И, не дожидаясь ответа, она сняла запирающее заклинание. Лязгнул засов; дверь с грохотом распахнулась. Представив взору Мэйр отнюдь не поехавшего берсерка или психа с раздвоением личности. А вполне себе живого и целехонького Себастьяна, который мало того, что смел просто стоять и пялиться на них как ни в чем не бывало, но еще и выглядел удивленным и даже разочарованным. – Вы рано, – заявил он, неохотно отступая от клятой двери. – Я что-то не то сделал? Прежде чем Мэйр успела открыть рот, Себастьян вдруг нахмурился и, по-птичьи склонив голову набок, поинтересовался: – Кто тебя так разозлил? И… испугал? Больше всего ей сейчас хотелось взять стопку тяжелых книг и уронить на голову засранцу. Однако Мэйр сдержалась и, прикрыв глаза, спросила чуть подрагивающим голосом: – Радость моя, тебе о чем-нибудь говорят слова «цепная реакция»? «Нестабильная матрица», «число выходных каналов»? – Н-ну… – Что, нет? Хорошо, давай попроще. – Она выдохнула и судорожно сцепила руки в замок, силясь усмирить живую сталь – та хлестала наружу вместе с праведным гневом, расчерчивая на коже мудреные узоры и норовя выпустить шипы. – Скажем, возникают ассоциации со словами «взлететь на воздух», «дымящийся котлован» или, не знаю… «долбаная гора трупов»?! – Да что ты сразу… я же просто посмотреть хотел! – возмутился Себастьян. – А вовсе даже не… Когда Мэйр вскинула на него полный бешенства взгляд, он осекся и, кротко потупив взгляд, непривычно робким тоном сообщил: – У тебя… э-э… иголочки. Вот здесь, – и указал на свой лоб, а затем с любопытством уточнил: – А все эльфы такое умеют? Кто бы знал почему, но для Мэйр это стало последней каплей. Схватив первое, что попалось под руку (к счастью, то была подушка), она принялась под гнусные смешки лорда Фалько охаживать его горе-племянничка, попутно рыча что-то в духе: «Зашибу нахрен, погань ты белобрысая!». И наверняка зашибла бы, не будь Себастьян, во-первых, сильнее физически, и во-вторых, несносным засранцем, которому явно пришла в голову какая-то навязчивая идея. Стойко стерпев побои и дождавшись, пока Мэйр остановится, чтобы перевести дух, он выдернул злосчастную подушку из ее рук. Отбросил куда-то в сторону, чтобы в следующий момент обхватить запястья целительницы, мимолетно коснуться губами ее пальцев и потянуть к столу с разложенными на нем книгами и листками. Он ткнул в один из них: – Как это узнать? На листке корявым полудетским почерком было выведено: «Определить уровень магического резерва». Мэйр не спешила отвечать – как же, разбежалась, лететь разрешите! Она все еще кипела от злости, да к тому же была обескуражена внезапными домогательствами – и собственной на них реакцией. Другой ее пациент, архимаг Нэльтан, за подобные фокусы едва не лишился зубов – Мэйр не терпела, когда ее трогали всякие малознакомые типы, – а этот жив и цел… да и мог бы домогаться поактивнее, а то как-то не очень убедительно… Бездна, о чем она вообще думает? Этот поганец и так уже обнаглел, не хватало еще подкинуть ему эдакие затейливые мыслишки! «Пакость из-под холма, – мысленно процитировала Мэйр заразу-Френсиса, – ты скоро четвертый десяток разменяешь, а все никак не признаешь очевидное… Нельзя тебе пить, вот совсем!» Нельзя, видят боги и богини. Один бокал слабенького вина – а она уже отлупила подушкой пациента (хоть тот и заслужил) и теперь стоит как идиотка, полыхает физиономией и дурацкими ушами. Больше от ярости, чем от смущения, но… «Но пациента следует осадить, – твердо решила Мэйр. – Иначе в следующий раз он таки подорвет лечебницу». С этой мыслью она отошла к кровати и опустилась на ее краешек; скрестила руки на груди и демонстративно уставилась перед собой, предоставив лорду Фалько просвещать новообретенного родственничка по поводу замеров резерва и прочей чушатины. – Сразу видно, сынок Лейернхарта, – усмехнулся Фалько, пройдя к столу. – Подменыша довести – это надо обладать незаурядным талантом. Она у нас, между прочим, незлобивая; для темной так вообще добрейшее существо! «Добрейшее существо» нахохлилось пуще прежнего, хотя держать лицо было сложно. Мэйр намеренно выплеснула свои эмоции – гнев, расстройство, обиду, целую уйму неодобрения, – а в ответ получила ожидаемую волну стыда, сожаления и непонимания. И уже готова