– Я не собираюсь стрелять в вас, унижать или оскорблять. Мне просто нужны ответы. Джером рассмеялся, но невесело, и взгляд его был серьезен. – У «Врат Эдема» много ответов. Отец отвечает на все вопросы тех, кто ищет у него убежища. Но у меня ответов нет. Я не пророк, коим хочет казаться Отец. Я последователь Божий, я и несу его слово, а не меняю для поддержания чужих заблуждений. – Господи, – хмыкнул Уилл. – Давайте обойдемся без этого, Джером. Пусть кто-то другой кричит: «Пощады нет!» – и псов войны спускает[14]. – Люди любят цитировать Шекспира, отправляясь на войну, – откликнулся пастор. – Возможно, это помогает им чувствовать себя умнее до того, как они обосрутся и окажутся настоящими идиотами. Какого хрена тебе от меня нужно, Уилл? Решил покаяться в грехах? – Может быть, – не стал спорить охотник, – но для начала я хочу узнать, что случилось. – Ирэн умерла несколько недель назад. Это, конечно, чертовски глупо, но я думаю, что причина в разбитом сердце. – Как так? – Около года назад твои дружки за них плотно взялись. Они ясно дали понять, что не потерпят продажи алкоголя. Они даже перехватили пару грузовиков с товаром. А если нет выпивки, значит, нет и прибыли. А если нет денег, значит, нужно выбирать между домом и баром. – И они выбрали бар? – Сам знаешь, – кивнул пастор. – Угадай, кто выкупил их дом за копейки? – «Врата Эдема». – Быстро соображаешь. Вообще-то никто больше на это место и не претендовал. Они просто заплатили столько, сколько захотели, а Гэри и Ирэн пришлось смириться. – И Ирэн? – Она умерла через месяц. Аневризма или что-то такое. Внутричерепное кровоизлияние. – А Гэри? – Мы несколько раз пытались связаться с Дрю. Но ты знаешь, как это бывает с «Вратами Эдема». Они нас просто не слушали. Гэри уперся и решил сам поехать туда. Он хотел привезти Дрю, чтобы мы похоронили Ирэн по всем правилам. – Но что-то пошло не по плану, да? Джером наградил его тяжелым взглядом, а затем посмотрел на две могилы: – Что за игру ты затеял, Уилл? Ты все еще с ними? Ты говоришь, что пришел за ответами, но будто бы уже знаешь все сам. Так давай перейдем сразу к делу и просто поговорим, как солдат с солдатом. Что за херня творится? – Я начинаю понимать, что знаю лишь половину истории, – ответил Уилл. – И вы можете сообщить мне недостающую часть. – Мы оба знаем, что на войне всегда так. – Ирэн и Гэри не были мне чужими, – признал охотник. – Их семья оставалась важной для меня, даже когда в моей жизни царил полный хаос. – Все изменилось, Уилл. – Пастор вздохнул и широким жестом обвел могилы вокруг. – Это место тому свидетель. – Да, но у них были семьи. У всех. Порой на войне об этом легко забыть. Легко забыть о доме. О людях, которые остались там. Мы оба знаем, как это бывает, – возразил Уилл. – Когда ты далеко, такая жизнь начинает казаться реальной, в отличие от той, которая ждет дома. Прежняя нормальная жизнь, место, где ты родился, где вырос, – все это начинает казаться фальшивкой. И на первый план выходит единственное желание – вернуться на войну. – Так этого ты хочешь? – спросил Джером. – Я стал старше. Стал мудрее. Я могу увидеть разницу. Я уже не так слеп, как прежде. Та жизнь, эта жизнь – одна большая неразбериха. Зато почти все точно знают, что будет в финале. – Он шагнул в сторону, открывая Уиллу обзор на кладбище. Охотник крепко задумался о том, что на это ответить. Он вспомнил о Мэри Мэй и о том, как она хотела найти брата. – Вы же божий человек, – наконец сказал он. – Вы когда-нибудь видели слово «грешник», намалеванное на доме? Пастор вздрогнул и моментально подобрался: – Где ты это видел? – На одном из