* * * Дверь с грохотом отворилась, и в дом ворвалась целая толпа народа. – Брианка, ты чего здесь? Отец приотстал от остальных и потормошил сонную меня за плечи. Я села и, щурясь, попыталась разглядеть, где нахожусь. – Папа, я, кажется, уснула… и сон видела – жуткий… – Кажется ей! Когда кажется, нужно артефакты защиты активировать, а не зевать! А сны плохие – так это естественно, если ты вместо мягкой постели предпочитаешь в горнице на жесткой лавке ютиться. Я поднялась, а отец накинул на меня лежащий рядом плед. – Иди к себе, у меня дел много. Давай-давай, нечего здесь глазеть да другим повод для сплетен давать. Меня многозначительно осмотрели, я покраснела и плотнее укуталась в плед. – Не думала, что ты не один придешь. Мы вместе дошли до двери в мою комнату, и отец, открыв рот, уставился внутрь. – Стоять, мразь! Мою тушку быстро оттолкнули в сторону. Не удержавшись на ногах, я упала, больно ударившись плечом и коленкой. Подняв голову, увидела лишь мелькнувший у окна силуэт мужчины. Да не простого, а рогатого и с копытами вместо ног! Отец рванул вперед, пытаясь схватить нашего нежданного гостя, однако все было напрасно… – Папа-а! Я кричала изо всех сил, старательно выводя гласные. Раздался топот сапог, и в комнату ввалилась толпа приведенных ранее мужиков. Все кинулись к окну. Следом вбежала мама, нашла меня взглядом и бросилась поднимать с пола, ощупывая и причитая: – Что же это такое? Куда мир катится? Да чего ж ты все орешь, родненькая моя, где болит?? Только тут я поняла, что продолжаю громко и жалобно скулить. – Мамочка! Кто-то… кто-то… оно… – Я тыкала пальцем в открытое окно, не в силах сформулировать мысль и сказать что-то вразумительное. – Это был сатир, из наемников. Догонять теперь бессмысленно. Нам своими силами не справиться, придется обращаться за подмогой в Мастивир! – Отец широкими шагами преодолел расстояние до меня и присел рядом. – О чем ты забыла мне рассказать, Брианка? Я должен знать, чего ожидать дальше. Забыла рассказать? Ах да! Я так хотела поделиться с ним всем, обсудить свои страхи и сомнения, избавиться от чертова медальона… Того самого, что камнем висел на моей шее со вчерашнего вечера. Но в комнате было столько лишних ушей, а я всегда боялась молвы, злых языков и осуждения. Позже! Я все расскажу ему позже, ничего не утаю! А пока… – Нет, ты знаешь обо всем! Скажи мне лучше, как Фенька? Ты ее догнал? – Сердце замерло в ожидании ответа, а душа дрожала, не в силах справиться с волнением. Папа крепко сжал губы и бросил косой взгляд на дядю Слоуна, тот отвернулся. – Она дома, родная, но пока ей запретили выходить куда-либо. Наказали за гулянки допоздна. – Резко отвернувшись, мой совершенно не умеющий врать отец обратился к остальным: – Пора заняться делами. Рул, осмотри здесь все, может, удастся найти хоть какие-то следы и опознать по ним гада. Остальные идите со мной. Что-то неладное творится в округе, нужно разработать план действий. А вы топайте в спальню и носа оттуда не высовывайте, ясно? Мы с мамой слаженно кивнули и выскочили из моей комнаты. Весь день снова прошел взаперти. Отец несколько раз заглядывал к нам, повторяя одно и то же: – Потерпите еще немного, здесь самое защищенное помещение. Скоро все закончится. Мама несколько раз не выдерживала и бегала на кухню, готовила что-то и возвращалась. А я все ждала, когда папа освободится и мы сможем поговорить наедине. Есть не хотелось, читать тоже… Я все думала о Феньке, даже убедила себя, что папа не лгал и подруга жива. У меня ведь куча платьев есть для нее, представляю, сколько восторга будет!.. Сон незаметно прокрался в мои мысли, потянул за собой, в этот раз сжалившись над моим измученным сознанием. Как же чудесно просто забыться, погрузившись в темноту и не помня больше своих невзгод и печалей! Но даже здесь не удалось надолго обрести душевный покой. – Проснись, дорогая. Пора просыпаться. – Мама смотрела на меня и грустно улыбалась. – Извини, что пришлось разбудить, но времени нет. Я собрала тебе кое-какие вещи, все в этой сумке. Вставай, помогу надеть дорожное платье… – Мама, что происходит? – Что-то нехорошее, милая. Курт принял решение спрятать тебя на время. И я с ним полностью согласна. Это ненадолго, уверяю тебя! – Мама сама едва держалась, чтобы не заплакать. – Он сказал тебе неправду про Феню. Но это неправильно, ты должна знать… Ее нет больше, девочку утопили на болотах. Собаки нашли ее тело под утро… Это так страшно! Вы ведь всегда и везде вместе бегали… Не удержавшись, мама все-таки заплакала, а я обняла