была простить «погани белобрысой» все на свете… Нельзя. Непрофессионально. Нет. Терапия идет пациенту впрок, только если тот правильно мотивирован. – Ну, неслух, что у тебя тут? – Фалько шустро сцапал листок со стола. – А, ясно. Замер резерва обычно осуществляется в академии. Там много всякого оборудования нужно, и ради тебя его никто сюда не потащит. Так что когда вылечишься… И нет, ты точно не вылечишься, если будешь ковыряться в плетениях архимагов. Мэйр правильно разозлилась: вот ты не туда нить повел, не там сковырнул – и будет тебе дымящийся котлован. – Ответом ему был тяжелый вздох. – То-то же. А ты что думал, там для красоты столько всего наверчено? Зачем вообще к двери полез? Обратно в леса захотелось? Себастьян, чтоб его блэровские вампиры до самой Шафри гнали, отвечать дорогому дядюшке не торопился. Краем глаза Мэйр заметила, как тот нахмурился, поджал губы и сложил руки на груди. – Прости, я не хотел тебя… – он вдруг запнулся, не то подбирая нужное слово, не то раздумывая, за что именно извиняться, – расстраивать. Со мной бы ничего не случилось. Я сломал бы ее. Если бы захотел. А я хотел просто посмотреть. Еще немного, и Мэйр бы не выдержала – ее так и подмывало обернуться, глянуть гаденышу в глаза и высказать все, что она думает о его умственных способностях. Посмотреть он хотел, видите ли! Не успела – напоследок расстроенно вздохнув, Себастьян повернулся к Фалько и своим бумажкам. – А без оборудования можно? Примерно? Клятый лорд, не переставая распространять в воздухе флюиды веселья, немного помолчал и с сомнением выдал: – Седьмой высший, наверное? – Восьмой базовый, – сухо поправила Мэйр. – Может, самую малость недотягивает, но тут честнее округлить. Один демон к концу обучения будет десятый базовый, а то и средний. – И что это значит? – озадаченно уточнил Себастьян. – Это значит, что надо было читать книжку по теории магии, а не насиловать несчастную дверь, мои нервы и… – Тихо, дорогуша! – одернул ее лорд Фалько. Вроде и дружелюбно, а понимаешь, что это уже ни фига не просьба. – Не стерви. Хватит парня третировать, он уже не знает, куда деться… Хотя книжку почитать было бы нелишним. Что ж, если очень упростить, то все, что выше пятого базового уровня – по умолчанию много. Тебе двадцать восемь лет, это всего ничего, и при этом ты не обучен. Исходя из этих данных, восьмой базовый – просто охренеть как много. Так что быть тебе архимагом, Себастьян. – Тут он выразительно фыркнул. – Себастьян и Гейбриел. Боги, а кузен Эдди впрямь был затейник. Себастьян задумчиво кивнул в ответ на эту тираду и прошелся по камере, то и дело поглядывая в сторону двери. «Намазано ему там, что ли?» – возмутилась Мэйр. Фалько, судя по всему, мучил примерно тот же вопрос. – Итак, раз уж мы ответили на твой вопрос, не расскажешь, при чем здесь дверь? – Она, – Себастьян небрежно махнул рукой в сторону выхода, – ни при чем. Но у нее есть защита. Хотел узнать, как эта защита работает. Мэйр переглянулась с недоумевающим Фалько. Судя по выражению его лица, Уилл тоже тщетно пытался увидеть связь между величиной резерва, дверью и ее магической защитой. Зато Себастьян видел отлично. И тоже непонимающе пялился на них добрую минуту, прежде чем подойти к столу, отыскать там книгу и нагло усесться рядом с Мэйр. – Здесь написано, что у ментальных магов врожденная защита. – Он пролистал книгу, нашел нужную страницу и ткнул в изображение человеческого мозга, заключенное в круг. – У всех, но не у меня. Больше нет. А я хочу восстановить. Чтобы выйти из этой камеры. Не возвращаться в лес. Для этого нужна стена, как у вас. – Он указал пальцем на свою голову, а затем на Фалько. – И если все так, как вы сказали – про мой уровень, – она должна быть очень крепкой. Как эта дверь с заклинаниями. – Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнул Уилл. – И ты молодец, Себастьян. Вот только поумерь пыл – в одиночку у тебя вряд ли выйдет что-то дельное. И быстро тоже не получится. Себастьян коротко глянул на картинку в книге и зачем-то на свои руки. Красивые, надо сказать – крепкие, с широкими ладонями и длинными пальцами, при взгляде на которые в голове Мэйр возникали совсем уж неприличные мысли. Настолько неприличные, что оставалось лишь отвесить себе