Дюжина парней засеменила вслед за начальством, гордо восседавшем на своем коне. Впрочем, гурьбой бежали они недолго. Практически сразу рассыпались в цепь, и двинулись вперед. Просто и без затей, они вгоняли свои штыки-тесаки в тела павших и раненых татар. Не сказать, что им это давалось легко. Фрол точно знал, кому именно нужно выправлять мозги. Сейчас проведут контроль, а на обратном пути проверят тела на предмет серебра и стоящего оружия. С первым, скорее всего будет пусто. Татары шли на войну, а потому деньги им ни к чему. Дорогое оружие, несмотря на расхожее мнение, у крымчаков все же редкость. Так что, скорее всего как и в прошлый раз, трофеи будут достаточно скромными. Если только лошади. Но и эти по большей части были средненькими. В лучшем случае может рублей по десять и удастся пристроить. Если что попроще, так Фрол и возиться не станет. Даже седла не будет снимать. Если только что действительно стоящее не попадется, опять же рублей на десять. Остальное их не интересует. А то эдак нахватаешься всяко разных кольчуг, шлемов, оружия, коней, сбруи, а потом будешь стоять и чесать репу над целой горой добра. Окинул взглядом картину перед основной армией. Н-да. А ведь его сотня отличилась. Да еще и как. На все полки не наберется стольких убитых, сколько на его парней. А если еще учесть и то обстоятельство, что не меньше ушло раненых, да практически две трети непременно от ран либо скончаются, либо станут инвалидами, то потери татар получаются куда более существенными. – Сотенный Карпов! – Послышался молодой и задорный голос. – Тут я. Чего орешь, как оглашенный, – откликнулся Иван, окидывая недовольным взглядом, вестового восседающего на лошади. – Приказ от боярина Голицына, продолжить движение, – подбоченившись, пафосно произнес молодой паренек. – Сейчас, приведем себя в порядок, и двинемся, – отвинчивая от воздушки наполовину использованный баллон-приклад, и меняя его на свежий, ответил Карпов. Денщик потом накачает, а при оружии, на всякий случай, нужно бы иметь в офицерской повозке полностью заправленный. Носить же на себе… Нет уж, увольте. И без того, нагружено изрядно, а на дворе жаркое лето. Туда же, в повозку, использованные гильзы, вечером снарядит. В патронташах должны быть только готовые к бою патроны. Кстати. А где Данилка? Ага. Вон он. Порядок. При деле его денщик. Вместе с другими нестроевыми оказывает помощь раненым. Это еще одна отличительная черта их сотни. Есть и лекарь. Хм. Вернее, подлекарь, Рудаков, увязавшийся за Иваном в поход. При нем пара санитаров, исполняющих так же роль обозников. Наличествует старшина, с каптенармусом и поваром. Ну и денщик сотенного. По мере надобности все нестроевые переквалифицируются в санитаров. В здешних армиях вообще забота о раненых предоставляется либо им самим, либо возлагается на их друзей. Причем если нужен лекарь, то таковой возможно и найдется при армии, но бесплатно оказывать помощь не станет. Вот такие реалии. Что же до повара, то у него только одна задача. Небо обрушится на землю, сама твердь, уйдет из под ног, но еда должна быть приготовлена вовремя. А еще, в баке для питья всегда наличествовать кипяченная вода. Все остальное его не касается. И толк от этого был. В сотне пока еще не были зафиксированы лишь единичные случаи поноса, что вполне естественно. А вот о массовом характере говорить не приходится. И это откровенно всех удивляло. Потому как животами маялось все войско. – Чего стоишь, буркала вытаращил? – Обратился Иван к вестовому. Тот, все еще был рядом, и его буквально распирало от возмущения. Как же, целый боярин отдал приказ, а этот простолюдин, даже не почесался. Н-да. Похоже из дворянчиков, хочется выслужиться перед именитым начальником. Ну, может еще и с головой забитой всякими бреднями, столь свойственными юношам. – Сотенный, – выделяя его