— Ну, ты же для чего-то толкался тут битых два часа, хотя это дело ваши сразу нам подарили. Значит, явно желаешь принять участие в расследовании. Тебе и карты в руки, Корниченко! Я шагаю прямо на него, вынуждая двигаться в сторону двери. Смотрю жестко, предупреждающе. Попробуй сейчас возбухни, урода кусок. Отправлю перерывать архив в поисках похожих дел. А он у нас не весь оцифрован! Захарова идет следом за мной, и ее присуствие ощущается очень четко, буквально вся спина горит. Она, что ли, глазами прожигает, пока не вижу? Резко поворачиваюсь, натыкаюсь на прежний пустой кукольный взгляд. Эй ты, манекен ходячий, куда мою Захарову дела? В подъезде торможу, даю надутому Корниченко ценные указания с применением матерных аргументов, давлю, короче, своим положением, как могу. И в пылу свершения справедливой мести упускаю момент, когда Захарова исчезает из поля зрения. До конца дежурства больше мы с ней не сталкиваемся, хотя еще пару вызовов отрабатываем, но как-то так получается, что она уже завершает к тому времени, когда я приезжаю. Или наоборот. И это дико странно. Обычно Захарова делает все, чтоб мы оказались в одном помещении как можно дольше. Знает, мелкая дрянь, как меня клинит, чувствует, и пользуется этим вовсю. А тут… Чудеса на виражах… Интересно, надолго ли ее хватит? Думаю, что нет. Черт, была бы возможность, я бы даже ставку на это сделал. В свою пользу, естественно… ДЕВОЧКИ, СКИДКА 30% НАЗАТМЕНИЕ НА РОЖДЕСТВО. КНИГА СТОИТ ВСЕГО 90 РУБЛЕЙ И 30%ЛЮБИМУЮ УЧИТЕЛЬНИЦУ. ОСТРЫЙ, ШИКАРНЫЙ МЖМ-РОМАН! ВЕЛКАМ, МОИ ХОРОШИЕ!!! Глава 10 — Вовчик, ты чего такой бледный? Я давлюсь от неожиданности блином, кашляю, затем поднимаю взгляд наверняка красных, как у вампирюги, глаз на младшую сестренку. Заботушка, блять, мелкая. Очень вовремя! — Сынок, все в порядке у тебя? — тут же, вполне закономерно, начинает хлопотать вокруг меня мама, — ты и в самом деле бледненький… Температура, может? На лоб мне ложится прохладная ладонь, и я невольно подаюсь вперед, подставляясь под ласку. Потому что ты можешь быть хоть сто раз крутым опером и нереальным суперменом, но мама… Она и есть мама. — Нормально, мам… — мычу я, прокашлявшись, наконец, — подавился… Мама внимательно осматривает меня, легко гладит по голове, прикрываю глаза от кайфа… И ловлю на себе насмешливый взгляд мужа сестренки, Немого. Блять… — Все хорошо, мам… — Я все же градусничек принесу сейчас, температуру тебе… Мама, больше не слушая моих возражений о том, что все в порядке и не надо, уходит в комнату, а Немой скалится, уже не скрываясь, и выдает: — Готовь жопу, Вовчик. Кошусь на него злобно, а Алька хмурится, стучит ладошкой по деревянной башке своего недоумка-мужа, а затем поворачивается ко мне и непонимающе хлопает ресницами: — А почему?.. Слово “жопа” моя принцесса-сестричка знает, конечно, и даже употребляет, но, завтракая за столом в доме родителей, явно считает это неуместным. — Ну так градусничек же… — поясняет непонятно, по какой причине, разговорившийся Немой, — его в задницу вставляют… — и добавляет с нескрываемым наслаждением, — младенчикам. Делаю себе пометку при следующем спарринге уронить этого урода пару раз головой о пол, чтоб мозги сотряслись и нашлись, наконец-то, в черепушке, и отворачиваюсь. Молча. Смысла лаяться с ним нет, тем более, что мама скоро придет, вопросы начнет задавать… А ей не надо знать о некоторых особенностях наших с Немым отношений. Она до сих пор не в курсе, что мы раз в неделю, а то и чаще, друг другу рожи чистим с нескрываемым наслаждением. — Дурацкая шутка, — комментирует моя сестренка, сурово поджав губки и сердито сверкнув глазками, и я откидываюсь на спинку стула, забрасываю в рот зубочистку и готовлюсь наблюдать незабываемое фрик-шоу: “Сконфуженный Немой выпрашивает прощения у принцессы Альки”. Правда, есть у меня подозрения, что, когда они наедине это шоу репетируют, то роли чуть-чуть другие, да и сама мизансцена чуток меняется, но на эту тему думать упорно не желаю. Сестра, все же. И без того, когда узнал, что она с Немым спит, чуть в окрошку не покрошил урода… А потому что нехер своими грязными лапами лезть к моей маленькой чистой сестренке. Недостоин ее, придурок. Ее никто не достоин. И прежний ее женишок тоже не был, каким бы сахарочком ни смотрелся, а уж Немой, с его каменной уголовной рожей и повадками гоблина, вообще мимо… Но любовь зла, и Алька на себе эту поговорку прочувствовала по полной программе. Проявила слабость, подпустила к себе