В дневное время он иногда исчезал, бросив мне с хитрой усмешкой: «Бизнес! Бизнес!» – а позже являлся в кафе, где продолжал очаровывать завсегдатаев, особенно мадам Симону – временно-постоянную хозяйку «На работе». Он осыпал ее комплиментами, достойными королевы, и она буквально расцветала при его появлении. На протяжении нескольких десятилетий она слышала от людей одни только оскорбления или гнусные насмешки, а теперь была на седьмом небе от счастья, и ее восхищенное, потрясенное, благоговейное молчание подстегивало Бамбу, заставляя его продолжать в том же духе. Как-то раз, после закрытия кафе, когда мы поднимались в свою квартиру втроем – я, Мама и дядюшка Бамба, я ему шепнул: – Ты и вправду считаешь ее красивой – мадам Симону? – Мой милый Феликс, я тебе открою тайну: все белые женщины для меня на одно лицо и ни одна из них меня не возбуждает. Но я, естественно, не могу в этом признаться, иначе меня сочтут расистом. Одолевая последние ступеньки, я задумался над этим откровением. А дядя указал на Маму, которая поднималась впереди нас скованной и вместе с тем плавной поступью. – Ты только посмотри на зад Фату: совсем другое дело, верно? – Эй, ты не очень-то… Все-таки это моя мать и твоя сестра! Дядя сокрушенно покачал головой: – Верно. Ну а ты, Феликс? – А что я? – Ты здесь живешь, и вкусы у тебя здешние; как на твой взгляд – мадам Симона красивая? – Да она просто класс! Ей бы в кино сниматься! И дядюшка, повеселев, восхищенно присвистнул. Прошла неделя после нашего похода к профессору Кутубу, а Мама так и не пришла в себя. Хуже того, она еще больше замкнулась, стала совсем отстраненной, оцепеневшей, неприступной. – Ничего не понимаю, – бурчал дядя. – Колдун же нам обещал, что успех гарантирован. Я снова обратился к проспекту, дошел до строчки «Эффективность гарантируется» и только тут заметил крошечную звездочку, означавшую примечание, которое и обнаружил в самом низу страницы. – Дядя, смотри! Буковки были такие мелкие, что он их не разобрал бы даже под микроскопом, поэтому я сам прочел ему: – «Результаты зависят от индивидуальных особенностей». – Ай-яй-яй! – воскликнул дядя и посмотрел на Маму так, словно застукал ее на каком-то ужасном проступке. – Но ты не паникуй, Феликс. Мне тут рассказали о колдуне, который владеет другой методикой, – это некий профессор Усман. Я немедленно свяжусь с ним. На следующий день профессор Усман, тучный бородач, явился в кафе, где мы с завсегдатаями болтали о том о сем. Он был одет в тренировочный костюм с логотипом PSG[8] и нес кейс, с какими ходят бизнесмены, никак не сочетавшийся с его спортивным нарядом. Профессор тотчас засек в нашей компании мадам Симону и воскликнул: – Я уже знаю, в чем проблема! Мадам Симона взвилась с места, как ужаленная: – Эй, ты, потише! Это она больна, а не я! И она ткнула пальцем в Маму, которая старательно прочищала ваткой на палочке швы между кафельными плитками над раковиной. Профессор Усман поставил свой кейс на барную стойку, открыл его и вынул оттуда дощечку, испещренную буквами и цифрами. – Ррро! – воскликнула мадемуазель Тран. – Доска Уиджи! – О, я вижу, мадемуазель знает в этом толк! И он разъяснил нам, как действует доска Уиджи (или доска дьявола), которая позволяет войти в сношения с духами. Мы будем держать доску, а он капнет на нее сверху водой, и духи будут отвечать на наши вопросы, направляя эту каплю к «да» или «нет», к буквам или цифрам. – Но это займет массу времени, если дух захочет произнести фразу, – возразил Робер Ларусс. – Что ж, наберитесь терпения! Мертвые живут совсем в ином времени, нежели мы. И тут все важно закивали, кроме, конечно, Мамы, которая не участвовала в разговоре. Дядюшка Бамба был на седьмом небе от счастья, ведь это именно он разыскал колдуна, который пользовался такой замечательной репутацией в квартале Барбес, и все из-за футбола. – Каков ваш метод? – осведомился господин Софронидес. – Я тренирую «Париж – Сен-Жермен», – заявил колдун и скромно опустил голову, отчего его двойной подбородок стал выглядеть еще толще. – То есть это слово «тренировать» я трактую по-своему. Благодаря моему ясновидению я могу определить проблемы, с которыми игроки столкнутся в матче с будущими соперниками, и предупредить их об этом. – Браво! – Благодарю. Мне кажется, нам и в самом деле удался суперсезон. О, не примите это за хвастовство, тут нет моей заслуги. ведь я унаследовал свой дар от предков, родившись ясновидящим и яснослышащим. – Простите, как вы себя назвали? – заверещал Робер Ларусс. – Ясновидящим и яснослышащим. – Но это второе слово – его не существует! – Я хотел сказать, что ясно вижу и слышу. – В «Робере» нет слова «яснослышащий»! Я досконально изучил все слова на букву «С»[9], там такое отсутствует! – Значит, месье пользуется неологизмом! – вмешался Софронидес, желая положить конец дискуссии. – Человек имеет полное право сочинять новые слова, разве нет? Особенно если рядом стоит аналогичный термин! Робер Ларусс, обычно такой боязливый, вспыхнул от возмущения: – Сочинять слова?! Придумывать бог знает что?! Сначала нужно выучить и правильно употреблять те, что уже существуют! Иначе зачем нам словари?! Господи, куда мы идем?! Но тут мадам Симона стукнула кулаком по стойке: – Стоп! Профессор Усман пришел сюда ради Фату. Дайте ему спокойно работать. В кафе воцарилось молчание. Бамба в энный раз поведал о несчастьях своей сестры. И честно признался, что мы консультировались с профессором Кутубу, но Мама не поддалась на его лечение. По знаку колдуна дядя запер дверь, опустил шторы и погасил лампы. Теперь в помещении мерцал только голубоватый экранчик мобильника, который профессор Усман положил на стойку. Он вынул из кармана пипетку, наполнил ее водой и выпустил одну каплю на доску Уиджи. Затем приказал нам дотронуться до края доски. – Только осторожно, не давите. Контакт должен быть максимально легким. Все мы исполнили приказ. Профессор закрыл глаза, поднял голову и воззвал к потолку: – Урсула! Урсула! Ты здесь? – Надо же, вы, оказывается, с ней знакомы? – удивилась мадам Симона. – Урсула! Урсула! Покажись! – И даже не мечтайте, в это время дня она дрыхнет без задних ног, наша Урсула. Еще бы – после такой ночки… Колдун открыл глаза и смерил мадам Симону свирепым взглядом: – Урсула – это моя путеводительница в потустороннем мире! Сконфуженная мадам Симона виновато понурилась: – Ой, извините, я имела в виду совсем другую Урсулу. – Теперь никто из вас не должен говорить, пока я не дам ему слова. Понятно? И он снова начал произносить заклинания гнусавым, приглушенным голосом. Капля воды медленно поползла по доске в сторону «да». Слава богу, Урсула присоединилась к нам! – Урсула, не встречался ли тебе некий господин Чомбе, хозяин соседней бакалеи «Фиговый рай»? Доска подпрыгнула, жутко перепугав нас. Колдун объяснил эту реакцию так: – Она его боится. У кого есть вопросы? Дядюшка Бамба откашлялся и спросил: – Господин Чомбе сердится на Фату? Капля уверенно приблизилась к слову «да».