– Вот банкир Коротов и не стал дожидаться развития ситуации. Ведь кто может дать гарантию, что рефлексы рано или поздно не возьмут верх? – Этого никогда бы не случилось! – горячо возразил тренер. – Парень дорожил своим рабочим местом слишком сильно. И вообще я Серегу как никто другой понимаю. Он мне чем-то себя в молодости напоминает, если на то пошло! То есть напоминал, все никак не привыкну. – Это вы о чем сейчас говорите? – не совсем понял Гуров мысль собеседника. – Сейчас поясню. В детстве Сергей был совсем другим – робким, худеньким и щуплым мальчиком. Хорошо учился, носил очки с большими диоптриями и сильно заикался. – Правда? – удивился Гуров. Ведь никто из людей, что описывали ему Сергея раньше, ни разу не упомянул о заикании. – Да! И, будучи в подростковом возрасте, он сумел переломить, изменить эту ситуацию. Занялся спортом, и не просто чтобы физическую форму улучшить, а даже побеждать на соревнованиях. Но и это еще не все! Сергей делал специальные упражнения для глаз. Зрение, конечно, не восстановилось полностью, но значительно улучшилось. И только благодаря его упорству! Вы часто о таком вообще слышали? – Действительно, нечасто. – Именно! Зрение полностью не восстановилось, но парнишка сменил очки на линзы. Поработал над своей прической, стилем одежды, то есть значительно улучшил внешний вид. А еще регулярно занимался с логопедом, чтобы исправить дефект речи. И что бы вы думали? У него получилось! Заикание прошло почти полностью. И только если Сергей сильно нервничал или торопился, к сожалению, всплывало вновь. А девушек или там молодых женщин Сергей стеснялся всегда, по старой привычке, и сторонился их изо всех сил. Боялся, что разнервничается и о заикании узнают, а это он считал позором для себя. – Невероятно! – Именно! Парень, что называется, сделал себя сам! И достиг очень многого. Например, не просто спортом занялся и побеждал в соревнованиях, а вышел на мировой уровень! Это уже талант и воля к победе, а не просто борьба с собой! Но комплексы в глубине души у Сергея, похоже, все равно остались, и перед женщинами, особенно красивыми, он по-настоящему робел. – Красивые женщины многим мужчинам внушают чувство робости, – словно соглашаясь, протянул Гуров. – Но вы не допускаете мысль, что инициатива в этом общении могла исходить не от него, а от Елизаветы, жены Ивана Степановича? – Да не было между ними ничего! И быть не могло! Я у Сергея сам спрашивал, сразу после того, как Ванька его уволил. Он не стал бы мне врать! Да и отличать, лгут мне мои воспитанники или говорят правду, я уж умею, поверьте! Сергей признался, что обращал внимание на красивую подопечную. И что она, пожалуй, волновала его как женщина. Но не более того. – А как тогда Сергей отнесся к поступку Коротова? Парень, наверное, расстроился или сильно разозлился? – Да нет, вроде не особо. То есть расстроился, конечно, он ведь работу потерял. Но сказал, что Коротова в общем-то понимает. Мужик в возрасте, вот и нервничает. Хотя его увольнение ничего не изменит, если Лизавета решит пойти «налево», то пойдет. А обращать внимание на такую женщину мужчины будут еще лет двадцать, это как минимум. Так что паренек скорее сочувствовал бывшему работодателю. И кстати, Ванька ведь Сереге приличную компенсацию выплатил. Рекомендации дал хорошие опять же. Так, чего ему злиться было, Сереге? – Понятно. А вы, случайно, не знаете, как Петров нашел новое место работы? – Нет, я не в курсе подробностей. И сам мало что знаю о его втором работодателе. Справок не наводил, даже фамилию не запомнил. Но кажется, Сергей говорил, то ли знакомые, то ли коллеги сообщили ему о вакансии. Они ведь встречались на различных мероприятиях, телохранители, я имею в виду, знали друг друга, вот и посоветовали, наверное. – Понятно. Спасибо вам за беседу, Иван Степанович. У меня только один вопрос остался. – Слушаю. – Вот вы говорили о робости Сергея в общении с женщинами. К тому же, судя по всему, парень доверял вам и делился довольно многим. – Да, пожалуй, так и есть. А в чем вопрос-то? – Есть основания полагать, что девушка среди знакомых Сергея все же была. Может, не невеста, а просто близкая подруга? Мне бы не помешало и с ней пообщаться. – Честно говоря, я даже не слышал о ее существовании, – удивленно протянул Солодов. – Может, вы чего-то путаете, Лев Иванович? – В квартире Петрова обнаружили следы пребывания женщины. – Тогда не знаю. Но смею предположить, что здесь какое-то недоразумение или ошибка закралась. – Хотите