Нашел. Калинчука кстати в число пленных так и не определили. Тот сам решил сопровождать своего господина в неволе. Хоть куда, лишь бы рядом. Потому как он не мог и помыслить вернуться домой без Острожского. Рабская душонка? Ой не спешите клеймить. Верность, достойна только уважения. И мужчину искренне уважали как среди пленников, так и их охранников. — Здравия вам, Константин Иванович, — поприветствовал вошедшего в конторку начальника лагеря, Карпов. — И вы будьте здравы, Иван Архипович. Видите как у нас получается. Вы мне жизнь спасаете, а я в ваш дом с оружием. — То жизнь. И, признаться, грех на нее жаловаться. Живы, и слава богу. Но вот то, что не во всем себя считаете правым, это уже радует, — с открытой улыбкой ответил Иван. А как тут себя считать полностью правым? Шляхтичи ведь полагали, что от отряда в три сотни человек никого в живых не оставили, а на деле оказалось совсем не так. Те кто в бою погибли это понятно. Те кто сумел вырваться из бойни на берегу реки, так же нашли свой конец. А вот попавшие в плен, выжили все. Причем и немалая часть раненых. Разве только те, кто скончался от совсем уж тяжких ран. Но и к их спасению Карпов приложил все усилия, развернув в лесу самый настоящий госпиталь. И спасти удалось многих. Как и избавить от увечий. Местные лекари просто чудеса творили. После сражения у Бобровни, княжеская и островская дружины собрали пленных и легко раненых. Им в основном достались гусары, которые по большей части были людьми довольно состоятельными. Но даже в этом случае, тяжело ранеными никто заниматься не собирался. Карпов же собирал всех без разбора, и в том числе прусских наемников. При этом в равной степени прилагались усилия по спасению всех раненых, и безнадежных в том числе. И что удивительно, немалая часть с тяжелыми ранениями поднималась. Вот и Крыштав уже встал на ноги, хотя пока и не мог работать. Угу. В плену приходилось не гнить в подземелье или надрываться за баланду на рудниках и каменоломнях. Вовсе нет. Пленникам как раз предоставлялся выбор. Ты либо работаешь, при весьма солидном, надо сказать, заработке, и простом, но сытном котле. Либо сидишь в остроге на баланде и медленно загибаешься. Это не касалось раненых, у которых был достаточно серьезный котел, дабы они могли подняться на ноги. Но потом выбор невелик. Либо работать, либо гнить в узилище. А что вы хотели. Жестокий век, жестокие нравы. Хм. Кстати, Карпов еще и проявлял прямо-таки верх гуманизма. Те кто трудился на добыче болотной руды или лесоповале, за счет своего заработка со временем моли выкупиться из неволи. И это не был чем- то из ряда вон. Выкуп был фиксированным. Так что, года три, и выкуп будет уплачен. Мало того, они могли даже часть заработка отправлять своим родным, правда при этом на выкуп отдавать придется куда дольше. Так что, на это никто не шел. А вот трудиться, как говорил молодой боярин, по стахановски, им никто не запрещал. Так что, перевыполнявшие норму, имели все шансы выкупиться и пораньше. Опять же, на добыче руды, где работа была не в пример тяжелее, и заработки были повыше. Конечно был еще один выход. Податься в бега. Вот только удачных побегов пока не случалось. Беглецов неизменно возвращали обратно. Причем живых и относительно здоровых. После чего бросали в острог, на ту самую баланду. Выкуп их увеличивался вдвое, кто его уплатит, Карпову было без разницы. Вот Острожский. На лесоповал он пошел не потому что не имел возможности выкупиться. Сумма конечно ни как за бедного шляхтича, а посолиднее. Но супруга и шурин все же сумели ее собрать. Вот только дожидаться пока его выкупят из неволи в остроге, категорически не хотелось. А так и чистый воздух, и физические упражнения, и сытная еда. — Выпьете, Константин Иванович? — Приглашая шляхтича за стол, предложил Карпов. — Ну чего вы на меня