домов во «Вратах Эдема». Кажется, еще днем раньше его не было. – Мне приходилось такое видеть, – признал Джером, – на паре домов недалеко от «Врат Эдема». Их владельцы приходили в церковь и в город. Они пытались продать свои дома, но не смогли найти покупателя. Никто не хотел жить так близко к «Вратам». Никто не хотел жить под боком у секты. Обе семьи исчезли в одночасье. Просто исчезли без следа. Так ничего и не продали. Думаю, они поняли, что это бесполезно. Позже я слышал, что «Врата Эдема» выкупили эти участки у банка. – И вы ездили туда? – Я навещал их после того, как они несколько воскресений кряду не посещали служб. Дома оказались заброшенными. Ни вещей, ни мебели. Только пустота. И на стенах кто-то также написал: «Грешник». Уилл отвернулся и поднял лицо к солнцу. Он вспомнил свою последнюю встречу с Мэри Мэй. Прошло много времени, хотелось верить, что еще не слишком поздно. Наконец он вновь взглянул на Джерома: – У вас есть какая-нибудь машина? Мне нужно вернуться во «Врата Эдема». – Так ты все еще с ними? – Честно говоря, сейчас – дальше от них, чем когда бы то ни было. Можете назвать это глупостью, но, пожалуй, пора цитировать Шекспира. Мэри Мэй проснулась от удушья. Ей показалось, будто она тонет. С ней что-то сделали. Накачали каким-то наркотиком. Вокруг была темнота. Перед глазами все плыло, сосредоточиться на чем-то было сложно, а цвета будто бы подменили: черный казался белым, а красный – зеленым. Девушка медленно поднялась и прижалась спиной к стене. Ее бросили в углу помещения, и отсюда она могла видеть серебряную полосу света, пробивающуюся из-под двери. Мэри Мэй попыталась двинуться, но поняла, что ее руки связаны, а пальцы совершенно онемели. Ноги тоже оказались связанными. Девушка попыталась подняться, но не удержала равновесия и рухнула на пол, ударившись лбом. Пахло пылью и чем-то металлическим, что напомнило о привкусе крови. Она оттолкнулась ногами от стены и ползком подобралась ближе к свету. К рукам и ногам потихоньку начала возвращаться чувствительность, и по мере того, как кровь все быстрее двигалась по венам, в кожу будто бы впивались иглы. Она подобралась и подползла еще ближе. Мэри Мэй помнила, как ее закинули в кузов пикапа. Мужчины расселись вокруг. Каждый раз, когда она пыталась подняться, ее пинками возвращали на прежнее место. Она запомнила, как машина тряслась на дороге, как пружинила подвеска, а еще запах сосен вокруг и размытые силуэты ветвей на фоне темного неба. Когда машина остановилась, она догадалась, что они спустились к реке в предгорьях. Воздух изменился, и стало холоднее. Запахло водой, илом и камнями. Можно было услышать журчание, а издалека доносился шум воды на порогах. Пока она не знала, зачем ее сюда привезли, не знала, где ее брат, и едва успела оглядеться, когда ее под руки вздернули на ноги и вытащили из кузова, а затем швырнули на песок около воды. – Ты готова покаяться? Мэри Мэй попыталась понять, кто к ней обращается, и увидела Иоанна, стоящего по колено в воде. Мужчина подошел к ней и, протянув руку, коснулся щеки девушки. – Ты готова покаяться? – повторил он. – Покаяться в чем? – Ты готова покаяться в грехе? Он посмотрела на него в замешательстве, с трудом веря во все происходящее. Все ее существо оказывалось признать это реальностью. – Покайся, и будешь прощена. Мэри Мэй затравленно оглянулась, пытаясь найти взглядом брата, но его не было, зато хватка Иоанна стала крепче. – Где Дрю? – выдавила она. – Дрю? – В голосе Иоанна прозвучало удивление, как будто он впервые слышал это имя. – Дрю – это мы, и все мы есть Дрю. Ты мало знаешь о своем брате. И всегда