– Так «когти» использовали ремонтные. Там на столбе – следы. Уголовка сразу… – Молодцы, что заметили, – похвалил Владимир Андреевич. – Знаешь, у меня такое чувство, что где-то что-то подобное у нас уже было. Не именно телефон, но… электричество! Помнишь, прошлогодний «глухарь»? Ну, тот, с убийством? – А! В «Камешках» ювелирку взяли! – Именно! Я вот сейчас подумал: электричество тогда отключали – точно! Иначе сигнализация бы сработала… Может быть, и там «когти»? Кто-то на столб залез… Осматривали тогда? – Не знаю. Лавочкин дело вел. – Ну, где теперь Лавочкин… На пенсии, поди! – Алтуфьев неожиданно рассмеялся. – А дело-то надо бы снова поднять, посмотреть вдумчиво. Ювелирка… Ее можно и в чемодане упереть, или даже в котомке… А вот бельишко да купальники – нет! Слишком уж много. Значит, что? – Там ребят опросили – рыбачков да купальщиков, – спрятал улыбку Сергей. – Никаких машин не видели. Даже мотоцикла с коляской. – Не видели – не значит, что не было. – Ну, это так… Настропалю уголовку – пусть дальше ищут. В дверь постучались: – Владимир Андреевич, чай… Алтуфьев схватился за голову: – Ох, Ниночка! Совсем забыл. Эх, жаль не два стакана. – Я два и сделала. Вам сахар принести? Попив чайку, Сергей ушел заниматься делами. Владимир Андреевич, отдернув невесомый тюль, пошире распахнул окно и вытащил из сейфа тоненькую папку очередного уголовного дела, возбужденного по факту ограбления с проникновением… и еще там было причинение тяжкого вреда здоровью, вызвавшего смерть потерпевшего. Пока примерно так. Короче говоря, связали хозяина квартиры – антиквара, а тот умер – сердце не выдержало. Свеженькое, недавно возбужденное дело… Алтуфьев открыл папку, глянул протокол осмотра места происшествия, вчитался в протоколы допросов… Кого-то допросил дежурный следователь, кого-то – инспектор угро… Да там особо-то и некого было допрашивать, ну, разве что… «Протокол допроса свидетеля… Рудис, Виталий Андреевич, тридцать восьмого года рождения, холост, аспирант кафедры филологии ЛГПИ имени Герцена, проживает по адресу: город Ленинград, проспект Майорова, дом… По существу заданных мне вопросов могу показать, что Светловидов Борис Сергеевич, проживающий в городе Тянске по улице Московской, приходится мне дальним родственником – двоюродным дядей, отношения с ним я поддерживаю редко. В начале июня мне предложили научную командировку в Озерский район, на станцию юннатов, куда я и отправился через Тянск. Моя тетя, Кузенкова И. М., попросила меня завезти дяде какое-то лекарство для сердца, т. к. дядя, Светловидов Б. С., уже перенес два инфаркта. Я согласился и, предварительно созвонившись с дядей, зашел к нему около четырех часов утра, сразу после поезда. Зайдя, я увидел…» Дальше шло описание обнаруженного в квартире беспорядка и трупа несчастного дядюшки. – «Я знаю, что Светловидов занимался коллекционированием предметов старины и искусства, многое ему досталось по наследству от отца, известного коллекционера…» Ну, о Светловидове в Тянске не то чтобы каждая собака знала, но… погибший антиквар был особой, что называется, широко известной в узких кругах. «Входя, я столкнулся в дверях с выходившими из парадной людьми. Двое незнакомых мне мужчин с мешками, ведром и удочками…» Ну, так рыбаки ж! На первую зорьку… «Один – плотный, седой, лет пятидесяти, второй – худощавого телосложения, узколицый… лицо рассмотрел плохо, но седого опознать смогу». А вот это хорошо! Только вот, скорее всего… Ладно, посмотрим. Ладно… пусть Серега разбирается… А то у всех под три дела, а у него одно. И что с того, что молодой? Научим. Поможем. А как еще учиться? Только на «живых» делах. Закрыв папку, Алтуфьев задумчиво прошелся по кабинету. Двое рыбаков… И там тоже – двое «телефонистов». Один – молодой вертлявый… второй постарше, плотный… А не одна ли и та же эта парочка? А что? Если одна, то… Усевшись на стул, Владимир Андреевич нервно забарабанил пальцами по столу. Еще раз допросить сторожа! Более подробно, насчет тех двоих. Может, еще чего вспомнит? Да не худо бы передопросить и этого, аспиранта. Он под Озерском где-то, вот озерским и поручить. Лучше Ревякин, он толковый парень. Впрочем, участковый там тоже не дурак. Допросят с толком, тем более на личных связях… Вот прямо сейчас и позвонить. Сняв трубку, Владимир Андреевич набрал знакомый номер – сталкивался уже с тамошним отделением, даже с некоторыми сотрудниками подружился, завел, так сказать, неофициальные связи. – Милиция? А кто это? Ну, и связь у вас. А! Дежурный… Это