сказать, что мы делаем неправильные выводы? – Или поспешные, я не знаю, честное слово! Но вы совершенно правы в одном, Лев Иванович, мы были довольно близки с Сергеем. И он доверял мне многие тайны своего сердца. Так что о появлении женщины в жизни парня я бы знал обязательно. Мы в последний раз общались с Сергеем за пару недель до его смерти, и он не упоминал ни о каком знакомстве. Так что вы лучше ребят расспросите. Может, кто и сможет помочь. С Александром Котко, приятелем Сергея, Гуров встретился в тот же день, но немного погодя. Исследуя район в поисках спортивного клуба, полковник присмотрел небольшое кафе под названием «Арктика», находящееся неподалеку. Иван Степанович сам любезно предложил немного перенести тренировку, чтобы оперативнику не пришлось тратить слишком много времени на ожидание. И он же снабдил Гурова телефонным номером парня. Как и ожидалось, полковник прибыл на место встречи немного раньше. Он заказал себе кофе и обдумывал недавний разговор с тренером, лениво разглядывая незатейливый интерьер и немногочисленных посетителей кафе. Гуров сразу же догадался, что широкоплечий парень среднего роста, который в нерешительности застыл на пороге и вертит по сторонам коротко стриженной головой, и есть Александр, приятель погибшего Петрова. Он приветственно махнул рукой, парнишка кивнул и подошел ближе. – Здравствуйте, это вы хотели меня видеть? – Да, меня зовут Гуров Лев Иванович, я полковник полиции и расследую дело о гибели Сергея Петрова. Вы присаживайтесь. – Спасибо. – Молодой человек опустился на стул, стоящий напротив. – Степанович мне позвонил и все пояснил, так что я в курсе. Только не понимаю, чем могу помочь вам, честно говоря. – Как же, вы ведь дружили с Сергеем? – Да, но я в его работе ничего не понимал. Да и не интересовался ею особо никогда. А поскольку он погиб при исполнении своих обязанностей, разве не в этом направлении должно вестись расследование? Или я чего-то не понимаю? Может, вы как раз Сергея в чем-то подозреваете или собираетесь обвинить? – Хотите чего-нибудь выпить? – вместо ответа предложил Лев. – Может быть, кофе или сок? – Спасибо, нет, – покачал головой молодой человек, – у меня режим. А тренировку только перенесли, не отменили, так что мне стоит воздержаться. – Понимаю. И, отвечая на ваш вопрос, должен заметить, что вы совершенно правы. Погиб Сергей на работе, и подозревать его в причастности к взрыву глупо и нелепо. А вот провести тщательное расследование необходимо. Не находите? – Конечно. – Слегка растерянный тон молодого человека говорил о том, что он за несколько секунд утратил большую часть своего боевого задора. – А как расследовать гибель того, кого совершенно не знаешь? Как понять, каким он был человеком, чем жил? И чего хотел от судьбы, к чему стремился? Вот для этого мне и нужна ваша, Александр, помощь. – Моя? – окончательно растерялся парень. – Конечно! Ваша и остальных друзей Сергея. Вы же сможете перечислить мне имена тех, с кем он обычно общался? – Это Вадим Хворостов, Василий и Женька Смирновский. Сергей с Женькой был особенно дружен. Это все наши ребята из клуба. Мы и встречались частенько в этом самом кафе. Посидеть после тренировки, бывало, или в выходной день. Но ребят-телохранителей, с которыми общался Сергей, я совсем не знаю. Тут уж не помогу, извините. Затрудняюсь даже сказать, были ли у него друзья на работе. Ведь он своих клиенток один, кажется, охранял. Не знаю. В ту его жизнь я вообще старался особо не лезть. И он о работе своей никогда не рассказывал, говорил, не положено, секретность, то да се. Туману все больше напускал. – Форсил немного? – подсказал Гуров. – Было, пожалуй, поначалу, даже слишком сильно, если честно. Пока Вадик не рубанул ему, что телохранитель – это просто разновидность лакея. Да не обычного, а такого, в чьи обязанности входит погибнуть вместо хозяина, самому подставиться и словить пулю. За это и деньги платят на первый взгляд неплохие, но явно недостаточно большие, чтобы голову сложить за чужого дядю. И смотрите-ка, будто в воду глядел! – Парень замолчал на минуту и горестно вздохнул: – Только вы не подумайте чего, Лев Иванович, Вадик это не со зла сказал. Он в общем-то хороший друг и никого обидеть не хотел, просто Серый всех достал поначалу своей работой. И кажется, зазнаваться начал. – Он очень гордился этой должностью? – Да, пожалуй, даже слишком сильно, – кивнул Александр. – Понимаете, Серега был очень не простой человек. Из тех, про кого говорят «всегда