— Вылезайте. Приехали. Компания людей вылезла из машины, спрыгивая на обочину, за которой убегал вверх склон горы, поросший низкими деревцами и кустарником. Вокруг них так же были горы. Вечерняя прохлада была очень приятно, после суток тряски в душном кузове фуры. — Куда теперь? В горы? — Моня осматривал ограниченный темными склонами пейзаж. — Нет. Не сразу, — Бес вылез из машины последним. — Ночуем. Закупаемся продуктами и вещами, и лишь после этого в горы. — А, ну да, — Моня почесал затылок. — Как-то не подумал на счет продуктов и вещей. Не так же, в самом деле, идти. — Ага, — согласился Бес и пошел по обочине вдоль дороги, по одному только ему ведомому маршруту. Два парня двинулись следом, изредка переговариваясь и что-то обсуждая между собой. Анна шла молча. 40. Игорь Игорь ни разу до этого не был на Ай-Петри, ни разу не любовался Ялтой, раскинувшейся в дали на береговой линии, и никогда не дышал чистым прохладным воздухом гор, наполненным сладким можжевеловым ароматом с бархатными нотками душистых трав и цветов. Плато, раскинувшееся у него пред ногами, неровными каскадами уходило вдаль, прочь от моря, где незаметно для взгляда обрывалось и перетекало в следующую гряду гор, а за ней еще и еще дальше. Небо над головой было хмурое, хотя вдалеке, над морем, ярко светило солнце, переливаясь веселыми бликами на постоянно движущихся, вечно играющих друг с другом в догонялки, барашках волн. Облака, которые были больше похожи на тучи, висели над самыми макушками растущих здесь разноростных чахлых деревьев, неправдоподобно изогнутых и переломанных постоянно дующими сильными ветрами. Облака образовывались тут же, прямо на глазах и тут же опускались вниз. И стоя близь пика горы можно было любоваться облаками и наверху и внизу одновременно. Испытываемые при этом ощущения Игорь не мог сравнить ни с чем. Как будто бы завис между небом и землей, замер в безвременном пространстве и следишь, как тени от облаков неспешно стелются по раскинувшимся внизу озерам лесов, по городкам на берегу моря, больше похожих на каменные песочницы, по склонам и равнинам окружающих это величественное творение природы, устремившее свои пики к самому небу. Перед своим путешествием Игорь долгое время провел в интернете, выискивая полезную для себя информацию. Он читал о Крыме в целом и об этой горе в частности, ведь координаты, переданные ему Эрид Фаном, указывали именно на эту гору. А из этого следовало, что искать разбитую машину эволюции нужно было именно здесь. Но информация, которую Игорь раздобыл во всемирной паутине, нагоняла на парня лишь тоску. Гора на берегу моря, с которой он любовался на неописуемые пейзажи, не так давно по меркам существования самой Земли, была и не горой вовсе. Она была дном в доисторическом океане, коралловым рифом. А на поверхность и даже выше она выбралось благодаря движению литосферных плит, в период, когда наша планета приобретала свой нынешний вид. Игорь ходил по смотровой площадке горы и думал, что же ему следует делать теперь, ведь объект, который он вознамерился найти, мог оказаться где угодно. Он мог быть буквально у него под ногами, под этими окаменевшими и изъеденными трещинами осадочными пародами, мог быть где-нибудь глубоко под землей или вообще под самим морем, а мог быть просто уничтожен в результате смешения все тех же литосферных плит. Парню было немного грустно от этих мыслей, но впадать в отчаяние он не собирался, так как чувствовал или даже больше надеялся, что все произошедшее с ним за последние пару месяцев не может быть напрасно и не оправдано. Его сны, путешествие по подземке, да даже охота какого-то маньяка на него и во сне и наяву. Разве это могло быть просто так? Игорь весьма сомневался. Конечно, оставалась возможность, что предсказанное пришельцем нападение — это не больше чем способ пассивной защиты. Ведь ему были переданы координаты вех четырех машин. Мало ли, к какой бы из них он решил направиться. А вдруг, как раз эта машина, что территориально должна находиться в Крыму, вышла из строя, полностью уничтожена, а рабочая осталась всего одна, на Камчатке? Попробуй, доберись-ка туда. Эти мысли Игорь гнал прочь, уповая на то единственное, что всегда умирает последней. Надежда. Только она заставила Игоря разбить невдалеке от туристического маршрута свой небольшой лагерь. Он день и