этого козла, а он, не будь дураком, сходу понял, что за бриллиант моя сестричка, и вцепился в нее с такой силой, что даже отцу не удалось оторвать. А уж он у нас в семье главный дока по отрыванию чужих конечностей… И в прямом смысле тоже. Немой стал членом семьи, а мы с Мишком теперь развлекаемся, периодически наблюдая, как наша мелкая сестричка ( и когда только вырасти успела, вроде, вот только-только в первый класс ходила, и бантики на голове больше этой самой головы были) строит здоровенного двухметрового лосяру… Очень прикольно это выглядит всегда, удовольствие одно наблюдать. И радоваться, что у нас с братишкой, несмотря ни на что, хребет-то покрепче будет. Не переломишь шпилькой. Но, с другой стороны, Алька — не просто девочка, а тоже Федотова, а это, я вам скажу, знак качества. Так что у Немого просто шансов не было. — Принцесса, я совсем не то хотел… — начинается первый акт комедии, Немой, опасливо и предупреждающе сверкнув на меня взглядом, склоняется к уху сестренки, что-то ей начинает бубнить, но она отстраняется, краснеет от гнева. — Мы к маме приехали, а ты!.. Я не могу сдержать радостной ухмылки, да что там! Скалюсь во все тридать два, гоняя зубочистку по рту. Вот оно — возмездие! Ладно, уговорил, может, и не буду башкой стучать… Все равно мозга там не найдется, его сейчас сестренка весь вынесет. — Вот, давай посмотрю, — неожиданно появляется мама и наставляет на меня сканер бесконтактного градусника. Немой тут же прерывает концерт по моим заявкам, Алька выпрямляется, делая лицо спокойным. Выяснять отношения при маме чревато, она тут же все сдаст отцу. И Немому настанет кирдык. Папа за свою принцессу порвет даже президента. — Все хорошо… — мама опускает градусник, озабоченно смотрит на меня, — но ты все же бледный… Плохо кушаешь? Вот сколько раз говорила тебе, зачем переехал? Чем тебя не устраивала комната здесь? И питание регулярное… — Да, — пробубнил все еще не остывший и потому, похоже, потерявший всякий нюх Немой, — и мама под боком… — Вот! — мама поворачивается к Немому, искренне радуясь поддержке, — вот Захар все понимает! — Раз Захар такой понимающий, — влезаю я, — может, они с Алькой и переедут сюда? Ну а че? — с наслаждением изучаю еще больше окаменевшую морду спарринг-партнера, явно не ожидавшего такой подставы от меня. А нечего было про градусник в жопе ржать! Получай ответочку, приятель! И попробуй теперь отпинаться от маминой заботы! — Как раз удобно… И Альке отсюда ездить учиться — самое оно… Алька, ошарашенная переменой разговора в такую сторону, только ресницами шлепает, становясь еще больше похожей на куклу. Вспоминаю, как она маленькая была, вся в розовом, и глаза эти кукольные… Блять, как все быстро-то… — Кстати, хороший вариант, — еще больше оживляется мама, поворачиваясь к Альке и Немому, — у нас такой большой дом, а вы все разъехались… Переезжайте! Я так буду рада, если здесь вскоре начнут бегать внуки… — Какие внуки, мам? — начинает кашлять Алька, — ну ма-а-ам… — Как какие? — удивляется мама, — маленькие… Вам пора уже… Поженились, надо детишек… У меня в твоем возрасте уже был Мишка… И Вовочка… Ох, такая хорошая идея, милый, — она поворачивается ко мне, улыбается так светло и радостно, что невольно по сердцу теплая волна идет, — надо будет с папой обсудить… — Не надо… С папой… — неожиданно булькает Немой, наверно, оценивший перспективы своего разговора с тестем. — Почему? — удивленно поднимает брови мама, — и с твоим папой хорошо бы поговорить… — продолжает она, и Немой отчетливо бледнеет, — может, он тоже захочет приезжать в город… Я, конечно, понимаю, молодая семья, много дел, но у нас в самом деле столько места… А его Ясенька — такое солнышко… И Карине хорошо будет у нас, удобно… А то в деревне вдруг воды раньше времени отойдут… Вот все вместе соберемся, большой дружной семьей… Прекрасная идея, Вовочка… Она уходит в комнату, по пути набирая отца. А мы ошарашенно пялимся друг на друга, охреневая от неожиданного поворота в разговоре. — Прекрасная идея, Вовочка… — передразнивает меня красная от злости Алька. Немой ничего не говорит, видно, понимая, что именно его необычно длинный язык и послужил причиной сегодняшних траблов. Просто смотрит, и выражение его рожи в другое время я бы заценил и, возможно, даже сфоткал для истории. Но сейчас как-то не до того. Конечно, от себя опасность я отвел, но все равно слегка стремновато. Вдруг заденет по касательной? Надо слинять с глаз долой, пока не вспомнили…