смотрите, как на врага. Сами же сказали, что вы пришли ко мне как тать, а не я к вам. — Сказал, то так. Но это вовсе не значит, что я буду с вами сидеть за одним столом. — Бросьте. Была война, и мы бились каждый за свое. Потом плен, и тоже каждый на своем месте. Сейчас же, выкуп за вас уплачен, и мы снова на равных. — Ну а коли так, то и я волен решать, с кем мне пить вино, а кого вызвать на поединок. — Ага. А есть за что? По моему, так даже совсем наоборот, я заслуживаю всяческого уважения. Вы и ваши соратники ко мне как тати, а я о вас такую заботу проявляю. Может все же присядете и мы попытаемся договориться к вящей пользе Пскова и герцогства Задвинского[24], - Пристально глядя в глаза Острожского, закончил Иван. — Как вы сказали? — Взглянув на Ивана с прищуром, поинтересовался шляхтич. — Вы не ослышались, Константин Иванович. Так что, давайте-ка мы с вами посидим рядком, да поговорим ладком. Уехать-то всегда успеете. Я вам даже всех коней ваших верну без выкупа. — А как не договоримся? — А не договоримся, так еще и заводных выдам. Только бы вы быстрее покинули Псковскую землю. — Это вы на мою возможную глупость намекаете? — Именно. — А с чего вы взяли, что ваше предложение пойдет на пользу Речи Посполитой? — Все же присаживаясь за стол, поинтересовался Острожский. — Вот только не надо приписывать мне слова, которых я не говорил, — разливая по кубкам вино, возразил Иван. — Я поминал герцогство Задвинское. О Речи Посполитой, разговору не было. — Интересно, — беря оловянный кубок, подбодрил Острожский. — Наше здоровье, — предложил тост Иван. — За здравие, — поддержал шляхтич. Выпили. Вот нравилось Ивану местное вино. Разумеется, хорошее, а не кислятина какая, или безбожно разбавленное. В его мире, если и доводилось пробовать, то либо порошковое, либо домашнее, но неизменно крепленое. А вот здесь, красное сухое… Только одни положительные эпитеты. — Итак, не будем ходить вокруг да около, — посмаковав терпкий напиток на языке, вновь заговорил Иван. — Что готов предложить я. Вы, господин Острожский получите мою полную финансовую поддержку, дабы занять пост Вилякского старосты. Нынешний допустил много промахов, и не удержал в узде шляхтичей, что привело к серьезным и весьма плачевным последствиям. Ну да, не мне вас учить, как это все можно обыграть к вашей пользе. Удивлены? Погодите, вы еще не все слышали… — Вы хотите взять меня на свое содержание? — Прерывая Карпова, с прищуром, едва не прошипел шляхтич, подаваясь вперед и упираясь руками о стол. — Спокойно, Константин Иванович. Спокойно. Ну схватитесь вы за нож, — Иван указал взглядом на обычный нож, лежащий на краю стола. — Даже может быть сумеете до меня дотянуться. Что сомнительно. Потому как будете застрелены, — теперь кивок в сторону застекленного окна. Шагах в двадцати был виден стрелок, у коновязи, пристроивший карабин на поперечной балке. Услышать штурмовик ничего не услышит. Но зато и Острожского на прицеле держит качественно, и другим приблизиться послушать не даст. Как впрочем и стрелок на противоположной стороне, у поленницы дров, на которого Иван так же указал. — А не боитесь, что промажут и угодят в вас? — Эти? — Искренне удивился Карпов. — Вы их называете лешими. Они промахиваются крайне редко. Итак, я могу продолжить? — Ну продолжайте, — выпрямляясь, и вновь беря в руки кубок с вином, произнес Острожский. — Благодарю. Так вот, помимо того, что я помогу вам занять место старосты, я ежегодно буду выделять вам по двенадцать тысяч рублей. Это позволит содержать свою дружину. В этом году только по одной роте пехоты и хоругви шляхетской конницы. Но уже на следующий год, вполне достанет на пять рот и две хоругви конницы. Согласитесь далеко не каждый магнат может позволить себе содержание такой дружины. Выделяться будет не конкретно серебро. Я возьму