звание, указывающее на низкое происхождение, начал вестовой, – тебе что, слово боярина не указ? – Не понял. – Чего ты не понял, мужик лапотник? – Уже начал закипать, дворянчик. – Ты кто такой, чтобы тут распинаться? Весть передал. Я принял. На этом все. Пшел прочь, пока не зашиб ненароком! Н-да. Вот никаких сомнений, что все передаст своему покровителю. Да только… Шалишь! Ивана вот так, без соли не сожрешь. Хоть бы поинтересовался, что это за такая отдельная Измайловская стрелецкая сотня. Любопытство, оно ведь не всегда порок. Порой помогает избежать множества неприятностей. Карпов проводил взглядом вестового, и бросил взгляд в сторону войска. Усомнился. Потом вскинул к глазам трубу. Ага. Так и есть. Армия уже пришла в движение. Впрочем, чему тут удивляться. Они и в бой-то по хорошему вступить не успели. Дали дружный залп, вот татары и повернули восвояси. Очень может быть, и испугались, что и там их встретят так же, как его сотня. – Докладывайте, – наконец обратился он к собравшимся офицерам. Копытова конечно нет, ну да это не беда. Он сейчас тоже не бездельничает. Нужно побыстрее закругляться, и выдвигаться в поход. Вот только, получится ли? – Первая полусотня. Первый взвод, трое убиты, двое ранены. Второй взвод трое ранено. – Вторая полусотня. Третий взвод, двое ранены. Четвертый взвод четверо ранены, один убит. Ага. Ну тут все понятно. Первому взводу досталось на орехи, потому как они оказались на направлении главного удара. В четвертом скорее всего, это результат того, что полусотник направил один десяток в помощь первому. Погуляли, йолки! До сегодняшнего дня как-то обходились без потерь. Даже заболевших не было. Отбили несколько атак. Но и там, все слава Богу. Потому как не ленились, и каждый раз вдумчиво готовили позиции. Даже волчьими ямами не пренебрегали. Благо с шанцевом инструменте недостатка не наблюдалось. Н-да. Ну не ленились вообще-то командиры, вдохновляемые на подвиги сотенным. Но зато теперь все могут ощутить разницу. – Павел Валентинович? – Иван перевел взгляд на подлекаря. А то как же. В его роте, он так же на положении офицера. Участвует во всех советах, имеет полноценное право голоса, и даже может выдвигать свои требования. Без фанатизма, конечно, но все же. – Ну, раненых не одиннадцать, а больше. Полусотники не учли царапины. – Если ты не против, я их так же не стану учитывать, – пожал плечами Иван. – В данных условиях, любая царапина может воспалиться и перерасти в нечто весьма серьезное, – едва ли не назидательно произнес подлекарь. При этом Карпов посмотрел на него так, словно хотел спросить, давно ли тот стал так относиться к антисептике. И через кого вообще у него зародились в голове подобные мысли. – И тем не менее, это все в рабочем порядке, – покачав головой, возразил Иван. А и то. Со стрельцами проводился курс оказания первой медицинской помощи и ухода за ранами. В сотне введены драконовские меры в плане санитарии. И если после всего этого кто-т умудрится довести простой порез до чего-то серьезного, то грош цена их усилиям. – Ясно, – с легкой толикой недовольства, произнес лекарь. Опять же это Иван сейчас машет рукой. А случись проблема на ровном месте, непременно спросит. Причем строго. Они об этом уговорились еще перед тем, как Павел присоединился к сотне. Ну да кто же ему виноват, пусть держит руку на пульсе. – Итак, по существу, – продолжил Рудаков. – Из одиннадцати, семеро имеют легкие ранения. Наложу швы, установлю дренажи, и дальше только качественная перевязка. Четверо тяжелые. Один скорее всего обречен. Стрела пробила грудь. Все в руках Господа. Это да. Местные медики даже не пытаются проводить операции на грудной и брюшной полости. Для них это попросту закрытая книга. Максимум, на что они способны, это выковырять зондом инородный предмет, и молиться, чтобы организм сам справился