Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 6 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Укреплений? Я вижу только странные траншеи. А где же редуты с люнетами? Или их будут возводить позже? – Вновь удивился Засулич. Там, на Ялу, он уже попытался возражать, когда командующий приказал копать траншеи вместо возведение редутов, но его осадили, сославшись на то, что не место и не время. Дескать, выполняйте приказ, поговорим потом. Он подчинился. Сейчас же, ситуация располагала. - Для этого я вас сюда и привез Михаил Иванович, - с хитрой улыбкой ответил Куропаткин. Первая Мировая война еще не произвела революцию в полевых фортификациях. Не успела. Поэтому в сущности то, что как русские, так и японские войска возводили время от времени в поле, не далеко ушло от формаций времен Наполеоновских войн или более древних конструкций. В ходу были все те же редуты, люнеты и прочие возвышающиеся над землей укрепления. Прекрасные мишени для нарезной артиллерии легко ей разрушались. А главное – не давали никакой защиты от шрапнели, ставшей «царицей полей» в эти годы. Конечно, ближе к концу этой войны разнообразные редуты стали уходить в прошлое, уступая место цепочкам траншей. Но до этого было еще далеко. Да и уход этот оказался весьма скромный - до того уровня полевой фортификации, какой имелся на Западном фронте к концу Первой мировой войны, у нас не приближались никогда. Вот Куропаткин и решил исправить эту «историческую несправедливость» хоть в какой-то мере. Ничего особенного он под Ляояном не возводил. Для этого не было ни времени, ни возможностей, ни строительных материалов. Однако три линии просторных траншей полного профиля, идущие изломанными линиями – возводились. А вместе с ними – деревянные подкрепления стенок, фланкирующие дзоты , гнезда для пулеметов и легкой артиллерии, наблюдательные пункты, пути отступления, блиндажи и землянки для размещения личного состава и так далее, и тому подобное. Алексей Николаевич водил эту компанию командиров и объяснял принцип работы такой обороны. - А вон там, - показывал он рукой, - будет проход между рядами колючей проволоки. Видите, куда направлена амбразура этого дзота? Правильно. С фронта его уничтожить можно будет только прямым попаданием шестидюймового снаряда, да и то – не факт. Так что пулеметчик сможет работать в относительно комфортных условиях. - А откуда колючая проволока? - Наместник адмирал Алексеев уже телеграфировал мне, что сумел закупить в Североамериканских штатах большую партию этого товара. Никто ведь ее за военные товары не считает. А зря. Преодоление пехотой таких заграждений – штука непростая. Особенно под плотным стрелковым огнем. Но о том болтать не стоит – сделаем Микадо сюрприз. Да и вообще – болтун – находка для шпиона! Так что думайте, господа, с кем и о чем разговариваете. - А артиллерия? – Не унимался Засулич. – Вы нам показывали только позиции для легких орудий, непонятно для чего нужных. Как их там? Пушек Барановского . А где вы планируете поставить нормальные? - Так в тылу. Или вы хотите, чтобы японцы нам орудия повыбили в начале боя? Помните, как мы сделали на Ялу? Повторим. Только вместо сигнальщиков с флажками на наблюдательные пункты поставим связистов, а к ним проведем обычные телефоны. - Телефоны? – Удивились все. - Конечно. А что вас смущает? Я уже заказал из Санкт-Петербурга партию аппаратов, три коммутатора для них, ну и проводов в достатке. Очень удобное средство связи. Или вы хотите, чтобы вестовые под огнем противника бегали оглашенными? Господа, ну что же вы? Мы – цивилизованные люди и нам такая дикость должна претить. – Куропаткин немного утрировал, он знал, что в Порт-Артуре уже внедряется в крепостном хозяйстве телефонная связь. В том числе и удаленных укрепленных позициях, вроде тех, что руководство обороны уже разворачивает у Тафашинских высот . Но это знал он как командующий. А вот его подчиненные