ментального тумака – «Будь разумна, это же пациент!» – и заодно понадеяться на собственные ментальные щиты. Которые, увы и ах, явно не рассчитаны на монстров вроде Фалько и его родича. – Я знаю, – ответил дядюшке Себастьян. К счастью, ему было не до Мэйр и ее занимательных мыслишек. Вроде как. – Мне нужна ваша помощь. Вам – менталист вроде меня. А времени у меня достаточно. – Вот именно – времени достаточно, – кивнул Фалько, вертя что-то в руках – кажется, то был амулет связи. – Напоминай себе об этом почаще и не забегай вперед. А если уж решил сотворить какую-нибудь глупость, то хотя бы спроси для начала у нас. Убьешься об нестабильную сеть заклинаний – и плакала моя пенсия! «Пенсия? Ой, лукавишь, старый хрен, – едко подумала Мэйр, направляя мысль прямо адресату. – Он тебе нравится, и ты уже немного к нему привязался». Лорд-менталист насмешливо вскинул брови – услышал, а как же! – и сунул амулет в карман сюртука. – Что ж, пора возвращаться на работу – меня сюда прямо из допросных выдернули. Дела, – он многозначительно хмыкнул, – не терпящие отлагательств. Счастливо оставаться, детишки! Не поубивайте друг друга, пока папочка работает. Легко сказать. Мэйр все еще злилась на Себастьяна. Возможно, не так сильно, как сначала, но огреть чем-нибудь тяжелым по непутевой голове до сих пор мечтала. – Я тоже пойду, пожалуй, – как можно прохладней проговорила она и привстала было с кровати. Не успела – Себастьян поймал ее за руку и потянул обратно. Отпустил, правда, практически сразу же, и прежде чем Мэйр успела возмутиться, принялся оправдываться. – Послушай, Мэйр… Я, наверное, и правда зря это сделал, – он кивнул на злосчастную дверь. – И ты говорила, чтобы я не колдовал, но… Я должен был. Просто посмотреть, ничего больше, поверь. Должен. Он, видите ли, должен был. Первым порывом было уронить-таки что-нибудь на непутевую белобрысую башку, однако Мэйр строго-настрого запретила себе это делать. Целитель не должен лупить пациента. Даже если очень хочется. Грегор Нэльтан не в счет: сексуальные домогательства от всяких светлых фанатиков, которые тебе неприятны до зубовного скрежета, следует пресекать на корню. – Я сразу поняла, что ты умный парень, – начала она подчеркнуто бесстрастным тоном. – Именно на твой ум я и понадеялась, когда сказала, что колдовать нельзя и что необученные маги представляют потенциальную угрозу. Видимо, зря. – Мэйр, я… – Ничего не желаю слушать. Сидеть на месте стало невыносимо; она поднялась и прошлась по камере туда-сюда, сама не понимая, отчего внутри по-прежнему такая прорва раздражения и досады. – Мне, как и тебе, всего двадцать восемь, однако я вылечила немало людей. И никогда не нуждалась в чьей-то там благодарности. Но все же, знаешь… я ведь вкладываю в тебя гребаную уйму сил, без малейшего сожаления трачу свое личное время… О, я получу щедрую оплату от лорда-канцлера и твоего нового дядюшки, однако и в ней я не нуждаюсь – я бы лечила тебя и задаром, потому что в жизни никому не отказывала в помощи. – Мэйр поморщилась и досадливо помотала головой. Гнусный эмоциональный шантаж не должен был превращаться в эдакое самовосхваление. – Мне неприятно говорить это, и все же прошу тебя, Себастьян: в следующий раз, когда тебе захочется сотворить некую смертоубийственную хренотень, будь мне хоть чуточку благодарен и не пытайся похерить в клятую Бездну все, что я для тебя делаю. Чувствуя, что с нее хватит, она искоса глянула на Себастьяна – тот с преувеличенным вниманием уставился на каменные плиты пола, до белизны стиснув руки на коленях. Похоже, его проняло, и это не могло не радовать. Про себя выдохнув с облегчением, она куда более сердечным тоном прибавила: – Я сказала все, что хотела. Теперь давай закроем эту тему и, надеюсь, больше не будем к ней возвращаться. – Я благодарен тебе, – не поднимая головы, проговорил Себастьян. – И обещаю, что не буду делать ничего опасного. Но… проблема в том, что главная опасность таится во мне, – он поднялся с кровати и приблизился к ней. Трогать, правда, не стал, просто смотрел внимательно и устало. – Если для того, чтобы быть с вами, мне придется разобрать эту камеру по кирпичику – я сделаю это. Я хочу защитить вас от самого себя. И он хочет. Пока. Я не мог отказаться от такого… шанса.