Я не участвовала в общей болтовне - мне вновь мерещились цветы. Их было много, они заполонили всю комнату и, готова поспорить, продолжали цвести в коридоре. Рука напомнила о себе затяжным болевым уколом. Скривившись от боли, я услышала собственный голос: «Я приду, когда зацветет живокость». Ракшас, вот и пришло время платить за свои кольца. Что возьмет с меня тот таинственный ювелир и хватит ли сил рассчитаться - вопрос на миллион. Поежившись, я потерла ладони друг об друга и тронула за плечо Карису: - Ты можешь сейчас перекинуть? Поводок? Мне идти надо. Волчица ошеломленно округлила глаза и прикрыла рот ладонью: - У тебя глаза покраснели. Рысь, рассказывай, во что вляпалась! - Рис, мне даже говорить тяжело - идти тянет. Посмотри, нас никто не слышит? Это магия. - Я глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила: - Я все расскажу, когда закончу. Это не опасно. Мне нужно расплатиться, и все. - Я умом понимаю, что тебя отпустить нельзя, - хрипловато выдохнула Кариса, - а не могу тебя остановить. Мысли путаются, руки опускаются. Она быстро и ловко перекинула поводок с меня на собственное колечко и почти моментально потеряла ко мне интерес. Магия клятвы-проклятья в действии. Я отошла к дверям и со стороны, будто из темной и холодной комнаты, посмотрела на веселящихся друзей. За столом пустовало место, мое место, но клятва-проклятье не давала заметить мое отсутствие. В коридорах меня не замечали ни слуги, ни придворные. Я шла, изредка склоняясь, чтобы сорвать призрачную живокость, и гадала, что потребует от меня ювелир. «Сначала в Академию», - вкрадчиво прошелестел Кигнус. - Думаешь? «Ты одна с ним не справишься». Вот оно что, с ним еще и справляться надо? Ракшас побери старые тайны. - Что ты с ним не поделил? «Неважно». А я, между прочим, рискую из-за этого «неважно». Но смысла тиранить Кигнуса не было - он мастерски игнорировал вопросы, на которые не хотел отвечать. Не могу сказать, как дед переместил меня из дворца в Академию. Даже если будут пытать - просто не выйдет. Я шла, переставляла ноги и дышала на счет, это все, что я помню. Выйдя на широкий академический двор, я едва увернулась от группки студентов - они меня не видели, зато мне удалось подслушать обрывок разговора. Первокурсники-некроманты, под чутким руководством Майи, готовили сюрприз к нашему возвращению. Ну что ж, война так война. Злость на вероломство бывших одногруппников помогла скинуть дурман с сознания. «Я уж думал, ты не начнешь сопротивляться», - хмыкнул дед. - Ты когда-нибудь будешь меня предупреждать? «Ступенька. Видишь, не помогло. И зачем тогда мне тратить время?» Я только зашипела. Предок играл словами, как хотел, а мне не хватало ни жизненного опыта, ни наглости переупрямить его. - Куда мы идем? «Вы называете это Забытой Башней». - Всегда было интересно, почему никто там ничего не устроил. «Денег нет, - расхохотался Кигнус, - вот и вся тайна. Проще объявить башню «забытой» чем найти деньги на ее реставрацию». - Логично. «Жадность всегда логична. Как и лень». - Ты просто кладезь умных мыслей. Куда дальше? «Просто подойди к стене» - Стен здесь много. «К любой стене». Если судить по интонации, то дед окончательно разуверился в моей разумности. А я не обязана помнить, как ловко он заправляет Академией. Хотя в прошлом он весьма эпично заманил меня в колодец с троном в этой самой башне. Скользнув рукой по шершавой каменной кладке, я, приоткрыв рот, следила, как открывается темный проем. Сначала появилась трещина, она росла и увеличивалась, расширялась, и наконец открылся темный проем. Лестница слабо фосфоресцировала, влажные стены отражали свет ступенек - в общем, можно было рассмотреть, куда поставить ногу. Я шла уверенно - самый страшный зверь затаился внутри меня, а это значит, что боятся