ночь топтал камень под ногами, шлифуя его подошвами своих кроссовок, как и тысячи других туристов. Всматривался в развалы и нагромождения валунов, ища в контурах изъеденного временем известняка какие-нибудь инопланетные или уже больше земные очертания. Заглядывал в небольшие расщелины, спускался в них, исследуя каждый уголок, спрятавшийся от солнечного света, но все было тщетно. Завтра к нему должны были прибыть Маша с Виктором, которые неожиданно согласились помочь ему в поисках, а он, проведя на плато целую неделю, не знал, что им показать. Не мог даже предположить, откуда стоило начать поиск. Он исследовал и близь лежащие пещеры, именуемые местными Трехглазкой и Мисхорской пещерой, но кроме окаменевших коралловых рифов с отпечатками древних обитателей великого океана, горы льда и снега, не мог найти ничего, что бы вывело его на искомый объект. Величественно, красиво, но с каждым днем все безнадежнее и печальнее. Очередная порция туристов брела по склону к пику горы. Ай-Петри. Красивая сказка, как и все здесь вокруг. Любовь, которой нет места на этой земле, злые боги, истребляющие и испытывающие человеческий род, святые люди и герои, жертвующие собой ради жизни и веры в чудо. Эта гора и сама со временем могла стать божеством, не поумней однажды люди, и не уничтожь они своей беспощадной наукой веру в чудеса, веру в великих и всемогущих. Ржавый поручень черной змеей вился по краю обрыва. Местами оборванный миллионами облокачивающихся рук, он то и дело норовил обломиться и увлечь за собой нескольких особо подверженных фотоболезни людей, бездумно облокачивающихся на эту хлипкую и не надежную опору. Но виды, открывающиеся со смотровой площадки и близь плато, вполне могли стоить и жизни. «Увидеть Париж и умереть! Не знаю как на счет Парижа, но здесь тоже весьма красиво. А что касается смерти, то ей, по-моему, все равно, где встретить тебя. На вершине Эйфелевой башни, или здесь высоко над землей, морем и небом?» Игорь улыбнулся своим мыслям, посмотрел на крест, расположенный на недалеком пике, к которому со смотровой площадки на плато тянулась канатная тропа, состоящая из трех тросов, закрепленных местными скалолазами и одновременно любителями легких денег всего лишь, как аттракцион. Игорь прошелся по ней как-то раз, но ничего нового не увидел. Лишь понял, что больше ходить по этим тросам, он не хочет. Ветер, сбивающий ноги с опоры, сведенные в напряжении руки и глаза, которые должны были бы высматривать щели и впадины в горе, а на самом деле смотрящие лишь себе под ноги. Да, ветер здесь действительно свирепствовал, а главное приручить его никак не получалось. Когда-то на плато поставили ветреной генератор, но лопасти на нем не выдержали силы ветра и были в итоге демонтированы. Новые же, так не были установлены. А люди все надеются, что им, как и герою одной из легенд про Ай-Петри, ловко использующему бычий пузырь для борьбы с ветром, все же удастся приручить, обуздать эту силу, имеющую безграничную власть на этом пике. Ну, или хотя бы получится с ней подружиться. Туристы отфоткались на фоне креста, облаков под ногами и рваной змейкой двинулись по краю обрыва, увлекаемые спешащим провести как можно больше экскурсий гидом, который и так опережал группу шагов на тридцать. Он постоянно что-то говорил, видимо рассказывал историю Крыма и горы Ай-Петри, пересказывал заученные и вызубренные до автоматизма легенды, а рядом никого и не было, кто бы мог услышать его слова. Но работу гид выполнял четко: маршрут, истории и неважно, слушает и слышит ли его кто-нибудь вообще. Вот основная масса туристов скрылась из виду и у обрыва остались лишь Игорь да какая-то уже немолодая пара. Женщина была полнотелая, в джинсах и кроссовках. Сверху она была одета в простенькую ветровку. Мужчина же рядом с ней, был в шортах, майке и шлепанцах на босую ногу. Игорь ухмыльнулся, глядя на него. Конечно, кто верит экскурсоводам, которые говорят, что даже если у подножия горы плюс сорок, то на вершине может быть максимум плюс десять, да к тому же с таким ветром, что выдувает и продувает, наверное, и саму гору. Мужчина видимо был пьян, или с дикого похмелья. Хмурый, красномордый, он постоянно говорил о спиртном. То предлагал купить вина, то коньяка, то просил жену, дать ему стольник, а он бы сбегал за пивом. Но женщина от его провокаций стойко