со свалившейся напастью. Даже Павел, при всех своих передовых взглядах, и смелых операциях, не брался за подобное. – У одного сломана рука, – продолжил подлекарь. – Надеюсь, мне удастся сложить кости как надо. У двоих ранения в плечи. Бойцы никакие, только если уж от полного отчаяния, но если не случится ничего неожиданного, жизни вне опасности. – Калеками не останутся? – Поинтересовался Иван. – По всему видать, ни суставы, ни жилы не задеты. Так что, по моему разумению, они встанут в строй. – Через сколько будешь готов продолжить движение? – Час, никак не меньше. Сейчас начнем ставить санитарную палатку. Вот так вот. Все по взрослому. Никаких операций на свежем воздухе. Палатка, марлевый полог, чтобы никакая бяка не залетела, выстланный чистой парусиной пол, промытый спиртом лакированный походный стол. Под санитарное имущество вообще выделена отдельная повозка. – Ясно, Павел Валентинович. Можешь идти. Итак, друзья, есть команда боярина Голицына, выдвигаться немедля, – обернулся он к полусотникам. – Но бросать раненых одних, мы не можем. А потому, поступим так. Первая полусотня, остается с Рудаковым, и хоронит павших. Потом догоните нас на стоянке. Ну а я со второй выдвигаюсь дальше. – Ясно, – ответил командир первой полусотни Гуляев, крепыш лет двадцати пяти. – Понятно, – поддержал его Кузнецов, второй полсотник. – Вот и ладно. За дело. Ну наконец-то он остался один. Иван извлек из повозки походный складной стол. Разложил на нем принадлежности. Затем выставил стул, и наконец смог расслабить гудящие ноги. С одной стороны, уж полдня их сбивает, с другой, сказывается нервное напряжение. Но теперь все позади. Во всяком случае, на сегодня. В повторную атаку татар, откровенно не верилось. Даже когда они налетали мелкими отрядами, никогда не били в одном и том же месте. А уж получив такую серьезную затрещину, так и подавно успокоятся до конца дня. Тут ведь еще какое дело. Русская армия откатывалась по Дикому полю, прочь от границ Крымского ханства. Как уже говорилось, даже эту атаку, кроме как глупостью не назвать. В ней попросту не было никакого смысла. Вполне хватало отбившихся одиночек, и отставших групп или даже целых подразделений. Так что, татары вполне могли найти куда менее зубатую добычу. А что для них основная добыча в русских землях? Правильно, рабы. Закончил снаряжать барабан первого револьвера. Протер спиртом кресало и полку. Взялся за второй. Возня с оружием отвлекала, и вносила некое успокоение. Думать о первых потерях в сотне откровенно не хотелось. Хм. Надо будет в качестве поощрения изготовить и подарить своим офицерам по такому же револьверу. А Фролу, обязательно пару. А что? Награда, всем наградам, награда. Таких образцов тут еще лет эдак сто двадцать семь не будет. В смысле, не было бы, так как теперь-то вот они, и еще будут. Откуда он это знает? Есть причины. Хотя бы та, что он не имеет никакого отношения ни к этому миру, ни к этому времени. Именно, так. Очень схоже с прошлым его мира, но в то же время хватает и отличий. К примеру, взять то простое обстоятельство, что сейчас идет тысяча шестьсот девяносто второй год, от рождества Христова. Объединенное русское государство по факту отсутствует. А на московском престоле восседает Рюрикович. Ну а если поподробнее… Началось это, три года назад. Тогда, Иван был не молодым человеком двадцати лет отроду, а взрослым сорокатрехлетним мужиком, вполне комфортно чувствовавшим себя в родном двадцать первом веке. Миллионами конечно не ворочал… Хотя-а… Если в рублях, то вполне себе был миллионером. Впрочем, в России это средний класс. Так вот. Если коротко, то у Рогозина Ивана Степановича за плечами были две чеченские, причем на вторую он попал вполне осознанно, подписав контракт, будучи при этом уже предпринимателем средней руки. Была в нем эдакая авантюрная