Ее глаза отмечали каждую деталь. Силиконовые перчатки, щетки, флаконы, расставленные в том порядке, который показался ей знакомым. Так это же ее ванная комната! Ее квартира! Вжавшись в кафельную стену, она внимательно разглядывала полицейского и вдруг бросила ему: – Я больше не хочу тебя видеть! Никогда! Разве я неясно выразилась в последний раз? – Честное слово, у тебя странное понятие времени, – развязным тоном ответил Тюрен. – Последний раз был больше трех лет назад… Да еще в четырех сотнях километров отсюда. Я тоже рад тебя видеть, хотя и при довольно-таки гнусных обстоятельствах. Гнев, отчаяние, страх… Манон была на грани нервного срыва. Как всякий раз, когда она находилась в непонятной ситуации, которую ей не удавалось осознать. Она еще сильнее съежилась и обратилась к Люси: – А вы кто такая? Его нынешняя подружка? И вдруг с бессильным криком принялась рвать на себе волосы и закричала: – Да что же здесь происходит? Ответьте мне! Прошу вас! Скажите! Тюрен поднялся и подошел к ней: – Давай-ка успокойся. Манон дышала так прерывисто, что становилось страшно. – Успокоиться? Мне успокоиться? Я прихожу в себя и вижу, что вся в крови, рядом валяются пистолет и нож! Я даже не знаю ни какой сегодня день, ни почему я здесь нахожусь! А ты хочешь, чтобы я успокоилась? Он протянул к ней руки. Она испуганно прикрылась полотенцем. Люси сразу же вспомнила Михаэля, страдающего болезнью Корсакова. Тот эпизод с булавкой, память тела. Совершенно очевидно, Манон остерегается его. – Это Люси Энебель, – пояснил Тюрен. – Она лейтенант полиции и хочет тебе помочь. Она вместе со мной расследует… – Люси Энебель? Казалось, к Манон возвращаются силы. – Профессор! Мое похищение! Смерть Дюбрей! Да, кажется, вспомнила! Да-да! Я… Я вспоминаю… Тюрен оперся о край раковины. – Кто-то только что пытался тебя убить. И этот кто-то, чтобы добраться до тебя, не задумываясь, вывел из строя двух полицейских, дежуривших у дома. Манон мгновенно впала в панику: – Фредериииик! Люси присела возле нее и подсунула свою руку ей под голову. Манон, бессознательно испытывая недоверие, хотела было оттолкнуть ее, но потом передумала, словно в глубине души узнала это знакомое тепло. – С вашим братом все в порядке, не волнуйтесь. Он уехал в Париж задолго до всей этой кутерьмы. У него завтра утром деловая встреча. Молодой женщине все не удавалось успокоиться. Она принялась озираться вокруг себя. – Ваш «N-Tech» в гостиной, – спокойно продолжала Люси, – и мобильный телефон тоже. Похоже, все работает, не волнуйтесь. Манон посмотрела на нее умоляющим взглядом, который Люси теперь уже прекрасно знала. – Дайте его мне! Пожалуйста! Тюрен исчез и тут же вернулся с прибором. Она выхватила аппарат у него из рук, даже не подняв головы, прикрыв клавиатуру рукой, ввела пароль и включила функцию «Запись». – Повторите! Повторите еще раз, что произошло! Пожалуйста, повторите! Люси повиновалась. Пренебречь бедой этой хрупкой девушки, вспомнить о своей собственной… Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не выдать волнения. Люси хотелось вернуться домой, обнять дочурок, почувствовать себя счастливой. Сжечь все хранящиеся в шкафу с тонированными стеклами документы, статьи, книги. Через два дня у нее день рождения… Она все уничтожит… Когда Люси закончила свое краткое сообщение, раздался мягкий голос Тюрена: – Днем я навел справки. Ты ходила на курсы в стрелковый клуб в Вильнев-д’Аск. Зачем? Манон широко раскрыла глаза: – Что? Курсы стрельбы? Тюрен вздохнул: – А эта «беретта» со спиленным серийным номером! Откуда она? – У меня? «Беретта»? Ты сошел с ума? Ты только что сказал, что на меня напали! Это не моя… Тюрен ткнул указательным пальцем в уголок кожаной кобуры, торчащий из-под махрового полотенца: – Кобура сама оказалась у тебя на боку? – Ничего не понимаю! Я не знала, что умею этим пользоваться! Ты должен мне верить! И вы, мадам! Вы тоже должны мне верить! Тюрен