отбивалась, с навыками мастера переводила разговор, то на красоту внизу, то на холод на верху, то на воспоминания и мечты. Игорь еще наблюдал за этой парой в полглаза, когда мужик, явно понимая, что его партия проиграна, с тоской махнул на жену рукой и направился вниз к деревьям. Похоже, что женщина спросила его, куда он пошел, потому что до парня донеслось раздраженное: «Поссать». И красномордый, до мурашек замерший мужик скрылся за первыми низкорослыми деревьями. Игорь отвернулся от женщины и задумчиво смотрел на плывущие внизу тени облаков. Как вдруг услышал громкий вздох, затем шуршание осыпающихся камней и звук падения на землю чьего-то тела. Парень обернулся, уже не ожидая увидеть кого-либо на краю обрыва. Но женщина, за мгновенье до этого с восхищением любующаяся красотами черноморского побережья, неподвижно лежала на камнях, обратившись лицом к небу. Рядом не было никого. Ноги ее были согнуты в коленях, видимо оставшись в таком положении с момента, как подкосились. Одна рука, оказалась под спиной, наверное, она автоматически пыталась смягчить свое падение, а вторая руку была театрально закинута за голову. Недолго думая, Игорь подскочил к ней. Та не двигалась. Лицо, обращенное к небу, было бледным и даже каким-то синюшным, кровь от губ отошла, превратив их в тонкие плотно сжатые синие полоски. Не зная, что делать, парень попробовал пульс на шее. И с облегчением выдохнул. Жилка явно подрагивала. Тогда он проверил дыхание, но и оно было в норме. Похоже просто обморок из-за перепада высот или еще чего. Действуя на автомате, и не задумываясь, как это выглядит со стороны, Игорь несколько раз ударил ладонью женщину по щекам. Та зашевелилась, приоткрыла расширенные до предела глаза и тихим шепотом не то сказала, не то спросила: — Солнца больше не будет?. — Эй, ты чего там творишь? — от посадок внизу, спотыкаясь и норовя вот-вот упасть, к ним бежал красномордый мужик. — Ты кого там бьешь, тварь? Понимая, что наклевывается перебранка, Игорь поспешил помочь женщине подняться на ноги, но та не могла даже скоординировать движение своих рук, которые болтались у нее как плети. — Солнца больше не будет, — повторила она, глядя Игорю прямо в глаза своим пустым обморочным взглядом. — Для тебя солнца не будет. Ты не выберешься. Замерев неподвижно, Игорь смотрел на женщину, как на откровение, из ее слов он сначала понял лишь одно: цель рядом. А затем вместе с сильным толчком в бок и матерной руганью подоспевшего мужика, до него дошло и предупреждение: — Ты не выберешься. Оттолкнув, мужика, который вместо того что бы помогать жене попытался ударить Игоря, парень вновь бросился к отключившейся женщине. — Да, отвали ты! — бросил он кидающемуся на него мужику. — Я ей помогаю! В обморок она упала! Вода у тебя есть? Красномордый замер, раздумывая, что же ему делать, а затем, видимо приняв решение, захлопал себе по карманам шорт, как будто там могла быть спрятана бутылка с водой. — Вода? — не понимая смысл слова, переспросил он. А затем, видимо все же поняв о чем речь, всплеснул руками. — … Вода. Да где ж ее взять-то? Игорь обвел взглядом пространство вокруг и заметил полулитровую пластиковую бутылку минералки, забытую каким-то туристом возле края обрыва. — Вон! — парень указал мужику на бутылку. — Давай сюда! В бутылке была и вправду вода. Игорь умыл лицо женщине, и прислонил горлышко к ее губам. Та сначала поперхнулась, а потом сделала несколько глотков, открыла глаза и села. Не понимая и не помня, что с ней произошло, она в испуге таращилась, то на Игоря, то на мужика, который решил вновь проявить браваду в выяснении правды о произошедшем здесь и зарычал на парня. — Что ты с ней сделал, пока меня не было? Не слушая его, Игорь обратился к приходящей в себя женщине, с надеждой услышать хоть какое-нибудь разъяснение ее слов. — Откуда я не выберусь? — быстро спросил он. — Чего мне нужно остерегаться? Женщина перевела взгляд на него и, не понимая, переспросила: — Что? — Вы сказали, что я не выберусь. Откуда? И чего мне опасаться? — еще быстрее затараторил Игорь. — Эй, а ну пошел вон! Пока я тебе харю не начистил! — мужик схватил Игоря за плечо. Парень с мольбой смотрел на женщину, но та отвечала лишь ничего не понимающим взглядом. — Я сказала? — удивилась она. Игорь встал и отошел в сторону, понимая, что та ничего не