— Ну и? Сашка упорно не видит ничего крамольного. Запись ту помнит, излишне подвижный язык в кадре тоже. Было это сто лет назад и давно не вызывает у неё никакой эмоциональной реакции. — Так я под наркозом делал, Саш. Потому и разом. — ЧТО?!! — Вот. Я знал, что ты будешь ругаться. А какие у меня были варианты? — Вы! Вы вообще понимаете, что такое наркоз? Что наркоз не полезен, как бы!!! Что его делают только по показаниям, когда нет других вариантов! А вам так тем более!!! — Саш, это много лет назад было, я был ещё вполне здоровым человеком. И делали лёгонький такой наркоз, полусон. Я даже помню, как домой попал, меня водитель до двери довёл. Ощущение, что ты пьян в стельку. Хуже потом, когда анестезия проходит, и у тебя болит вообще всё. Не с одной стороны, как у тебя сейчас, а везде. — Не бывает лёгоньких наркозов, — шипит Сашка, возмущённая до глубины души. — Вы в своей Москве совсем уже ошизели. Любой каприз за ваши деньги. Зубы под наркозом делать! Да я ещё помню скандал, когда ветеринарам не давали наркотические вещества, и они не знали, как своих пациентов лечить. По показаниям! А вы… — Да уж, на сочувствие я и не рассчитывал. Ну хоть на понимание… Я же артист, я не мог выйти без зубов. И делать их обычным способом — та ещё пытка, начиная с уколов. В дёсны уколы невозможно же вытерпеть. Сашка тяжело вздыхает. Ну да, он в руку-то еле терпит. Вот же сокровище. И чего она взъелась? Это было сто лет назад. Какой смысл сейчас на него орать? — Не делайте так больше никогда, пожалуйста, — просит она, плотнее к нему прижимаясь. — Как именно? Второй раз вряд ли придётся всю челюсть переделывать. Ну, я надеюсь. — Я не про то. Не относитесь так безответственно к своему здоровью. — Сашенька, теперь моё здоровье — исключительно твоя компетенция. Даже не собираюсь лезть в эти вопросы. — Ну и отлично. — Мир? — он заглядывает ей в глаза. — Мир. Дружба и жвачка. Нет, жвачку не надо, зубы же… Тьфу! Бедалик — Ну, это никуда не годится! Всеволод Алексеевич огорчённо рассматривает штепсель, который только что вытащил из розетки. — Она опять греется и трещит, Саш. Так и до пожара недалеко. — Поставьте планшет на зарядку на кухне. Или в зале, — пожимает плечами Сашка. — Там ещё остались исправные розетки. — Вот именно, что остались! Во-первых, мне нужен планшет в кровати, а не на кухне! — кипятится Туманов. — Я статью не дочитал, там нашей сборной опять нового тренера предлагают. Во-вторых, проще пересчитать оставшиеся рабочие розетки, чем сгоревшие. А в ванной комнате последняя лампочка навернулась. — Да? Тут уже Сашка отрывается от своего занятия. Она заправляет его дозатор инсулином, устроившись возле окна. Дело довольно простое и рутинное, раньше он сам справлялся, но после того, как умудрился уронить и разбить флакончик, а потом попытался собрать осколки руками и, конечно же, порезался, Сашка взяла и эту обязанность на себя. — Я попозже поменяю лампочку, дел-то на пять минут. Идите сюда. Сашка ждёт, пока он подойдёт, поднимает его футболку и цепляет дозатор к поясу джинсов. Подсоединить трубочку, идущую к канюле, дело двух секунд. Если у тебя нормальное зрение и моторика, конечно. — Не пыхтите, я прекрасно знаю, что вам не больно. Больно канюлю менять. А тут-то что? Чего он сопит, как обиженный ёжик? — Да я не про это. Я про лампочку. Во-первых, она сгорела вместе с патроном, я уже проверил, она даже не выкручивается. Прикипела, видимо. Во-вторых, ты меня совсем беспомощным считаешь, да? Лампочки менять ты будешь, дозатор заправлять — тоже ты. А небо на плечах подержать не хочешь? Сашка прекрасно улавливает опасные интонации в его голосе. Обиделся из-за дозатора. Наверное, она излишне эмоционально тогда отреагировала, отобрала у него новый флакончик. Как будто ей жалко флакончика. Руки его ей жалко. Ну хоть бы додумался веник и совок взять, ну кто стекло руками собирает, ещё и тонкое? А он, наверное, спешил следы ликвидировать. Не хотел, чтобы она его беспомощным считала. Чёрт… — Всеволод Алексеевич, ради бога. Заправляйте сами. И лампочки меняйте, вместе с патронами, если вам хочется. Только аккуратно, очень вас прошу. Вздыхает, поправляет футболку. — Так в том и дело, Сашенька, что в доме всю электрику надо переделывать. Там искрит, тут греется, тут перегорает. Правда до беды недалеко. Я могу поменять одну лампочку, и даже розетку могу… Сашка старается сохранить невозмутимое лицо, как будто она поверила. Он и розетка? Серьёзно? Помнит она одну историю, то ли из его собственного интервью, то ли кто-то из коллег рассказывал, как Туманов, ещё в советское время, решил колесо у автомобиля поменять. Восемь часов менял. Восемь!!! После чего сделал логичный