подобными сведениями обладали далеко не все. Мало того, там развертывается несколько линий траншей для стрелков в сочетание с проволочным заграждением. Хотя, конечно, отличий хватало с избытком. Там и траншеи были жиже, то есть, совсем не полного профиля - этакие канавки в земле, и проволочное заграждение более примитивное. ДЗОТов не планировалось. Пулеметы размещались в редутах и люнетах, то есть, открыто, как, впрочем, и батареи. Таким образом, его оборона под Ляояном волей-неволей получалась существенно более продвинутой, но, все же, столь и уникальной. - Но… - попытался возразить Засуличь, но осекся. Ведь действительно удобная штука получалась. – А если сломается? - Вот тогда и пустим вестового. А заодно и сапера – пусть пробежит по проводам, проверит их целостность. Нормальных связистов-то у нас пока еще нет, а саперы с проводами недурно должны разбираться. Как-никак минное дело изучали… Так они ходили и беседовали до самого вечера. Куропаткин не стеснялся – рассказывал, показывал, объяснял. Этим офицерам командовать обороной на этих позициях. И недопонимания здесь быть не должно. Конечно, работ предстояло еще довольно много. Многие километры даже таких укреплений не могли возникнуть внезапно. Но уже сейчас, благодаря тесному взаимодействию с частью местных китайских и маньчжурских элит Ляояна, а также с Николаем Ивановичем Тифонтаем дела шли очень хорошо и быстро. Деникин лишь курировал данное дело, чтобы все делалось сообразно с общим планом, имея за спиной массу неплохо организованных и мотивированных рабочих рук. Хорошо мотивированных, потому что до каждого китайского землекопа Куропаткин постарался довести общую идею плана «Желтая хризантема». Поясняя, что здесь, с лопатой в руках, тот сражается за жизнь и будущее как свою, так и своих близких. А потом, когда полевое совещание подошло к концу и все разошлись кто куда, Куропаткин поехал в Ляоян на почтовую станцию. Ему предстояло сделать еще один большой шаг – он собирался слать письма. Много писем разным людям. Императору, в газеты, меценатам и прочим. Предлагая каждому адресату только то, что тому приятно было бы почитать. Тот ругал пулемет Максим? Алексей Николаевич посылал ему развернутую критику этого оружия, основанную «на опыте боевого применения» и просил посодействовать в том или ином посильном деле. Того прибыть на Дальний Восток. Этого - закупить полсотни пистолетов Маузер С-96. Иного – приобрести парочку автомобилей Mercedes Simplex и, наняв водителей, выслать все это в Ляоян по железной дороге. Кураторам своим он тоже слал послание, ожидаемое ими. Кроме подробного, с акцентами в нужных местах, описания сражения, он выступал с любопытным предложением. Им требовалось много «черных» денег для организации беспорядков в стране? Зачем же тогда играть так грубо? Ведь всплывет же – проблем не оберешься. Поэтому он предлагал организовать обширную материальную помощь фронту из частных сил, искусственно создавая завышенную значимость войны. И даже предлагал варианты агитационных заготовок для этого, дескать, там решается будущее России. А он уж тут развернется. Китай большой и товаров за полцены он проглотит очень много. И автомобилей, и пулеметов, и патронов со снарядами. Что он, дескать, уже и контакты нашел… Прямо писарем генерал заделался. Подчиненным же такие послания не поручишь. Над одним письмом он думал дольше всего, никак не решаясь. Алексей Николаевич испытывал прямо-таки трепет какой-то от одной мысли, что прикоснется к этому пласту истории. Речь шла о Иосифе Джугашвили. Казалось бы, какая связь? Зачем вообще этот человек был нужен на Дальнем Востоке? Но гостя из будущего просто жгло от желания с ним познакомиться. Ульянов, Бронштейн, Скрябин и прочие его мало интересовали. Проходимцы как проходимцы, талантливые, не без этого, но жгучий интерес вызывал только этот осетин грузинского разлива. Впрочем, про историю с Пржевальским и его