на себя обеспечение вашей дружины. Поставки сукна на форму, оружия, припасов. На винтовки можете не рассчитывать. Но ваши солдаты получат отличные мушкеты выделки моего завода. Стволы у них конечно гладкие, но зато калибр ноготок к ноготку, выверенные пулелейки и высокая точность на дистанции до ста пятидесяти шагов. Кроме того, я поставлю по две легкие картечницы на роту, батарею из четырех полевых пушек. И самое главное, направлю к вам наставников. Они обучат ваших дружинников новым приемам боя, что обеспечит несомненное преимущество даже перед шведской и бранденбургской пехотой, не говоря уже об остальных, — внимательно глядя в глаза собеседнику, закончил Иван, и вновь пригубил вино. Нет, Иван вовсе не собирался снабжать Острожского новейшими разработками. Еще чего не хватало! Картечницы предлагаемые Острожскому были сродни шведским. Такие же дульнозарядные, тот же вес, несмотря на наличие ребер охлаждения. Этого удалось достичь благодаря высокому качеству стали. Что в свою очередь позволяло достичь куда более высокой скорострельности, без опасений на самовоспламенение заряда. Скорострельности в немалой степени способствовала простейшая противооткатная система. Ничего особенного, растяжки с пружинами, крепящиеся к колесам и хоботу станка. Для такого типа боеприпаса более чем достаточно. А как результат отпадала необходимость в накате орудий. Преимущества подобных картечниц в боевых порядках пехоты с успехом доказали те же шведы. Ну и карповский батальон в недавнем бою. Пусть и было их только несколько штук. Эдакий современный пулемет. Правда, в свои полки Карпов собирался поставлять казнозарядные картечницы, с унитарным патроном без капсюля, в латунной гильзе. Но зато максимальная скорострельность такого орудия могла доходить до пятнадцати выстрелов в минуту. — Хм. То есть, вы за свой счет вооружите дружину, которая может вам же и доставить неприятности? — Удивленно вздернув брови, спросил Острожский. — Бросьте. Даже если я помогу вам поставить под ружье два полка, мне это ничем не грозит. Надеюсь у вас достанет ума, чтобы понять это. А еще то, что я не враг вам, но хочу стать другом. — Но какая вам от этого польза? — Прямая. Мне проще тратить деньги на содержание вашей небольшой армии, чем нести финансовые потери из-за набегов шляхты. — То есть, говоря нормальным языком, вы хотите откупиться от Литвы данью? — Не совсем. Вы сможете взять под свой контроль более половины границы между Инфлянтией и Псковом. И у вас будут силы, для того чтобы держать господ шляхтичей в узде. Кроме того, наиболее бедным, вы предоставите службу. Разумеется тем, кто примет новые веяния. — Новые веяния? — Искренне удивился Острожский, делая очередной глоток вина. — Разумеется. По моим прикидкам, уже через пару лет вы сумеете занять место воеводы Инфлянтского и контролировать всю границу. А там и завести чуть другие порядки. Шляхте пришло время меняться. И это явственно показала прошлая война со Швецией. Если бы магнаты направили в действующую армию реальные силы, а не откупились от своего короля разной мелочью, то шведами пришлось бы несладко. Но вместо этого магнаты предпочли пойти под шведов. Вообще, Речь Посполитая сегодня существует не благодаря шляхте, а вопреки ей. Ну еще и стараниями самих шведов, которые своими зверствами довели чернь до всенародного выступления. А ваш сейм, где не способно пройти ни одно здравое решение? Словом, Речи Посполитой нужны серьезные реформы. Вот только это невозможно. А потому, некогда могущественное государство неуклонно идет к закату. Полвека, больше я ему не дам. — И вы предлагаете… — Пока только занять место воеводы. Вспомнить опыт герцога Курляндского и начать развивать в воеводстве различные мануфактуры. Повышение благосостояния позволит заручиться поддержкой местной шляхты. Подготовить