– Так, отчего же. Ведаем. Только мы берем сеть, и на нее вяжем пучки травы, да ветки, – рассматривая обнову, и приглядываясь, как именно облачаются стрельцы, ответил Минаев. Ничего сложного. Просто одеваешь поверх своей одежды еще одну, и вся недолга. И носить очень даже удобно. Хм. Вон стрелец отошел в сторонку на десяток шагов, присел, и не рассмотреть его. Подумаешь, что сейчас предрассветные сумерки. Не в том суть. Днем, пусть отойдет на пару десятков шагов, и тоже его будет не рассмотреть. Ох и чудной нынче пошел стрелец. Рассвет встречали, уже устроившись в кустах шагах в трехстах от каланчи. Ну в смысле, боевой башни, из амбразур которой во все стороны торчали жерла пушек. Ну как пушек. Так себе, артиллерия. Трехфунтовки, не больше. Хотя, с другой стороны, для казацких стругов этого более чем достаточно. Ядро диаметром около восьмидесяти миллиметров без труда разнесет борта, понаделав пробоин. От того казаки и предпочитали обходить эти укрепления стороной. Тем более, что основная артиллерия была обращена как раз в сторону реки. Сама башня имела круглое сечение, радиусом около девяти и высотой примерно в шестнадцать метров. Четыре яруса, что легко определятся по амбразурам. Вершина имеет крытую галерею с зубцами, где так же установлены пушки. Каменная кладка. Серьезная такая постройка, из пушек задолбаешься кромсать. Тонны пороха и ядер изведешь. Стоит это сооружение на высоком основании, в виде искусственно насыпанного холма. Крутые срезанные склоны, чтобы их не подмыла вода, укреплены камнем. А от нее тут стоит беречься. Все пространство от зарослей до холма сейчас покрыто водой. Глубина конечно не серьезная, но факт остается фактом. А еще, сам холм огибает ров, заполненный все той же донской водицей. По верхнему периметру холма, вокруг башни имеются какие-никакие стены. Конечно смешно так называть две нитки плетня, с забитым между ними грунтом. Но и пренебрежительно к ним относиться лучше не стоит. Такую стенку и пушечное ядро не вдруг пробьет, чего уж тут говорить о пулях. За этим своеобразными стенами видны домики, мазанки крытые камышом. Оно и понятно. Башня, то военное укрепление, и жить в ней несколько неудобно. Опять же, в холода такое жилище нормально не протопить, сырость обеспечена. Совсем иное дело вот такие домики. Отчего все так прекрасно видно, коль скоро тут плавни, и по всему должно быть в избытке высокого камыша? Да от того, что он тут должен быть, но на деле отсутствует. Вернее, от него осталась одна только стерня да и та под водой. Выкашивают турки вокруг укрепления и камыш, и высокую траву. Так что, сейчас из воды в лучшем случае торчат молодые побеги. – Вот как только сойдет водица, камыш поднимется выше пояса, и турок начинает устраивать косьбу, – пояснял Ивану, Минаев. – Сами косят? – Поинтересовался Карпов. – Зачем сами. В Азове чай рабов хватает. Янычары только приглядывают за ними. Но на совесть следят, чтобы все было сделано как надо. Очень уж стерегутся нашего брата. – А вы чего же не порушите те башни, Фрол Минаевич? – А нам, Иван Архипович, смысла нет. Оно конечно неудобно, но мы уж наловчились в обход хаживать. Опять же, войны промеж нас нет, а в тех башнях ничего ценного, акромя пушек. Да только они зар-разы чугунные. Дорогие, не без того. Но не настолько, чтобы на них зариться, супротив гарнизона янычар. – Ясно. Стало быть умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. – Ага. В самую току, – хохотнув подтвердил Минаев. – Что скажешь, Гриша? – А что тут говорить, господин сотенный, сам все видишь. Толку от штуцерников тут только до первого выстрела. Да и то, турки сразу же попрячутся за плетнями. Даже если влезть на деревья, не больно-то поможет. Вот если мы окажемся уже у самой башни, а ворог укроется в ней, тогда дело другое. – Фрол? – Согласен, с Григорием. Нужно