жилка. Впоследствии она нашла некую отдушину в фантастических книгах, путешествиях по необъятным просторам Родины, в поисках острых ощущений, и казалось бы, совершенно бесполезных в двадцать первом веке знаний и навыков. Кроме этого он организовал мастерскую, где занимался изготовлением всего подряд, от собственноручно изготовленного обычного черного пороха, до булатных клинков. Ну скучно было мужику, вот он и занимался в свое удовольствие, создав для этого ООО «Самоделкин», едва-едва балансировавшее на грани рентабельности. Семья имела вполне приличные доходы с других предприятий. Словом не предприятие, а одно сплошное развлечение, хобби и отдушина. А что такого? Это куда предпочтительнее чем спиваться, сваливаться в наркоту или просаживать миллионы за карточным столом в течении одной ночи. А потом было ДТП. По всему Иван должен был погибнуть. Но каким-то непостижимым образом, его сознание перекочевало в тело семнадцатилетнего паренька, некоего Карпова Ивана Архиповича. На него в тот момент свалилась сосулька, и вышибла из тела дух. И судя по тому, что Иван без труда пользовался памятью прежнего владельца тела, но не чувствовал самого юношу, это было именно так. Словом, прочитав больше сотни книг про так называемых попаданцев, он и сам оказался в его роли. Собственно именно благодаря этим книгам он и воспринял данное обстоятельство вполне адекватно. Оказаться в допетровской России, с его багажом знаний… Да он должен был все тут перевернуть вверх дном. Н-да. Незадача. Ничего-то у него не вышло. Мало того, первая же попытка получить литой булат, и поправить материальное положение семьи, едва не закончилась для его отца рабством. Ну да, отца. А кого же еще-то. Не получается отделить себя, и жить на особицу. Так что, и батюшка, и матушка, и брат с сестрицами имеются. Правда, когда он уж решил, что пришла пора слегка эдак развернуть плечи, Архип, это батюшка, значит, удружил Ивану на ровном месте. Записал его по наследственному праву в стрельцы. Нет, отец-то думал, что облагодетельствовал сыночка, а на деле попросту подложил свинью. Впрочем, не сказать, что ситуация была столь уж безнадежной. Иван сумел-таки построить мастерскую, в которой сегодня полностью заведовал его отец. Привнес кое-какие новинки. Сбережение тайны которых полностью повесил на плечи отца. И тот, надо сказать, справлялся вполне неплохо. Вдобавок ко всему, он еще и умудрился стать полюбовником родной сестры царя, тетки цесаревича. В смысле, это она заприметила молоденького и ладного стрельца. Заслуги Ивана тут не было никакой. Он просто воспользовался ситуацией и обзавелся весьма и весьма весомой покровительницей. А вот золото на Урале для казны, это уже его заслуга. Благодаря ему же удалось раскрыть заговор иезуитов. Он же, отправился в Великое княжество Литовское, чтобы передать им пламенный привет от разгневанного цесаревича. Правда, при всем при этом, фаворитом великой княгини Хованской он так и не стал. Любовником, или даже любимым мужчиной, от которого она решила родить дочь, да. Но только и всего. К примеру от его мыслей по поводу реформирования налоговой системы Русского царства она попросту отмахнулась, мол не твоего ума дело. Оно-то так, да только те записи случайно попали на глаза цесаревичу Николаю. Тот же, жаждавший великих свершений, славы и просто переполняемый кипучей энергией, не смог не обратить внимания на выкладки Ивана. Н-да. Правда, все же рассудил по своему, и попросту решил слегка упорядочить налоговую систему. В результате, вместо предлагаемых Иваном послаблений для народа, торговли и промышленников, их налоговое бремя наоборот усилилось. Вот так. Хотел как лучше, а теперь надо помалкивать, что имеет к этому хоть маломальское отношение. Узнают, порвут в клочья. Он-то, не наследник престола. А прецеденты такие на Руси уж случались.