переводами на имя матери Сталина он тоже слышал, но считал байкой. Как его вытащить? Какая может быть связь между генералом царской армии и революционером, что в те дни чинил беспорядки по Закавказью? Но Алексей Николаевич рискнул. Точного адреса проживания этого деятеля он не знал, поэтому послал знакомому в Тбилиси пакет с просьбой разыскать и вручить послание адресату. «Здравствуйте Иосиф Виссарионович! Извините, что отвлекаю вас от «борьбы за Светлое будущее», но, я надеюсь, мое предложение вас заинтересует. Вы хотите чего-то большего, чем просто кричать о несбыточных иллюзиях, срывая работу заводов и фабрик? Вы хотите взяться за конкретное и действительно полезное людям дело? Тогда подбирайте двух-трех надежных и толковых товарищей и приезжайте в Ляоян. Деньги на проезд я приложил. Если не поедете, то отдайте их на ваше усмотрение той семье рабочего, что больше всего в них нуждается.
Сразу хочу предупредить – займетесь агитацией или подрывной деятельностью в войсках – расстреляю. Я позволить себе гуманизма не могу. Не имею права. Работа будет простая и сложная одновременно. Мне нужен сторонний уполномоченный инспектор в войсках, который бы следил за бытом простых солдат и не допускал воровства на местах. Во всяком случае, такого, что вредило бы людям. Чина не дам, не могу пока, но полномочия наблюдателя от штаба армии обеспечу. Почему вы? Потому что деятельный, а не болтун, в отличие от ваших коллег. С наилучшими пожеланиями, генерал Куропаткин» Написал. Отправил. И с легкой душой поехал к себе в штабной вагончик, чтобы отдохнуть. Почему-то думалось, что адресат не рискнет приехать в Ляоян. Кто же добровольно так рисковать станет? Тем более, ведясь на столь странные обещания. Да и что о нем после этого подумают его коллеги по цеху? Экая дискредитация! Считай – публичное сотрудничество с режимом сатрапа. Но попытку Алексей Николаевич сделал. В конце концов, свое чувство любопытство требовалось хоть как-то удовлетворить, хотя бы вот такой сублимацией. Глава 6 3 мая 1904 года, Порт-Артур Генерал-адъютант Анатолий Михайлович Стессель совершал медленную пешую прогулку по городу, обдумывая свежие слухи и новости. Ставленник и выдвиженец Куропаткина, Анатоль был, разумеется, в деле. Однако ныне не испытывал той уверенности, что раньше. До него доходили удивительные слухи о делах Куропаткина. Они откровенно пугали – ибо, обдумывая их, генерал-адъютант непременно приходил к выводу о какой-то своей игре бывшего военного министра. И тот факт, что его в нее не посвятили, лишь подливал масла в огонь переживаний. Дескать, его списали, он больше не нужен или того хуже – кто-то задумал принести его в жертву. Не факт, но вполне возможно. Анатолий Михайлович прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько опасную и масштабную игру они ведут здесь. Он остановился, чтобы закурить. Задумчиво открыл портсигар. Достал сигарету. Чиркнул спичками. Прикурил. Затянулся. Мысли путались. Стессель не знал, что думать и к чему готовиться. И эта неизвестность пугала больше явной угрозы. Толчок в спину. Генерал-адъютант хотел было уже возмутиться, но тело пронзила острая боль. Анатоль опустил глаза и уставился на окровавленный кончик какого-то клинка, пробивший его мундир спереди. Длинный штык от Арисаки вогнали в беспечного генерал-адъютанта по самую рукоять. И теперь тот случайный, неприметный прохожий, стремительно удалялся, сохраняя вид спешащего куда-то местного обывателя. Стессель слышал о серии загадочных убийств в Ляояне и даже в Харбине. Часть русских офицеров пала от рук загадочных японских диверсантов , как упорно заявлял Куропаткин. Но здесь, в Порт-Артуре, было тихо. Мало того, Анатолия Михайловича уверили в том, что японцев предупредили о «правильном настрое» в руководстве крепости. Поэтому он не сильно переживал на тему этих странных убийств. Тем более что в отличие от Алексея Николаевича, большую часть