себе на уме». И мне не совсем ясно, почему он с фактом получения первой и особенно второй работы носился, как с неким достижением? Ну работа, ну неплохо оплачивается, и физически не напряжно вроде. Только что здесь особенного, он ведь не президента охранял?! Водитель-охранник жены бизнесмена. Что же здесь особо престижного?! И ведь у Сергея были уже достижения в жизни, которыми реально стоит гордиться, не то, что это! Вы ведь знаете, что он был призером многих соревнований и практически самостоятельно избавился от заикания? – Да, тренер рассказал, – кивнул Гуров. – Ну вот! Так для Серого была важна лишь первая золотая медаль, последующие он принимал равнодушно, как должное, будто само собой разумеющееся. Даже любил говорить с усмешкой, что грамоты и медали вместо масла на хлеб не намажешь. А когда получал серебро или бронзу, злился так, будто проиграл. – Максималистом был? – Да, именно, но не только. В нем словно всего было намешано и сразу. Вот, к примеру, возьмем заикание! Он ведь почти самостоятельно избавился от серьезного дефекта речи. Это такое редкое достижение! А он стыдился этого, словно заикание – это порок, что ли, или какая-то его личная вина! Понимаете?! И Сергей всегда страшно боялся, что об этом кто-то узнает, и, естественно, сторонился девушек. А ведь симпатичным был парнем, привлекательным для противоположного пола. – Понимаю. Скажи, Саша, а какие девушки обычно нравились Сергею? Я тип имею в виду. – Знаете, как ни странно, его привлекали исключительно красивые женщины. И необязательно нашего возраста или моложе, как это обычно принято, наоборот, немного старше. Он и в этом вопросе был, что называется, максималистом. – А ты не мог бы пояснить свою мысль? – уточнил Лев. – Просто не совсем понимаю, в чем именно выражался этот максимализм? – Попытаюсь пояснить на примере. Сидели мы как-то в кафе всей компанией. И тема зашла такая, про женщин. Женька возьми и скажи Сереге, мол, что ты так зацикливаешься на смазливых мордашках? Ну нервируют тебя такие девчонки, так выбери страшненькую. Так Серый побледнел, как мертвец, и сказал, что ему нравятся женщины исключительно красивые. И когда-нибудь у него будет такая, и только такая. Сказал, прямо как отрубил! Представляете? – То есть полюбить так королеву? – медленно протянул Гуров, внимательно следя за реакцией собеседника. – Ну типа того, – пробормотал Александр, опуская глаза и покрываясь ярким румянцем под пристальным взглядом полковника. – Кажется, вы что-то недоговариваете, молодой человек, – мягким тоном проговорил Лев, – или скрываете. А вдруг эта информация окажется важной? – Сплетничать о погибшем друге – нехорошо! – неожиданно выдал паренек. – И я не стану ничего больше говорить. – Даже если эта информация поможет раскрыть тайну его гибели? – Да, прям там! Какое это может иметь значение для расследования? – А вот об этом позволь судить мне. Человеку, который непосредственно это расследование ведет! Так что, пожалуйста, Саша, говори смелее! – Ну, собственно, вы уже и сами могли догадаться. С первой работы Серегу уволили не зря! Он действительно стал заглядываться на ту женщину, что охранял. Он сам мне рассказывал. Уж больно дамочка эффектная была. – И что конкретно он говорил? – Ну что она красивая, что порой у него нет сил отвести от нее глаза. И все такое прочее. Но между ними ничего не было, не подумайте, Лев Иванович! Сергей робел, как обычно, и слова лишнего с ней сказать боялся. Хотя виду старался никогда не подавать. Но мне он признался, что испытал облегчение, когда банкир его уволил. То есть ситуация становилась напряженной, в том смысле, что парнишка начинал по-настоящему терзаться. – И это все? – Нет, – покачал головой Александр. – В свою вторую подопечную Сергей тоже влюбился. Вернее, если в первом случае парень чувствовал просто влечение, во втором было нечто покруче. Эта женщина, Алина, кажется, действительно редкая красавица. И у парня от накала чувств просто сносило крышу. – А в чем это выражалось? – Сергей постоянно говорил о ней, причем его настроение менялось чуть ли не полярно. То рассказывает, что Алина умница да красавица, то ни с того ни с сего выдает, что она такая же продажная девка, как и все красотки, что стремятся выскочить замуж за богатого старика, чтобы ни в чем не нуждаться всю оставшуюся жизнь. То снова: красавица – нет сил глаз отвести! Эрудированная, начитанная, образованная, в общем, умница. – То есть Сергей на Алину, бывало, злился? – решил уточнить Гуров.