— Если что-то пойдет не так, я убью его мать, имей в виду. — А я пацана, я понял, — хмыкнул я, покидая коттедж. На выходе мне вручили ключи от неприметной иномарки, мобильник и благословили на удачный исход дела. Посадив парня на пассажирское, я заблокировал двери и неспешно повел авто к проселочной дороге. По трассе ехать не вариант. Если тормознут менты, долго буду объяснять, что у меня в тачке делает пацан, кричащий о похищении. А этот орать начнет. И все пропало. — Папа сказал, если увижу тебя, звонить в полицию, — сообщил мне мальчишка по дороге и злобно прищурился. Не смотря на страх, он держался молодцом и быстро адаптировался в тачке. — Так ты знаешь, кто я? — я не удивлен, но диалог решил поддержать. — Знаю. Ты пытался убить мою маму, но все думают, что ты мертв. А ты жив. Отец говорил, что ты снова появишься, чтобы причинить нам зло и готовил меня к встрече с тобой. — И как? Помогла подготовка? — не сдержался, и посмотрел на него. Столкнувшись с злобным недетским взглядом, осекся, но быстро взял над собой контроль. — А что тебе дед говорил про меня? — А дедушка сказал, чтобы я тебе верил и слушался, — он поник. — Получается, я сейчас ослушаюсь отца, но у меня нет выбора. Он же простит меня? — Я думаю, он будет гордиться тобой, ведь ты спасаешь свою маму. Помнишь, где ее держат? — Ты общаешься с ребенком, которого привезли на другой конец страны в незнакомый город. Ты сейчас серьезно? — возмутился он. — Откуда ты знаешь, что ты на другом конце страны? — хмыкнул я. — Мы летели на самолете девять часов, у тебя праворульная машина, плюс я видел море. Все говорят на русском, значит мы в России. Все элементарно, Ватсон, — взглянул на меня с возмущением, будто глупость спросил. — Расскажи мне, что произошло. — А ты точно поможешь мне и маме, а не отомстишь папе? — он с подозрением прищурился. Я в который раз отметил, как он похож на Боно. Тот также щурился, задавая вопросы. — Я не причину вам зла. Расскажи, что произошло, я помогу. — Ну, хорошо. Только говорить особо нечего. Мы с мамой шли поздно со дня рождения моей подруги. У меня невеста есть, мы с детского сада вместе. Ее Светой зовут. Так вот, мы задержались, пошли домой, вызвали такси, но там нас ждал не таксист, а кто-то из ваших. Нас привезли в аэропорт, маму чем-то укололи, потому что она сильно брыкалась, я решил сохранить трезвый ум и изобразил полное повиновение. Нас посадили в самолет, мы летели девять часов. — Откуда знаешь, что девять? — Я считал. Один час это шестьдесят минут, я насчитал пятьсот сорок. — Ясно, — я, конечно, слышал, что у Боно необычный пацан, но чтобы настолько… Я был поражен. — Если ты такой внимательный, может вспомнишь детали, куда вас привезли? — Если я скажу, что оттуда, до дома, откуда ты меня забрал, сорок минут, а от аэропорта до дома три часа, ты поймешь? — я был с завязанными глазами, больше сказать мне нечего. — Может еще что-то вспомнишь? Имена, голоса, названия? — Ну собака была. Кане-корсо порода, — он ответил после продолжительной паузы. — С чего ты взял, что кане-корсо, у тебя же глаза завязаны были. — Да они сами сказали, корсо, вот и предположил. — Они сказали корсо или Корси? — уточнил я. — О, точно, корси. Ты знаешь, где это? — Игорек обрадовался. — Кажется, знаю. Сейчас узнаем поточнее, только закину тебя в безопасное место и все уточню, — Валика Корси, который одолжил мне «Тойоту» я хорошо знал. Или старик дебил, или Корси перешел на сторону вервольфов. — Эй, мы же напарники! — Слышь, напарник. Дома посидишь. У меня пазлы есть, пособираешь, пока я мать твою спасать буду. — Пазлы — это скучно, — он обижено засопел. — Тогда я дядей Русланом посидишь, раз скучно. — С Котиком? — С Котиком. Вместе пазлы собирать будете, — усмехнулся я, сворачивая на трассу. Думаю, шкет орать не будет, можно не опасаться. Я никогда не планировал помогать Волкову. Назар — это моя осечка и тропа в ад, которую я самолично себе потоптал, когда пытался убить Доминику. И я бы ни за что не согласился ему помочь, но нынешний муж Пташки убедил меня в том, что это единственный вариант обрести свободу. В тот вечер, когда Пташка приехала ко мне, Руслан рассказал мне про детали их операции, в которой как раз числился Салим. Он был у них в разработке по одному из дел и как раз мое согласие сотрудничать могло помочь ему получить звездочки, а мне освобождение. Нужно было всего лишь засунуть свою руку в осиное гнездо и выжить. Я согласился. Салим сам на меня вышел, предложив уничтожить Волкова. Для начала нужно было убрать двух приближенных Назару людей и навести кипишь, устроив налеты на ночные клубы Волкова. Моя армия людей и возможности были более широкие, нежели Салима, поэтому