задействованных в операции лиц он не знал и не мог связать воедино тот факт, что японские диверсанты с удивительной точностью выбивают именно замешанных «в деле» русских офицеров… Прямая телеграфная связь с Порт-Артуром была уже нарушена. Японцы, продвигаясь вдоль побережья, достигли основания Ляодунского полуострова и перерезали как железнодорожное сообщение по КВЖД, так и телеграфную связь, что была проложена вдоль путей. Поэтому потребовалось больше часа, чтобы телеграмма окольными путями дошла до Ляояна . - Стессель, Фок, Надеин и Рейс убиты, - произнес командующий Маньчжурской армии, начиная экстренное совещание своего штаба… Люди Дин Вейронга одним заходом выбили всю команду Анатолия Михайловича. Одним днем. Нагло. Дерзко. Решительно. Благо, что в Порт-Артуре обстановка была крайне беспечная и эти генералы оказались не пуганными. Так что навыков особых не требовалось – просто догнать на улице и ударить штык-ножом в спину. После чего спокойно скрыться. В том ажиотаже, конечно, их пытались искать. Но внятных органов для этих целей в Порт-Артуре не существовало. Поэтому непосредственные исполнители тем же днем отбыли верхом до порта Дальнего, откуда ушли на рыбацкой джонке. Пользуясь тем, что криминалистика в те годы делала только свои первые робкие шаги, Куропаткин на волне истерии, созданной им же, объявил погибших генералов – очередными жертвами японских диверсантов. Ведь всех четырех убили штык-ножами от японских винтовок. По трезвой мысли – вообще ни разу не повод к такому выводу. Но командующий Маньчжурской армии в своем развернутом докладе Императору апеллировал к тому, что больше некому их убивать. Да и дикари-с. И эти доводы нашли понимание у Николая, который сам в свое время пережил инцидент в Оцу . Японские убийцы? Ну и ладно. Пусть будет так. Очень на них похоже. Посему уже 4 мая по Маньчжурской армии был подписан приказ о создании контрразведывательной службы СМЕРШ с очень широкими полномочиями. А на все возражение, командующий отмахивался - Император повелел! На самом деле не повелел, а согласился. Но хрен редьки не слаще. От воли Императора так просто не отмахнешься. И удивительная вещь! Тот самый Дин Вейронг, чьи люди резали «погибших» был введен в эту самую службу армейской контрразведки привлеченным специалистом практически сразу. А в Санкт-Петербург полетела депеша, ходатайствующая о приеме Дин Вейронга в русское подданство и на службу с аттестацией в офицеры. Дескать, очень полезный человек. Куропаткин перешел к выполнению своей части договоренностей с этим китайцем. В конце концов, если можно не обманывать, то так и нужно поступать. Вейронг многим рисковал, и было бы разумно выполнить данное ему обещание… Надо сказать, что устранение Стесселя с командой оказалось важным и весьма полезным шагом в этой войне. Живыми ни генерал-адъютант, ни его генерал-майоры не смогли бы принести столько пользы, сколько мертвыми. Удобная и красивая жертва в подходящий момент. Что может быть лучше? С одной стороны, этот шаг позволил через наместника протолкнуть кандидатуру генерала Кондратенко на позицию коменданта крепости. Исполняющего обязанности, ибо звания был неподходящего, но это не так и принципиально. Главное – развязать руки Роману Исидоровичу, а дальше он и сам справится. Во всяком случае, Алексей Николаевич надеялся на это. С другой стороны, у Куропаткина, наконец, появилась возможность создать при штабе армии контрразведку с широкими полномочиями. Сама по себе она была не очень нужна. Дин Вейронг и его люди довольно быстро выявили в Ляояне всех японских агентов. Для китайцев, связанных с криминальным бизнесом, эта задача оказалась несложной. Дальше больше – они стали тесно сотрудничать с бандами в других городах, охотно сдававших японцев. То есть, можно было и так вполне эффективно работать. Но Алексей Николаевич прекрасно понимал – рано или поздно за ним придут. Он уже «перешел Рубикон» в