нечего. Хотя, конечно, было непривычно спускаться в подземелье, из которого так явственно доносится запах некромантии. Не родной и привычный аромат нашего подвала - колбасно-мертвецкий, а именно холод магии смерти. Лестница окончилась тупиком. Я, не дожидаясь подсказки, прижала руку к кладке и охнула - словно крапивой обожглась. В сознании эхом раздалось дробное хихиканье некроманта. - Несолидно так подхихикивать, ты, взрослый, многолетний труп, - обиженно проворчала я. «Видишь куб?» - Я еще ничего не вижу, - огрызнулась я. Плесень на стенах постепенно начинала светиться, позволяя рассмотреть гигантскую лабораторию. Или огромную прозекторскую - сложно сказать. Но учитывая, кем был Кигнус, - сто процентов это мертвецкая. Обещанный куб я нашла не сразу, а найдя, поперхнулась воздухом - внутри стекла, в тумане, скрывалось тело. Полагаю, это тело Кигнуса. - Во-первых, это параллелепипед, а во-вторых, тебя же сожгли? «Во-первых, не цепляйся к терминам, а во-вторых, недожгли. Ведомый яростью, я добрался до своей мастерской и рухнул в куб». - То есть ты не мертв? «Сложный вопрос - в куб я рухнул уже не дышащим, моя душа ушла на поля Смерти. Но тело - дышит. И сейчас ты переселишь меня в куб, тело за прошедшие годы должно было полностью исцелиться. Посади живокость на стекло». Одну живокость я заправила за ухо - все же, как мне кажется, я должна принести ювелиру цветок. Дед, если и заметил, то ничего не сказал. Цветы неохотно отделялись друг от друга. Они путались лепесточками, сплетались стебельками. И в один момент я заметила, что цветы действительно извиваются в моих руках. Как змеи. Ужас. Одно радует - змей я не боюсь. - Ты бы хоть предупреждал, - вздохнула я, безо всякого пиетета раздирая цветы. - От заикания нет лекарства, между прочим. Сильно ли тебя украсит родственница-заика? Ответом мне была тишина. Что на самом деле не сильно меня расстроило. Закончив «высаживать» живокость, я на шаг отошла от куба-параллелепипеда и удивленно вскинула брови - цветы просачивались сквозь стекло, оплетали фигуру некроманта и пропадали. С каждым исчезнувшим цветком я чувствовала себя все более и более свободной. Это душа Кигнуса переходила в свое родное тело. Стекло пошло трещинами и осыпалось, раня старое-новое тело Легенды. Я ржала. Заикалась, размазывала слезы по щекам и ржала как припадочная. А все потому, что Кигнус Некромант, Легенда и еще с полсотни звучных эпитетов, восстал из своего куба в окружении умирающих, нежных цветов... И с волосами длиной в два человеческих роста. Как в аниме, из-за чего со мной и случился припадок. - Прекрати истерику, - скривился предок. - Я же сказал - тело живо, а значит логично, что волосы росли. - Странно, что не росли ногти, - всхлипнула я. - Что-то одно можно было ограничить. Я здраво решил, что ногти могут мне навредить, а от волос вреда не будет. Кигнус уверенно пошел к высокому шкафу, а его длинная грива волочилась следом, собирая осколки стекла и остатки цветов. - На, постриги меня. Я тупо уставила на скальпель, чуть тронутый ржавчиной, перевела взгляд на деда и пожала плечами - все имеют право на ошибку. Обрезать черные, шелковистые локоны было жаль. Я попыталась убедить его оставить длину до лопаток - нет. Уперся как баран, стриги по уши. Ну, как смогла, как смогла. - Тебя, наверное, покормить надо? - Нет, желудок начнет нормально работать суток через трое, - отмахнулся Кигнус. Проведя ладонью по шее, ощупав короткие вихры, он резко развернулся и, схватив меня в охапку, устроил дикие скачки по темной лаборатории. Он смеялся и грозил показать всем ракшаса. - Я до последнего не верил, что получится, - выдохнул Легенда, продолжая прижимать меня к себе. - Спасибо. Я в ответ просто крепче обняла его. Даже представлять не хочу то, через что он прошел.