сделал шаг вперед, но Люси встала между ними и шепнула: – Откуда вы знаете про курсы стрельбы? – Вы думаете, я зря терял время? Ее чеки… – Ее чеки? По какому праву вы проверяли ее банковские счета? – Она не способна сказать нам, что произошло пять минут назад, поэтому пришлось самому произвести эти изыскания, вместо нее. Он отступил, подошел к Манон и, возвышаясь над ней во весь свой рост, продолжил словесную атаку: – Полгода назад ты также записалась в клуб самообороны. Ты посещала его четыре раза в неделю, а потом, месяц назад, все прекратила! Четыре раза в неделю, и вдруг все! – Он присел на корточки, чтобы его лицо оказалось рядом с ней. – Сегодня на тебя напали, и странным образом ты отбилась, да еще и разоружила противника. Разумеется, благодаря этим курсам. Ты даже попыталась пристрелить его из своей пушки. Как будто тебя готовили, создали программу, в которой все это было предусмотрено. Твой замечательный покровитель даже снабдил тебя оружием! Расскажи нам то, чего мы не знаем. Чуть не плача, Манон стала отрицательно качать головой: – Не помню! Я ничего не помню! Тюрен, разозлившись, резко выдохнул: – Но ты могла бы выучить, что ходила на курсы! Ты могла бы выучить, что именно ты там штудировала! Должны же эти занятия быть зафиксированы где-то в твоем чертовом органайзере! Манон провела раскрытой ладонью перед своим лицом, медленно сжала руку в кулак и принялась резко вращать им. И тут она осознала силу своего удара, ощутила, что владеет мастерством боя. Это казалось невероятным, но она умела драться. Удивительно быстрыми и точными, несмотря на свою нервозность, движениями она принялась искать в своем «N-Tech». Тюрен и Люси подошли поближе. У них на глазах девушка возвращалась на недели назад, в деталях просматривала каждый прожитый день. Фотографии, письменные заметки, аудиозаписи. Ничего, абсолютно ничего, связанного с тренировками. Только бесконечная череда встреч, разнообразных заметок. Ни курсов самообороны, ни уроков стрельбы. И вдруг в рубрике «Сигнал тревоги» она обнаружила напоминание, датированное первым марта и сработавшее сегодня днем: «Посмотри на шкафу в спальне. Возьми оружие. Придумай, как сделать, чтобы оно все время было при тебе. Все время». – Ну так что? «Беретта» по-прежнему не твоя? – бросил Тюрен. – Но… Но я вообще ничего не понимаю! – По-видимому, кто-то манипулировал записями, – предположила Люси. – И вами тоже. – Манипулировал мной? Нет, невозможно! Совершенно невозможно! Я бы это осознала. Я вношу туда только то, в чем совершенно уверена! Если мне велят записать то, что я не могу проверить, я этого не делаю! – Как, например, когда ваш брат или Ванденбюш уверяют вас, что ваша мать вам звонила, а вы забыли? Манон нахмурилась: – Это другое дело. Прежде всего, им я доверяю. И зачем им лгать мне по такому простому и безобидному поводу? – Хорошо, – ответила Люси. – А если бы вас заставляли вносить какие-то записи? – Тогда этот человек должен был бы точно знать, как именно я фиксирую данные, в каком месте. Насильно? Я бы записывала такую информацию в особую папку… А если вы думаете, что это мог сделать кто-то вместо меня… Нет. Мой «N-Tech» автоматически запирается, как только я перестаю им пользоваться! Никто не знает моего пароля, я регулярно его меняю! – Заглядывая в сейф, ведь так? – Откуда вы… – Мне рассказал ваш брат. – Моя система защиты надежна на сто процентов, понимаете? Я крайне осторожна! Это точно! – Манон… Вы страдаете амнезией, вы ни в чем не можете быть уверены… – Да как вы смеете? – ответила она оскорбленно и тут же с криком набросилась на Тюрена: – А тебе что здесь надо, в моем доме? Даже не удосужившись ответить, Тюрен вышел из ванной, знаком пригласив Люси следовать за ним. – Я на секундочку, Манон. Мы тут, рядом. И на сей раз не делайте глупостей… – сказала Люси Энебель, прежде чем присоединиться к нему в спальне. – Вы думаете так же, как я? – спросил он.