– Да, порчу, и сделал это недоброжелатель с необыкновенно мощной аурой. – И как же теперь быть? – Я обладаю даром всевидения и даром целительства. Эти волшебные свойства передаются в нашей семье от отца к сыну. Кто, по-вашему, мог навести на нее порчу? Мы с дядей недоуменно переглянулись. – На Маму никто не мог держать зла. – Феликс прав. – Хотя… нет! Один человек вполне мог рассердиться на нее – господин Чомбе. Ведь Мама собиралась купить у него бакалею, когда он боролся с болезнью. И вот, в то утро, когда она сообщила ему о своем отказе, он потерял сознание – и баста… – Баста? – повторил профессор загробным голосом. – Баста… Он умер десять минут спустя, прямо в «скорой». Но я хочу уточнить: у него был рак легких в последней стадии. Профессор Кутубу надул щеки, шумно выдохнул и почесал за ухом; вид у него был довольно мрачный. – Можете не сомневаться: это он. – Но ведь он умер. – Никто не умирает! Особенно тот, кто разгневан. Он навел на нее порчу из потустороннего мира. Дядя задрожал как осиновый лист и испуганно спросил: – А вы можете ее снять? Профессор Кутубу потер себе грудь, глядя мимо нас выпученными глазами, и ответил: – Это трудно… очень трудно… – Ну, тогда… Профессор Кутубу обвел нас жестким взглядом. – Но я могу! – И сказал, вперившись в дядю: – Это будет стоить четыреста евро. – Четыреста евро?! – Если вы рассчитывали на меньшее, то я вас не задерживаю, уходите. – Четыреста евро… И дядюшка Бамба с горестным видом вынул из бумажника купюры. Но когда он протянул их профессору, тот добавил: – Плюс еще сорок евро. – Еще сорок?! – Это стоимость консультации. – Разве они не включены в эти четыреста евро? – Нет. Четыреста евро предназначены покойному. А сорок – мне. Вы должны были ознакомиться с моими расценками, они указаны в проспекте. – О’кей. И дядя облегчил свой бумажник еще на сорок евро. Профессор убрал деньги и взял плетенку, наполненную глиной. – Итак, сейчас я приготовлю шарики из волшебной глины, а вы должны разбросать их по всей квартире. И он начал месить эту глину своими толстыми пальцами, произнося при этом таинственные волшебные заклинания. – Только по квартире? – воскликнул дядюшка Бамба. – А как же кафе? Профессор Кутубу выдержал паузу, но все-таки снизошел до ответа на этот вполне естественный вопрос: – И в кафе, и в квартире. Если не хватит, я вам добавлю еще несколько. – И это… подействует? – Результат гарантирован. Выложив перед нами, с величественным видом, свои шарики, он обвел Маму пристальным взглядом. – Конечно, если вы хотите, чтобы она выздоровела поскорее, я мог бы… – Ну-ну? – нетерпеливо спросил дядя. – Я мог бы отправиться в священный лес и помолиться за нее. – А это почем? – Две тысячи евро. – Две тысячи?! – Да. Это же в Конго. Дядя посмотрел на шарики: – Давайте сперва попробуем шарики, коль вы гарантируете результат. – Я вам его гарантирую! – торжественно заявил профессор Кутубу. Выходя из дома профессора, я вспомнил о реакции мадам Симоны на антидепрессанты, прописанные Маме врачом, и невольно почувствовал такое же недоверие к этому знахарю. И хотя мой дядюшка был в полном восторге от нашего визита, я раскрыл буклет и попробовал разобраться в нем, пока мы ехали в метро. ПРОФЕССОР КУТУБУ Признанный специалист по колдовству. Добивается успеха там, где другие потерпели фиаско. Номинирован на премию «Золотой Нострадамус 2010». Разрешит все ваши проблемы, а именно: Семейные конфликты. Ожирение. Похудание. Возвращение любимого человека. Запор. Сексуальная гармония. Бесплодие. Плодовитость. Успехи. Везение. Навести порчу. Снять порчу. Поставить своего врага на колени. Амулеты, защищающие от пули. Выигрыш в лото. Конкурсы. Экзамены. Прибавка к зарплате. Передышка для мозга. Рак всех видов. Разводы. Болезненные менструации. Заговор на молоке. Внизу профессор приписал жирными буквами: Эффективность гарантируется. И это меня убедило. Теперь, в ожидании Маминого выздоровления, у нас началась новая жизнь. Правда, Мама пока еще пребывала «в отсутствии», зато дядюшка Бамба вносил в нашу печальную повседневную действительность радостную нотку своей фантазии. Он щебетал, шутил, танцевал, расточал окружающим изысканные похвалы и бурно восхищался любой мелочью. У него был только один-единственный недостаток: он посвящал своему туалету полтора часа утром и столько же – вечером. И в это время в ванную никому не было доступа. Слов нет, он выходил оттуда в полном великолепии – с ясным взглядом, свежей кожей, гладко выбритым, благоухающим, шикарно разодетым; однако стоило ему там запереться, как он, в ответ на мой стук, кричал, искренне веря в свои слова: «Уже заканчиваю!» – и возился еще целый час. Поэтому я изучил его распорядок дня и теперь ухитрялся прошмыгнуть в ванную до него.