загонять турок в башню, а там уж и прибирать их к рукам. – Ага. Так турок вам и поспешил в башне прятаться, – хохотнул атаман. – Да их-то мы загоним. Никуда не денутся, – отмахнулся Иван. – Как думаете, две разом осилим? – Осилить-то осилим. Но тогда уж народ положим, – дернув себя за нос, задумчиво ответил Фрол. – Штурмовиков-то у нас только один десяток. Они на такое дело специально натасканы. Остальные для открытого поля иль обороны готовились. – Десяток при штурме дробить не стоит, – тут же поспешил подать голос Григорий. – Вместе мы сила, а порознь, так, ничего особенного. – Ну что же, тогда с главным определились. Берем башни по очереди. Теперь детали, – подводя итог первым наблюдениям, произнес Иван… В районе правой башни провели весь день, облазив вокруг все вдоль и поперек. С темнотой переправились на другой берег, и переночевав в относительном комфорте, принялись изучать окрестности второй. Эта была похожа на прежнюю, как близнец. Ну и вокруг все было устроено вполне соответствующе. Разве только складки местности отличались, и с деревьями тут было совсем кисло. Ближе чем на пять сотен шагов от укрепления только отдельные, и весьма чахлые деревца. Что в купе с близостью Азова, до которого было не далее четырех верст, представляло определенные проблемы. А значит, и начинать нужно с этой башни. Перед рассветом третьего дня, они наконец вернулись в расположение сотни. Отдохнув после изнурительного выхода, а вымотались они изрядно, приступили к детальной проработке плана штурма. Иван не мог себе позволить терять людей. Нет, понятно что война. Но ведь и воевать можно по разному. На следующую ночь, лагерь стрельцов привычно погрузился в темноту. Не горели даже костры караульных. А незачем. Караульные службу должны нести, а не у костров греться. В общем-то, ничего удивительного. Обычное дело, для этих вновь прибывших. Вот только поутру удивленные караульные казаки обнаружили что стрелецкая стоянка опустела. Никого. Только истоптанная трава, да следы от кострищ. Ни стрельцов, ни их лодок и двух больших плотов. Тихо ушли. По воровски. Хм. Ну или по казачьи. И где только наловчились… Иван в очередной раз осмотрел подступы к укреплению. Н-да. Крепкий орешек, нечего сказать. Мудрить с атакой со стороны суши он не стал. Там нужно преодолеть не меньше пяти сотен шагов по открытому полю. Ну, практически открытому. В принципе, подойти на расстояние одного броска, никаких сложностей. Подкрасться ночью, да засесть, благо в двухстах шагах от рва начинались густые и высокие заросли камыша да бурьяна. Вот только все это пространство с одной стороны сейчас представляет собой эдакое болото. А с другой, перед самим укреплением имеется еще и ров. Так что, штурмовать в лоб, глупее не придумаешь. Вот и решил он, идти со стороны реки, благо берега густо поросли камышом, и если подойти в ночь, то вполне можно укрыться не так чтобы и далеко от левобережной башни. И на лодках домчать можно куда быстрее, чем бегом по болоту. И вопрос со рвом не стоит. Карпов поднял вверх голову, и взглянул в безоблачную синь. Э-эх! Какое здесь все же небо! Вот так взглянешь и залюбуешься. По реке разносится птичья разноголосица. Нет, это не они потревожили. Стрельцы тут еще с ночи, и стараются вести себя тише воды, ниже травы. Причем не фигура речи. Казалось бы почти полторы сотни человек, а слышно как вода легонько плещется о борта каноэ. Отдаленный хлопок. Другой. Потом еще один. И еще. Пока мина долетает до своей цели, миномет успевает выпустить четыре снаряда. И минометчики продолжают забрасывать в стволы новые. На дворик у башни обрушился самый настоящий ураганный обстрел. Достигая цели, мины разрываются белыми облачками, оглашая местность гулкими разрывами, и сея вокруг смерть и разрушение. Окопы для минометов выкопали и замаскировали еще с ночи. Впрочем, сейчас