и обучить преданные войска, что позволит противостоять как внешним, так и внутренним врагам. А там, когда придет время, а оно непременно придет, быть готовым отторгнуть воеводство от Речи Посполитой. — Зачем это вам? — Вновь повторил вопрос шляхтич. — Посадить меня на место воеводы и обезопасить границы Пскова, это понятно. Но вы предлагаете идти дальше. Зачем? — Псков граничит с Инфлянтским воеводством, Новгородом и Швецией. Война с последней, только вопрос времени. Молодой Карл так и бьет копытом, как застоявшийся жеребец. И в этой ситуации дружественный сосед нам вовсе не помешает. — Ну, если шведы нападут на Псков, то под ударом непременно окажется и Речь Посполитая. — Приятно иметь дело с умным собеседником, — отсалютовав Острожскому кубком с вином, и делая небольшой глоток, произнес Иван. — Ну и к чему тогда Пскову слабый сосед? — Продолжил он. — Шведы будут иметь явный численный перевес. Если мы встретим их на узком фронте, то без сомнений разобьем. Если они опрокинут польскую армию и захватят Инфлянтию, то учитывая Чудское и Псковское озера, протяженность границ со шведами увеличится в несколько раз. И ударить они смогут с нескольких направлений. Нет, я не сомневаюсь в том, что успею подготовиться, и в конце-концов переломаю Карлу зубы. Вот только до этого его солдаты успеют изрядно разорить Псковскую землю. А вот этого мне не надо. — А если шведов достойно встретят в Инфлянтии… — не договорив замолчал Острожский. — Тогда и мы сумеем опрокинуть армию Карла, и вести боевые действия уже на их территории. Нам нужно немного, только город Нарва, чтобы контролировать устье реки, единственной нашей артерии в Балтику. Сегодня шведы нас буквально держат за горло, и позволяют вести торговлю только при несомненной их выгоде. Вы же получите Задвинское герцогство. Причем в куда больших границах, потому что мы прогоним шведов и из Эстляндии. — И во главе этого герцогства вы видите меня? — Надежного союзника и друга. И если это будете вы, то я буду этому только рад. — То есть, даже если я откажусь, вы не отступитесь. Я правильно понимаю? — Правильно. — Но я буду знать, — глядя прямо в глаза Ивану, произнес Острожский. — Да что вы, — тут же отмахнулся Иван. — Бросьте. Слухами земля полнится, и про кого только, что не говорят. Даже если вы выйдете с обвинениями против нового старосты на дворцовую площадь в Варшаве, это ничего не будет значить. Подумаешь, очередное обвинение очередного неудачника. А там еще и выяснится, что вы сами прочили себя на это место. — Прямо как с вами и украденной у вас победой? — Я гляжу даже в этой глуши в курсе. — Не всякий день появляется князь которого сопоставляют с Александром Невским. И даже соотношение сил практически одинаковое. Так что, да, и до нас докатились вести, — ухмыльнувшись подтвердил Константин Иванович. Ну а что тут скажешь. Если батальон Ивана разбил ляхов практически наголову, и вмешательство князя по большому счету уже не имело никакого значения. То на информационном фронте, Карпов был бит нещадно. Кузьма конечно же попытался поднять волну, благо к тому и так все было готово. Вот только позиции его и молодого боярина были не так прочны, как у московской партии. К тому же, как выяснилось они так же готовились к вбросу своих сведений. Гонец умчался в Псков, стоило только начать гусарам сдаваться в плен. Так что, когда заряженные Кузьмой начали распространять свой вариант произошедших событий, по Пскову уже во всю гуляли пересуды о прозорливом князе Трубецком. Мало того, его сравнивали с князем Александром Невским, и всюду звучали призывы, а не наречь ли князюшку Иваном Великим. А что такого? По делам, да подвигам и награда. Заслужил! Псковичи были готовы князя на руках носить. А уж как княгинюшку привечали… Она и без того в любимицах была, а тут еще и такое подспорье.