Алтуфьев, прокуратура. Ревякин у себя? А Дорожкин? На выезде… Вот как… Труп описывает… И где? Рябой Порог… знаю. Станция? Какая еще станция? Ах, юннатов… Слушай, а что там за труп-то? Аспира-ант? Из Ленинграда?! Вот же мать твою так… Что? Еще один покойник… покойница?! Ну, час от часу не легче! * * * – Понимаете, парни стали яму для продуктов копать… ну, ледник… – на ходу поясняла девушка. – Тынис с Иваном. Решили нашим помочь. Гольцов же так и не появился, запил, видать… А яму-то надо! Масло хранить, да всякое там… Ну вот, копали, копали… И вдруг замерли! Тынис наклонился, а потом лопату бросил и та-ак медленно-медленно повернулся и сказал: «Тут мертвая!» Дальше уже рассказывал Тынис, в лагере: – Мы копали, да… и вдруг лопата обо что-то… Я думал – корень. Наклонился, а там нога в туфельке! Юноша взволнованно покусал губы. Ну, участковый, сказали, в Лерничах. Вот тут про вас и вспомнили. А тут… девушка… И кто ж ее так? Кур-рад! – Что ж, посмотрим. Так! Товарищи! Во-первых, попрошу всех отойти. Детей вообще уведите… на полевые работы, что ли… Опытный розыскник Игнат действовал четко и быстро. Отогнав всех, попросил Максима найти веревку – огородить место преступления. Сам же взял в руки лопату – докапывать. А потом пришлось и руками… Труп молодой женщины – точнее, девушки! – еще не успел разложиться, не испортилась и одежда – светлое летнее платьице, белые носочки. Туфли были прикопаны рядом. А вот… Ревякин оглянулся: – Тынис, Ваня! Сумочки не видали? – Не-е, не было. – Вот и я что-то не вижу. – Снова взглянув на девушку, Игнат недобро прищурился… и вдруг резко обернулся: – Валь! Ты что здесь… Тебе ж… Ты ж… – Ну, рожать мне еще не скоро, – отшутилась Валентина Кирилловна. – А осмотреть надо. Пока вы Андрея Варфоломеича отыщете, пока он соберется, пока приедет… А, между прочим, жара! Да не бойся, в обморок не упаду – я же врач все-таки. Ну-ка, подвинься… Докторша говорила совершенно спокойно и была права: судебно-медицинский эксперт Варфоломеич – вальяжный неторопливый старичок – находился сейчас очень близко… у себя на работе – в морге. А мог и отгулы взять – лето же. Милиции их служба не подчинялась и в систему МООП не входила. – Вы бы вытащили ее, что ли, – надев желтые хозяйственные перчатки, распорядилась Валентина. – Если можно уже. – Сейчас, схему набросаю. – Ревякин снова повернулся: – Парни! Фотоаппарат у кого есть? – У меня! «Лейка»! Сейчас принесу, – с готовностью предложил Тынис. – Хорошо. Ну, что… место я зафиксировал. Ага, вот и фотик… Спасибо! Опер сделал несколько снимков и глянул на супругу: – Ну, куда нести? – Да вот хоть туда, в тень. Инструментов нет, но… хоть что-то скажу. Хорошо, перчатки нашлись. Спасибо Свете. – Парни! Давайте тащить. Надо! Куда, говоришь? – Во-он туда… ага… Ты потом с телом-то – что? – Увезу, – хмуро отозвался Игнат. – Во что-нибудь завернем да в коляску… Вечером. Может, пока и опознает кто. А Потапову мы не скажем! А то фиг когда даст мотоцикл. Да и вообще, давно пора свой купить. «Иж-Юпитер»! – Трупы в коляске возить? – Язвительно усмехнувшись, докторша склонилась над телом. Стоявший невдалеке Максим поежился: вообще он давно заметил, что многие врачи и милиционеры относятся к смерти не как обычные люди, а как-то обыденно, что ли… – Ну, за спиной стоять не буду, – негромко бросил Ревякин. – Если что, скажешь… – Да я и сейчас уже скажу. – Валентина быстро обернулась, поглядела на собравшихся чрезвычайно серьезно и строго. – Убили девочку-то! Хорошо так убили, надежно – два удара ножом. Оба в сердце. Первый – смертельный, второй – думаю, так, на всякий случай. Не так давно – конец мая-июнь. Разложение тканей идет, но… – в земле-то прохладно все же… Кишечник вон, только еще начал гнить, живот едва вздулся… Но, запах пошел, чувствуешь? – Ну да. То есть никакой не несчастный случай? – Говорю же, специально, ножом… – Ну, вот… Ты только пока никому не говори, ладно? – предупредил Игнат. – Скажем, просто тело… Отчего умерла, кто закопал, зачем, когда – ищем! Опознание бы провести хорошо, но панику наводить не будем. Эх… И с аспирантом там не все ясно, теперь еще та… Никто убитую девушку не узнал, не вспомнил. Да Игнат и не сильно-то надеялся, честно сказать. Придется срочненько звать местных. И еще нужно детей опросить, юннатов. Может, они видали? Хотя бы по одежде узнают. Деваться некуда – личность устанавливать надо. – Игнат Степанович, – взволнованно промолвила начальница, Анна Сергеевна. – Нам что же – срочно эвакуироваться? Раз тут убийцы по лесам бродят.