от маскировки никакого толку, она была рассчитана только до первого удара. Его подгадали так, чтобы во дворе укрепления было как можно больше народу. Сейчас же определить откуда именно ведется обстрел не проблема. Поднимающееся от земли облако порохового дыма, прекрасно видно. Правда, толку от этого никакого, даже начни турки обстреливать их из пушек. – Ну что, православные! За Веру, Царя и Отечество! Вперед! – Выкрикнул Иван, как только первый снаряд разорвался во дворе башни. Весла разом ударили по воде, буквально вспенивая ее. Пара ударов сердца, и стремительные каноэ буквально вылетают из зарослей камыша, и несутся вниз по течению. Плыть им не долго. Не должны турки во второй башне успеть сообразить, и открыть огонь из пушек. А и успеют, пирога, пусть и грузовая, достаточно маленькая цель, чтобы вот так, за здорово живешь, попасть в нее. Что же до первой башни, то там сейчас творится форменный бедлам. Если не сказать паника. По современным реалиям, нападающие предприняли самую настоящую бомбардировку, в которой участвует более трех десятков орудий. Ну нет в этом мире столь скорострельной артиллерии, и все тут. А если судить по разрывам бомб, то обстрел ведут крупнокалиберные мортиры. Никак не меньше. Ну да. Все так. Не мог Иван отказать себе в том, чтобы изготовить парочку минометов. Легкое, маневренное орудие, которое в местных условиях получается просто натуральной вундервафлей. А почему нет? Тут ведь самое главное иметь капсюля, и он их изготовил. Дальше, литая чугунная мина, стальной ствол с опорной плитой. Чуть старания, точности в работе, и вуаля. Мина калибром восемьдесят миллиметров, которую по крутой траектории получается забросить на расстояние в четыре сотни шагов. Серьезный заряд пороха, плюс чугунные картечины внутри. В купе со скорострельностью, мало точно не покажется. И турки оценили. Судя по всему, паника сейчас не только в атакованной башне, где уже поднимается столб дыма пожарища. Все шесть мазанок объятые пламенем, источают жирный, бурый и смрадный дым. Такой бывает только когда горит человеческое жилье. Выпустив по дюжине мин, артиллеристы, прекратили обстрел. Каноэ успели скользнуть в ров, и вскоре оказались прикрыты со стороны второй башни холмом. Даже если тамошние канониры наконец разродятся, достать атакующих они уже не смогут. Ну, по крайней мере, пока те не окажутся наверху. Едва только причалили к крутому скату искусственного холма, как вверх тут же полетели крючья. Закрепились за плетни стен. И стрельцы побежали вверх, подтягиваясь за веревки, и оставляя позади тяжелых штурмовиков. Хорошо как противник поспешит укрыться в башне. А если займет оборону снаружи? Штурмовики они хороши только при непосредственном взятии укреплений. В открытом бою, они немногим лучше обычных стрельцов. А то еще и уступят из-за своей неповоротливости. Атаман Минаев, вместе со своим подручным Захаром, все время держался рядом с Иваном. Он не пожелал оставлять измайловцев, и сейчас примечал все происходящее вокруг. А тут столько всего удивительного. Начиная с вот этого обстрела, и заканчивая странным облачением самого сотенного, офицеров и десятка стрельцов. Он сильно удивился, когда заметил, как Иван облачается в нечто сильно походящее на бригантину. Доспехи уж давно не в чести. Вот с тех пор как появился огненный бой, так постепенно броня и сошла на нет. Конечно, тех кто еще напяливает на себя кирасу хватает. И она порой даже спасает жизнь. Но это лишь если пуля прилетает издалека. Вот только особо рассчитывать на это не приходится. Палят-то зачастую не далее семидесяти шагов. А на таком расстоянии кираса остановит разве только выстрел из пистоля. Хм. Из него, впрочем, бьют не далее двадцати шагов. И снова кираса бесполезна. Словом, тяжесть это лишняя, и неудобство. Когда оказались во дворе, сразу