ее и, уткнувшись в родное плечо, испуганно зажмурила глаза. Внезапно медальон на моей шее ощутимо нагрелся. Я напряглась и схватилась рукой за место, где он висел. Мама поняла мой жест по-своему. – Мне тоже больно, родная, но время все лечит. Идем. – Она поднялась и подала мне не слишком пышное синее платье, сшитое из плотной – немаркой ткани. – Вот, это как раз подойдет для дороги. Надевай. * * * Выехали мы с отцом поздно ночью. Пару светляков он запустил вперед, нескольких прицепил прямо над нами и все равно возмущался, что света недостаточно. Перед тем как отправиться в путь, меня обвешали заговоренными бусами и браслетами, даже несколько пар клипс на уши прицепили. Не знаю, какое действие все эти вещи оказывали, но после моего облачения папа выглядел успокоившимся и обещал, что ни одна мерзкая дрянь нас не обнаружит. Сидя на лошади, я усиленно старалась не скатиться на землю. Поминутно зевая и поминая лешего, оглядывалась по сторонам, силясь что-нибудь разглядеть. Вскоре поняла, что полянка, где недавно были актеры, опустела. – А куда девался шатер? – спросила, опомнившись. – Уехал. – Давно? И разве актеров отпустили бы без разбирательств? Я догнала отца и поехала с ним бок о бок. Он нахмурился, отвернулся и стал с деланым интересом рыться в своей седельной сумке. – Что ж, раз ты не рассказываешь, узнаю от кого-то другого. Люди любят сплетничать. Представляю, что они мне наговорят… – Уехали они все! Правда, недалеко. – Что это значит? В Черемушки? Или назад в город? Папа немного помолчал, убедился, что я не отстала и продолжаю с любопытством смотреть на него, вздохнул и сообщил: – До ближайшего леса. – Махнув рукой куда-то влево, он тихо добавил: – А там на них напали неизвестные. – Вот бедолаги! И как они теперь? Все хорошо, надеюсь? Папа равнодушно пожал широкими плечами и, пришпорив коня, стал ускоряться, на ходу проговорив: – Я не знаю. Вот приедет завтра специалист по некромантии из города – спросит. Следующие несколько часов наша поездка напоминала гонку на выживание: я пыталась догнать отца, чтобы выяснить детали, он злобно пыхтел и подгонял бедную лошадку. Только когда я стала выдыхаться и немного отставать, папа притормозил и поехал спокойнее. Медальон на моей шее по-прежнему нагревался, впрочем, я к этому стала привыкать – ни боли, ни дискомфорта он не причинял. Отцу про него я рассказывать не стала, решив незаметно выкинуть куда-нибудь при первом удобном случае. * * * Забрезжил рассвет, когда вдали наконец показался город. Я сразу поняла, что едем мы в Мастивир – дорога-то знакомая, не раз изъезженная. А вот зачем нам туда? И где меня собрались прятать? – Папа… – Только не начинай опять, Брианка, я устал и совершенно не в духе! – Как скажешь. – Крепко сжав поводья, я старалась не давать воли эмоциям. Хотелось кричать и требовать объяснений, но с папой это совершенно бесполезно, здесь нужен иной подход. – Папочка, у меня во рту вдруг пересохло… Как представлю, что жить буду незнамо где, незнамо с кем… Как со мной будут обращаться? Я так волнуюсь за вас с мамой… Никогда без вас нигде не была, а тут такое! Хотя кому какое дело… – Ты еще слезу из себя выдави, проходимка! Вся в мать! – Отец хмыкнул и, покачав головой, сдался. – Я волнуюсь не меньше тебя. Нас должны встречать у ворот. Вот и все. Но другу, который организовал эту встречу, я доверяю, как себе. Мы оба задумались о своем. Меня одолевала тоска по дому, по маме, по друзьям… – Папа, ведь ее убийцу найдут, правда? Фенька так любила жизнь! И мечтала о любви… Мы вместе мечтали… – В глазах неприятно защипало, я тряхнула головой и пытливо уставилась в глаза отцу. – Все должны отвечать за свои поступки, ведь так ты твердил мне с детства? Так вот, мы вместе пошли тогда на спектакль, и нам обеим понравился тот бард… И это я могла пропасть той ночью, если бы понравилась ему больше Феньки. Не оставляй это дело, пока оно не доведено до конца. Ради меня. – Сделаю все, что в моих силах, поверь. К этому делу подключаются лучшие сыскари из Мастивира. Даже странно, что они так быстро согласились приехать. Мне придется пройти через гипноз и рассказать все, что знаю. Благо нам скрывать нечего! Поговаривают, что у этого гада, а имя его Максимилиан, какая-то важная вещь при себе была, сам Ангус, правитель Мастивира, хочет ее заполучить. Будь моя воля, я бы держался от этого дела как можно дальше. – А что за вещь? Мне не пришлось изображать любопытство, так как смутные сомнения насчет висевшего на шее горячего медальона подсказывали правильный ответ.