помнит. Красномордый принялся тут же поднимать свою жену, спрашивая у нее, что же тут случилось, но Игорь участвовать в дальнейших разговорах не стал, к тому же, по склону горы уже поднималась новая партия туристов, спешащих увидеть и запомнить все красоты предстающие перед ними. Даже если женщине вновь станет плохо, то кто-нибудь ей поможет, хотя по румянцу, показавшемуся у нее на щеках, предполагать повторный обморок было глупо. Игорь направился к себе в лагерь. Он был рад той мысли, что его поход не напрасен, что он где-то совсем рядом с целью. Но так же он был всерьез озадачен предупреждением, понимая, что его открытие, которое ему только предстоит сделать, может стать для него и финалом. Было страшно. Страшно до дрожи во всем теле. Но жажда приключений была выше того холода, что повеял от слов женщины: — Не выберешься. Да может это вообще обман, с целью запугать его. Игорь решил так и думать. 41. Менты Леонид Васильевич был очень удивлен. Его жена, человек, который в своей жизни любил ходить только лишь по бутикам, решилась, да что там решилась, она сама потащила мужа на экскурсию. Да еще на какую. Пускай Леонид Васильевич мог понять и принять ее желание посетить Бахчисарай, вечно зеленый и цветущий дворец хана. Пускай он был не против похода в Свято-Успенский монастырь, расположенный в чреве горы, вырезанный в ее плоти. Все-таки Лиза была человеком верующим, и на нее изредка находило желание помолиться под вкрадчивый, но, по мнению Леонида Васильевича, заунывный голос батюшки, чье песнопение имеет способность чарующе растекаться под куполом храма и приобретать подобие величественного гласа с небес. Но вот чего Леонид Васильевич не мог принять ни в каком виде, так это желание своей супруги, отстояв службу в монастыре, тут же отправиться пешком в горы, смотреть на какие-то там развалины древнего городища. Леонид Васильевич смотрел на свою жену с нескрываемым удивлением и немалой долей восхищения. — Лизонька, ты действительно хочешь идти туда пешком? Осветленная прошедшей службой девушка едва сама не светилась от переполнявших ее чувств и эмоционального подъема. — Лень, — с придыханием, и чуть растягивая гласные, проговорила девушка. — Ты не поверишь. Такая легкость в теле. Такая легкость. Леонид Васильевич с претензией осмотрел пухлое тело жены, не понимая, где она смогла найти в нем легкость. Ее розовая футболка, пережившая поход во дворец и службу в храме, вся мокрая от пота и серая от пыли, плотно облегала каждую складочку ее тела. Леонид Васильевич улыбнулся, додумывая мысль: каждую складочку складочки ее тела. — Тьфу ты. Ты что серьезно? Хочешь туда пойти? — еще раз переспросил он жену. — Жара же какая, и идти далеко! — Ну, жара? И что в этом такого? — Лиза с подозрением посмотрела на мужа. — Или ты на что-то намекаешь? — она сузила глаза и холодно спросила. — Ты хочешь сказать, что я толстая? Что не дойду до вершины? — она с презрением и вызовом посмотрела на Леонида Васильевича. — Теперь из принципа пойду туда. — Зай, я не это имел в виду, — начал оправдываться Леонид Васильевич. — Туда и не каждый спортсмен-то доберется, не то, что мы. — Мы, может, и не доберемся, — согласилась девушка. — А я точно дойду. Она поднялась с лавочки, стоящей возле монастыря, и двинулась по дороге, ведущей к Чуфут-Кале, крепости и пещерному городу, раскинувшемуся на вершине горы. — Лиз, ну меня-то подожди, — Леонид Васильевич тоже поднялся и двинулся следом за женой. — Догоняй, если хочешь, — не оборачиваясь, кинула она ему через плечо. Леонид Васильевич негромко выругался и ускорил шаг. Идти, в принципе, было не так уж и сложно, но только до того момента, пока не закончился асфальт, а дорога, с каждым шагом сужающаяся все больше, не стала подниматься наверх. Леонид Васильевич еще раз тяжело вздохнул, мирясь со своей нелегкой участью и пытаясь не отставать от жены, упорно затопал по дороге, каждым шагом взбивая небольшие пыльные облачка. Сначала дорога шла прямо, отрезанная справа склоном горы, поросшим смешанным лесом, а слева неглубоким ущельем, в котором располагалось подсобное хозяйство монастыря и его же кладбище, где с красивыми, богато обустроенными могилами с позолоченными крестами соседствовали старые каменные захоронения, тем не менее, внушающие не меньше восхищения и уважения, чем их разукрашенные собратья.