же стало трудно дышать, от заполнившего все вокруг дыма. Ну и к домам лучше не приближаться. Потому как, те так и пышут жаром. А еще, всюду летают искры, того и гляди одежда на тебе займется пламенем. – Ну Архипыч, йолки, вы даете! – Остановившись, и в удивлении озираясь по сторонам, не сдержав удивления произнес атаман. А и было чему удивляться. Мало того, что все мазанки полыхали жарким пламенем. Так еще и бомбами народу посекло десятка три, никак не меньше. Отовсюду слышатся стенания и проклятья. Стрельцы без лишних слов, деловито, словно выполняя рутинную работу тычут штыками всех попавшихся на пути. Нечего оставлять у себя за спиной недобитого противника. Вот так пожалеешь, а там и прилетит в спину гостинец. А ведь еще и с пожарищ тянет смрадом паленого мяса. И с чего бы это, гадать не приходится. Если бы у турок были отрыты траншеи, то наверняка жертв было бы меньше. А так, при наличии каких-никаких стен, залетевшие за них мины выкашивали народ, что твоя коса. Кому не повезло, те легли во дворе, кото оказался пошустрее, успел забежать в башню. Вообще, конечно, удачно получилось накрыть цель, чего уж там. Признаться, Иван сомневался, что выйдет без пристрелки. Но рассчитывая сразу же нанести серьезные потери, он решил рискнуть, и приказал сразу же приступать к массированному обстрелу. Получится у них взять вторую каланчу или нет, неизвестно, но уж одну-то необходимо захватить непременно. – Погоди Фрол Минаевич, то ли еще будет, – бросил Иван, и тут же начал раздавать команды. – Полусотники, взять под прицел бойницы и варницы[3]. И чтобы ни одна зараза мне носу не высунула. Тут же послышались дублирующие команды. Стрельцы начали распределяться по периметру, и практически сразу раздались разрозненные выстрелы. Нередко они сопровождались криками боли, и проклятиями. В бойницы первого этажа полетели гранаты, а вслед раздались глухие разрывы, и громкие стенания. Вскоре, пальба прекратилась. Число смельчаков готовых рискнуть и показаться в проему для выстрела резко уменьшилось. Пару раз турки пробовали подбросить русским подарочек в виде гранат, но безуспешно. Нет, если бы нашелся смельчак, который бы поджег короткий фитиль, или дал бы тому по большей части прогореть, то бед они еще наделать могли бы. Вот только, янычары брали в руки гранаты как ядовитую змею. И едва только загорался фитиль, как они стремились поскорее избавиться от опасного снаряда. Стрельцов же вид гранаты с горящим фитилем ничуть не пугал. Велика сила тренировки. Подхватить чугунный шар, и забросить за ограду, и вся недолга. – Ну что, атаман, не забыл еще турецкий? – Поинтересовался Иван. – Я-то не забыл. Да только без надобности то. На этой каланче буюк-баши[4] Али, этот на русском лопочет споро, – пожав плечами ответил Минаев. – Ага. Вот значит как. Ну спасибо, – а потом закричал. – Буюк-паша, с тобой говорит сотенный Измайловской стрелецкой сотни Карпов. Предлагаю тебе сдать башню, и покинуть ее пределы вместе со своими солдатами и оружием. – Я не сдам башню, гяур, – послышался голос с верхнего яруса башни. – Понимаю, ты рассчитываешь на то, что вскоре тут будет помощь из Азова, – между тем, продолжил Иван. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но они не успеют. Сейчас там наверняка решили, что сюда подошел Николай, со всей своей Армией. К тому времени когда они поймут что это не так, вы все будете мертвы. – Я не сдам башню. А ты лучше сам готовься к смерти. – Ладно. Было бы предложено, – уже тихо произнес Иван, а потом позвал, – Гриша. – Я, господин сотник, – тут же отозвался десятник штурмовиков. – Нас послали, далеко и надолго. Действуй. – Слушаюсь! – Горящим задором голосом, ответил парень, и побежал к двери. – Давай в сторонку, атаман. Сейчас рванет, – кивая в сторону железной двери, и суетящихся у нее стрельцов, пояснил Иван.