своих делах, и реакция кураторов становилась делом времени. Счет пошел на недели, если не на дни. Поэтому требовалась какая-нибудь служба безопасности собственной тушки с большими правами и возможностями. Неизвестно, насколько это продлит его деятельность на посту командующего, но совершенно очевидно, что в Санкт-Петербурге не ожидали от него такого поступка. А удивишь – победишь. Ну, или хотя бы выиграешь месяц-другой жизни для успеха дела, что само по себе – не мало. Но главной в этой операции была третья сторона вопроса. Куропаткин уже вечером 4 мая 1905 года выслал заранее написанные большие телеграммы в крупнейшие европейские газеты. Там он делился «важнейшими» сведениями о том, с чем столкнулась Европейская цивилизация на Дальнем Востоке… Европа начала XX века была не готова к диверсионной составляющей войны. Когда-то в былые времена мастера плаща и кинжала действовали свободнее. Однако в этот период мировой истории, Европа, считавшая себя центром мира и цивилизованности, исповедовала совсем иные методы войны, считая диверсии чем-то неприличным, как и партизанский характер боев. Мало того – даже в годы Первой Мировой войны, когда германский полковник Пауль Эмиль фон Леттов-Форбек развернул в Восточной Африке весьма успешные партизанские действия против превосходящих сил противника, отношение к нему в метрополии оказалось совсем неоднозначное. Кто-то одобрял, кто-то считал бесчестным. Но, в любом случае, опыт Пауля не считали нужным перенимать и применять для европейского театра боевых действий. Вплоть до прихода к власти нацистов. На этом Куропаткин и хотел сыграть. Ведь отношение к Японии в Европе в те годы было довольно неоднозначно. Пожалуй, только в Англии к японцам относились в целом довольно позитивно из-за обширных военных заказов и общности геополитических интересов в текущий момент времени. Так что в крупные европейские газеты от командующего Маньчжурской армии ушла сжатая выжимка о плане «Желтая хризантема» с пояснениями, что в Японии не только китайцев, но и всех европейцев считают варварами. И, как следствие, позволяют себе такие вот выходки по уничтожению командиров в тылу. Общий мотив шел в том формате, что Россия сражается в Маньчжурии не только за свои интересы, но и защищает европейскую цивилизацию от кровожадного чудовища, что вылупилось на островах в глубинах Азии. Разумеется, никакого плана «Желтая хризантема» не существовало даже в проекте, и японцы не были никак связаны с убийством целой плеяды русских офицеров. Но это им теперь придется оправдываться. И сделать подобное будет очень непросто. Алексей Николаевич прекрасно отдавал себе отчет в важности информационной войны, особенно в ее психологическом аспекте. Не меньше он ценил и страсть газетчиков к увеличению тиражей, то есть, прибылям. Поэтому генерал давал им сенсацию, отказаться от которой мало кто смог бы. Слишком она была резонансной. А вместе с тем использовал в своих целях, дискредитируя в глазах общественности всех, кто станет помогать японцам. Этот ход был довольно близок к тому поступку, что совершил в свое время президент САСШ Авраам Линкольн, выставив перед международным сообществом Южные штаты – реакционными угнетателями и поборниками рабовладения, в то время как Север «боролся за высокие идеалы». Это никак не соотносилось с действительностью. Однако доказывать, что «не осел», предлагалось защищающейся стороне. И Южные штаты, как и японцы, оказывались в весьма невыгодном положении. Ведь формальные маркеры правоты обвинителя таки имелись. Была резня мирного населения китайцев во время прошлой войны? Была. Тогда еще в газетах Европы шумиха поднялась. Всплыло. А значит план «Желтая хризантема» не входил в диссонанс со старыми сведениями. Была резня русских командиров? Была. Кому она была выгодна? Кто ее мог совершить? Для большинства ответ был очевиден. Глава 7
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!