочу. – Это не… – Это меня обрадует. В голосе Лауры я не уловил радостных нот. На самом деле я давно не видел ее такой серьезной и печальной. Я не знал, что в ее реакции удивляло меня больше всего, и это каким-то образом заставило меня шевелиться, хотя ощущение того, что я по-прежнему лежу в ванне с цементом, никуда не девалось. – Я не совсем понимаю. Языковая школа твоей дочери… Или… – начал я, не вполне понимая, к чему хочу прийти. Лаура опустила глаза и быстро подняла руку, поправляя очки. – С этим все улажено, – сказала она, снова глядя мне в глаза. Ее интонация означала, что в конце этой фразы стоит точка. Я переложил на столе некоторые бумаги, которые нисколько в этом не нуждались. Я не знал, чем еще занять свои руки. Все, что я мог, – это продолжать сидеть и смотреть в сине-зеленые глаза Лауры. – Конечно, – выдавил я. – Ты можешь уйти прямо сейчас. Эти абсолютно обычные слова причинили мне нестерпимую боль. Я не совсем понимал почему. Глаза Лауры блестели. Движением быстрым, как вспышка молнии, она коснулась виска и щеки и выпрямилась в кресле. Она сидела, но почему-то казалось, что она стоит. Наконец она опустила руки на подлокотники кресла. – Я пойду, – сказала она. Ее слова прозвучали так, словно она адресовала их кому-то еще, но не мне. Кому-то еще, но не себе. Она встала. На секунду мне почудилось, что гам в Парке стал сильнее, но я понял, что шумит у меня внутри. – Спасибо тебе, Хенри. 33 Это заняло два дня. Затем новость перекинулась в таблоиды, которые постарались выжать из нее максимум возможного. «ТЕЛО В САРАЕ». «РАЗБОРКИ В КРИМИНАЛЬНОМ МИРЕ?» Я просматривал новости, пока не обнаружил критически важное сообщение, которое и искал. «Задержан подозреваемый в убийстве. У подозреваемого длинный список связей с криминальным миром, и он хорошо известен полиции». Похоже, я достиг успеха. Все закончилось. Или, как я понял сегодня чуть раньше, почти все. Я запер заднюю дверь Парка приключений и по металлическим ступеням спустился во двор. Часы показывали одиннадцать вечера. В холодном воздухе – ни ветерка. Без электрического освещения мир стал бы похож на огромный темный подвал. Я отнес к контейнерам пакет мусора. Открыл крышку и кинул пакет внутрь. Крышка захлопнулась с громким звяканьем, как я и надеялся. Так или иначе, я хотел, чтобы мой уход не остался незамеченным. Чтобы было ясно, что я покидаю Парк приключений. Я свернул за угол и по диагонали пересек парковку. Удалившись на достаточное расстояние, я посмотрел направо и увидел, как возле стены что-то блеснуло отраженным светом – так же мимолетно, как раньше. Мне следовало бы поблагодарить новостные заголовки за то, что они привлекли мое внимание к этой детали. Утром, прочитав новости, я испытал потребность вдохнуть свежего воздуха. Новости были хорошие – во всяком случае настолько, насколько этого можно было ожидать. Но они вызвали во мне запоздалый стресс, во многом связанный с Лаурой. С тем, что между нами все было кончено. Я прошелся по Парку приключений. Я заканчивал прогулку и начинал успокаиваться. Дыхание у меня выровнялось, кислорода в легкие поступало достаточно, и ощущение расплавленного металла в животе ушло. Я дошел до фасада, где на крыше высились буквы «Заходи, здесь весело». Облака в небе разошлись, и я краем глаза уловил, как что-то блеснуло. Сначала я не обратил на это внимания. Но затем присмотрелся и нашел на стене источник этого блеска. Если взглянуть под нужным углом, можно было увидеть, что блестел в лучах солнца тонкий кабель. Он змеился по земле, доходил до бетонного столбика, за которым лежал, смотанный в бухту. От столбика он поднимался по стене и исчезал за дождевым карнизом под крышей. Я вернулся в здание, по внутренней лестнице забрался на крышу и дошел до того места, где, по моим предположениям, должен был оказаться кабель. Другой его конец – чистый и новый – был обмотан вокруг букв «Заходи, здесь весело». Судя по всему, совсем недавно. Этим вечером, дойдя до края парковки, примыкавшего к шоссе, я продолжил свой путь по велосипедной дорожке. Как обычно, я направлялся к автобусной остановке. Я дошел до того места, где с одной стороны велосипедной дорожки тянулась полоса деревьев, а с другой были навалены камни и где меня точно не было видно с шоссе. Я перебрался через засаженную деревьями насыпь, дошел до парковки соседнего мебельного магазина, обошел его и приблизился к Парку приключений с другой стороны. Выбрал себе местечко возле придорожной забегаловки, куда не попадал свет, и приготовился ждать. Забегаловка закрылась навсегда, но в воздухе с прошлой весны все еще витали запахи фастфуда. Я, не прячась, покинул Парк последним. Кабель ждал. Все было готово. Уравнение вызывало восхищение своей