вывод, что каждый должен заниматься своим делом. — Но переделывать всю электрику — как-то чересчур. Давай наймём специалиста. — Давайте, — охотно соглашается Сашка и тянется за телефоном. Но Всеволод Алексеевич качает головой. — Только не из Интернета. Кровельщиков мы так уже искали, я помню. Там одни шарлатаны. Надо проверенного человека найти. — И как мы его найдём без Интернета? — Вот что вы за поколение, а? — ворчит Туманов. — У вас телефон отбери, вы даже не будете знать, чем в лесу задницу вытереть. У соседей надо поспрашивать! И демонстративно идёт к выходу. К дяде Коле в гости собрался, надо полагать. Сашка провожает его задумчивым взглядом. — Влажными салфетками? — уточняет она вдогонку. Всеволод Алексеевич останавливается на пороге, оборачивается, тяжко вздыхает. — Лопухом, Сашенька! Или подорожником. И уходит в закат. Сашка хихикает и подбирает с кровати его планшет, чтобы отнести в кухню и на зарядку поставить. А то вечером вспомнит, что статью не дочитал, и опять начнётся. Возвращается он через полчаса в прекрасном расположении духа, улыбается, как собственная сценическая версия. — Ну что я говорил, Сашенька? Старое доброе сарафанное радио работает безотказно, куда лучше ваших хвалёных гуглов. Я нашёл проверенного человечка! У Сашки вопросительно изгибается бровь. Дядя Коля, вроде, таксист, а не электрик. И в целом ненамного здоровее Туманова. Представить его прыгающим со стремянкой и перфоратором, несколько сложновато. — Сделаешь чайку — расскажу! Сашка усмехается. — Да я вам и так сделаю. Вас в гостях не покормили, что ли? Отрицательно мотает головой. — Я отказался. Ты же ругаться будешь. У них сегодня пироги и торт. Покупной. У Сашки изгибается вторая бровь. Семья дяди Коли живёт очень скромно, он один тянет пятерых домочадцев на свои невеликие заработки от извоза. По какому поводу такое гуляние? И какой же героизм проявило сокровище, отказавшись от угощения! — Короче говоря, Сашенька, племянник к ним приехал. Я уже забыл, откуда. Станица какая-то там… Сын Колиной сестры. — Погостить? — уточняет Сашка. — Вроде купальный сезон уже заканчивается, я прогноз смотрела, дожди всю неделю будут. А сама уже ставит перед ним чашку с чаем и креманку с двуслойным желе. Он ещё не видел, что она готовила. Сюрприз предполагался к ужину, но раз надо компенсировать ему моральный вред, можно и сейчас. Желе в их случае — почти идеальный десерт, углеводов минимум, сплошной белок, и вкусно, и празднично. Нижний слой Сашка делает молочно-ванильным, а верхний ягодным, из отвара какой-нибудь малины или смородины, с целыми ягодами. Счастья полные штаны. Вон как глаза заблестели. — Я так понимаю, он переехать хочет. В большой город. Не кривись так, относительно их станицы у нас вполне большой город. К тому же тёплый и богатый. И работы здесь для него больше. Я же самое главное не сказал. Он электрик! Представляешь, как нам повезло? — Какое невероятное совпадение, — хмыкает Сашка. — Да не спешите вы так, не отнимут. В холодильнике ещё есть, я шесть порций сделала. — Маловато, — Туманов задумчиво облизывает ложку. — А мне можно две? — Можно, только медленно, Всеволод Алексеевич. Не устраивайте организму инсулиновый шок. А вы уверены, что племянник дяди Коли — хороший специалист? — Вполне. Я его видел же. Нормальный парень, серьёзный. И выглядит прилично, а не как ваши, из Интернета. В узких брючках, с хвостиками и бородками, тьфу. Это он после истории с крышей никак не успокоится, понимает Сашка. Он тогда очень сильно обиделся на молодых ребят, его не узнавших. А племянник дяди Коли, надо полагать, Туманова признал сразу и, вероятно, пал перед ним ниц в восхищении. Может ещё и автограф взял, и селфи попросил. И теперь Всеволод Алексеевич из принципа хочет нанять именно его, а не кого-то там из Интернета. — Я уже договорился. Он вечером придёт, всё посмотрит, обсудим цену. Коля говорит, что Виталик нам и бесплатно электрику сделает, но я не хочу бесплатно. Парень всё же зарабатывать сюда приехал, ему надо ещё жильё снимать. Не у Коли же жить, там и так развернуться негде. — Кстати да, — Сашка наливает себе чаю и садится напротив, отмечая, что первую креманку он идеально вычистил, едва не вылизал напоследок. — А где ваш Виталик жить будет? У дяди Коли внучка и так на кухне спит. — Вот я об этом хотел поговорить с тобой, Сашенька. Я предложил ему у нас пожить, на время работы. Он вроде уже присмотрел жильё, но на другом конце Прибрежного, где-то там в горах. Какой смысл по часу на дорогу тратить? И денег у него впритык, как я понял. Мы, конечно, дадим парню аванс, но ему тоже как-то надо перекрутиться, сама понимаешь. Трудно в чужом городе с нуля начинать.