так было, но теперь ты увидишь, кто он, кто мы, и в этом найдешь свое спасение. Он отпустил ее и шагнул прочь, вздымая руки к небу, как будто бы призывая дождь. – На небеса возносятся лишь те, кто очистил свое сердце от греха, – провозгласил он так, что услышала и Мэри Мэй, и все те, кто привез ее сюда. – Те, кто очистился, могут идти рука об руку с пророком. Те, кто очистился, могут попасть на небеса. Но те, кто идет супротив его милости, те, кто не открывает нам своих грехов, те, кто отворачивается от «Врат Эдема» и его промысла, те, кому не хватает мудрости для понимания… Те своими руками мостят себе дорогу в ад. И пламя обратит их в пепел вместе со всем миром. Медленно он опустил руки и вновь обратил свой взгляд на стоящую на коленях девушку: – Теперь, братья и сестры, мы должны помочь ей… Помочь ей обрести путь. Люди вокруг пришли в движение. Они сгрудились вокруг нее так тесно, что стало трудно дышать. Каждый вздох давался с усилием. А потом двое подхватили ее под руки и потащили в воду. Мэри Мэй начала сопротивляться. Она дергала руками и пиналась, загребая ногами мокрый и холодный песок. И все же ее втащили в реку, и она увидела, как выше по течению один из мужчин вылил что-то темное в поток. Странная субстанция распространилась по поверхности будто масло, а в воздухе повис тяжелый цветочный аромат. – Теперь, братья и сестры, мы все знаем, что нужно сделать и почему. Мы пришли сюда, чтобы свершить то, что должно. Я призываю вас всех быть свидетелями и поддержать меня в моем деянии. Мэри Мэй – грешница, но сегодня мы очистим ее от греха. Иоанн сжал рукой шею девушки и надавил, принуждая опустить голову в масляную воду и удерживая ее в таком положении. Она сопротивлялась и пыталась вырваться, но ее крепко держали, так что она могла только чувствовать, как ногти мужчины сильнее впиваются в ее кожу. Она начала захлебываться и, когда ее выдернули из воды, не смогла даже закричать. – Она сопротивляется спасению. Она цепляется за свои грехи. Вы видите, братья и сестры, демона в ней. Это зло пытается избежать благодати, что снисходит на нее через нас от Отца. Что ж, она поймет, что сражаться нет причины. Она научится принимать свой грех и затем избавится от него. Она поймет, что моя рука и ваши руки – лишь инструменты пророка и проводники его силы. Он вновь окунул ее в воду. Девушка чувствовала, как жидкость омывает ее лицо. Было холодно. В этот раз она не сопротивлялась из страха, что ее просто утопят. Но время шло, и вот ее тело начало самопроизвольно содрогаться, поскольку она больше не в силах была сдерживать дыхание и избегать попадания жидкости в рот и нос. Ее скрутили судороги, но Иоанн все продолжал держать ее под водой. Она очнулась в темном помещении, в полной уверенности, что продолжает тонуть. Она не сомневалась, что так все и было. Одежда все еще была мокрой, а сама она была связана по рукам и ногам, но все же принялась медленно ползти по полу ближе к свету. Джером повернул руль, и старенький «Олдсмобиль» съехал с дороги на проселок, продолженный по краю утеса. Уилл высказал пастору все, что думал, но, само собой, оставались детали и нюансы, которых он попросту не знал. Лишь озвучив все, охотник понял, как изобретательно Отец и «Врата Эдема» водили его за нос. Вскоре за разбросанными тут и там рощицами показались озеро и постройки поселения. Уилл больше не сомневался, что, даже если у него получилось увидеть то, кто такие на самом деле «Врата Эдема», еще очень многое оставалось вне поля его зрения. – Должен сказать, – подал голос пастор, – я все еще считаю это безумием. А ты, должно быть, сумасшедший.