простотой. Я заметил, что ко мне наконец вернулась моя математическая хватка. Она возвращалась рывками и фрагментами, но меня не покидало чувство, что где-то между шестеренками еще осталась крошечная, но от этого не менее вредоносная песчинка. И я пока не знал, где именно она прячется. Производимое ею трение в механизме напоминало ситуацию, когда ты складываешь паззл и вдруг обнаруживаешь, что последнего элемента не хватает. И большая картина кажется незавершенной. Наконец отсутствующий член уравнения появился на виду. Грузовик «хендэ» притормозил, словно водитель колебался, прежде чем повернуть к Парку приключений. Я увидел именно то, что и ожидал. Предохранитель бампера. Я мысленно поблагодарил Осмалу. Машина, которая сшибла флагшток, медленно свернула на парковку. Она двигалась по асфальту по диагонали, и теперь я понимал почему. Водитель хотел первым делом осмотреть заднюю стену Парка. «Хендэ» исчез из вида, а я пустился бежать. Пересек шоссе, влетел на территорию Парка приключений и понесся вдоль длинного фасада, когда снова услышал шум грузовика. Я остановился. Грузовик двигался. Он был все ближе и ближе… Вот он остановился. Я выглянул за угол. Водитель развернул машину и подъехал к стене. Я достал телефон, но через секунду снова убрал его в карман. Дышло прицепа остановилось в нескольких метрах от стены. Открылась водительская дверца. Водитель выпрыгнул и побежал к бетонному столбику. Он был одет в просторную куртку, из-под которой выглядывал капюшон худи, закрывавший ему лицо. Водитель извлек из-за столбика кабель и принялся прикручивать его к дышлу. Я сделал к нему несколько быстрых шагов. Двигатель грузовика работал, заглушая звук моих шагов. Водитель закончил завязывать узел, разогнулся и уже собирался бежать назад к кабине, когда я протянул руку и схватил его за плечо. Он повернулся, одновременно пытаясь отойти назад. Во всем была виновата инерция движения – я не толкал и не ударял его. Но он упал, ударившись о машину головой и плечами, и взвизгнул. На довольно высокой ноте. Капюшон полностью закрывал от меня его лицо – худи было размера на три больше нужного. Водитель явно не понимал, что происходит. Только сейчас мне стало ясно, насколько он невысокий и щуплый. Я ухватил край капюшона, оттянул его назад и уставился на молодую женщину. – Венла? – Чего? – спросила она. Похоже, я все просчитал правильно, вплоть до этой последней детали. Венла выглядела немного испуганной и довольно раздраженной. У нее были короткие обесцвеченные волосы и удивительно злые сине-зеленые глаза. – Сначала ты повалила мой флагшток, – сказал я. – Потом сунула замороженную куриную ногу под колеса Варана. Теперь ты хочешь сорвать вывеску с моей крыши. – И что? – А то, что Парк приключений платит тебе зарплату. И платит ее тебе не за саботаж, а за работу по обслуживанию клиентов. То, что ты делаешь, неразумно. Парк приключений страдает. «Хендэ» твоего отца пострадает. – Откуда ты знаешь?.. – Я минуту назад проверил номер машины. И я сомневаюсь, что тебя зовут Теро. Это должно прекратиться. На лице Венлы мелькнуло что-то еще, кроме испуганного раздражения. Она явно не понимала, о чем я. – Кто ты? Я объяснил, кто я такой и почему делаю то, что делаю. Сказал о скоропостижной смерти Юхани, о нынешнем положении дел в Парке и приросте посетителей. Я также упомянул, что билетной кассе необходим еще один сотрудник. В особенности тот, кто уже получает зарплату. – Юхани умер? – Да, – сказал я. – Разве Кристиан тебе не сказал? Венла помотала головой. – Мы никогда не разговариваем. Я отправляю ему сообщение в WhatsApp и прошу меня подменить. Он присылает эмодзи – сердечко и лайк. – Крайне вероятно, что он в тебя влюблен. – А ты откуда знаешь? – У меня есть опыт в подобных делах. И это совсем не трудно увидеть, – сказал я, с радостью меняя тему разговора. По нескольким причинам. – Но сегодня вечером мы здесь не поэтому. Этим вечером мы… – Слушай, Юхани обещал продюсировать мой альбом, если я побью рекорд продаж. Я его не побила – я его разнесла. А он ничего для меня не сделал. Тогда я подумала, что разнесу что-нибудь еще. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что имеет в виду Венла. Я снова подумал о своем брате. Юхани. Чего еще мне от тебя ждать? Что еще мне придется за тобой разгребать? Какие еще тайны скрывает Парк приключений? У меня не было сил злиться. Это было наименьшей из моих забот. За последние недели мы пережили и худшее. – Юхани не был музыкальным продюсером, – сказал я. – Серьезно, Шерлок? – Я имею в виду… Мне жаль, что он надавал тебе пустых обещаний. Он многое обещал людям. Но еще он платил тебе зарплату. Венла посмотрела налево, в сторону стены. В красном свете задних фар грузовика сверкал кабель.