данную часть он отвел мне, поверив в ненависть к Назару. Конечно же, я никого не трогал, заранее обговорив все детали с Волковым. Мы имитировали гибель его коллег и налеты на клубы. С моей помощью Волков уличил ряд предателей в своем строю, потому что я с легкостью сумел подобраться близко и даже договориться обо всем при помощи его людей. Старик поверил. Во всех новостях гремело о том, как шатнуло Назара. Мы с Салимом как раз планировали отметить успешную операцию, но карты спутала художница, которая подслушала наш разговор. Пришлось немного сместить свои планы. Назар, следуя по нашему плану, изобразил наезд на меня и начал прессовать. Особо ничего не поменялось, просто время моей гибели отсрочилось. Я знал, что он планировал меня убрать после того, как я закончу с Козловым, но оставил эту затею на потом после известий про планы Салима. Можно было быстро все закончить, мочканув старика, но в деле было завязано ФСБ и Волкову, нехотя, пришлось согласиться с ними сотрудничать. Да и разобраться внутри своего коллектива было тоже важной задачей, поэтому сейчас все случилось так, как должно было. Только похищения Доминики и Игорька в нашем уговоре не было, мы планировали, что эту часть пьесы Салим, как и договаривались отведет мне, но старик все переиграл. В итоге я имел на руках внука Волкова и предположения, где могла быть Ника. С этой инфой я и поехал к Руслану. Рисковал сильно. Котик мог просто меня посадить вместе с Волковым за кучу дел, да и он горел этим, но только Назар и его прижал Пташкой. Это было залогом и моей безопасности. Когда я привез Игоря Руслану, дверь квартиры открыл сам Назар, сразу наведя на меня пушку. Но увидев внука, убрал ствол, заключив Игорька в объятия. Я пару минут для приличия постоял на пороге, слушая рев пацана и пересказ всего, что ему пришлось пережить, после плюнул и прошел в квартиру. На кухне сидел Рус. Увидев меня, он покачал головой и протянул мне мобильник. — Звони своим людям. Если мы сейчас же не найдем Доминику, Волков с нас обоих шкуру сдерет. — Ты же знаешь, где она. Почему сразу не сказал? — резонно спросил я, набирая номер Корси. — Я обещал Пташке помочь тебе обрести свободу. И чтобы ты понимал, ради тебя я рискую жизнью Доминики. — Даже не знаю, как благодарить тебя. Наверное, я просто звонить никому не буду, а ты сам скажешь адрес, да? — я улыбнулся. — Я думал, ты его сюда не привезешь. Корси слил адрес утром. Можешь назвать его Волкову. Мда. Похвально. ФСБ работало безупречно. Зная, что Рус мент до мозга костей, я боялся представить, что он чувствовал, тормозя операцию. Видимо, слишком сильно любил свою жену. Этот факт меня порадовал. Если сдохну, будет кому позаботиться о ней и Алине. Волков бесшумно зашел в комнату, наполняя ту волнами напряжения, исходившими от него. — Ты знаешь, где моя дочь? — спросил он, сканируя меня змеиным взглядом. — Знаю. Сам поедешь или мне с тобой? — Я сам решу. Со мной поедут его псы, все лавры достанутся им. Но до суда Салим не доживет, я тебе обещаю, — поставил он перед фактом Руслана. — Говорите адрес. — Мои люди отвезут тебя, — сообщил Рус, на что Волков кривовато оскалился из-за паралича: — Мне адрес говори, а твои люди пусть поедут за мной. — Я скажу, — вмешался я. Глава 36 — Пап, а когда ты приедешь ко мне? Я припарковался возле дома Краснова и позвонил по видео связи дочери. Теперь можно. Я выполнил все условия сделки с дьяволом, трижды чудом не подохнув в тюрьме, но получил заветный билет на свободу. Теперь я мог спокойно покинуть этот город с Шурой, видеться с дочерью и уйти из криминала. Конечно, все не так просто, но добро от Волкова я получил, с остальным тоже справлюсь. Впереди меня ждало много приветов из прошлого, но я был готов. И не с таким справлялся. — Думаю, совсем скоро. Соскучиться не успеешь, — подмигнул ей, ловя поистине чистый кайф от общения с Алиной. Только ради этого стоило рискнуть. Не было слов, которыми можно было описать любовь, которую я испытывал к своей дочери. Пташка, Шура — это другое. Алина для меня была самым святым. Ради нее готов был наизнанку вывернуться и исполнить любую прихоть. Я бы в гости прямо сейчас прилетел, но пока что было рано и это меня безумно угнетало. — Ты приедешь со своей невестой? — уточнила она, сверкая любопытными глазками. Я вопросительно взглянул на заглянувшую в экран Пташку. Она пожала плечами: — А что? Я сказала, что ты скоро приедешь с Сашей и Алина очень ждет братика. Макс, раз ты так спокойно звонишь, значит ты смог? Волков отпустил тебя? — Да. Я абсолютно свободен, — я не смог сдержать улыбку. После того, как Волков укатил за Никой под опекой полиции, я тоже поплелся за ними следом. Не доверял никому и сам хотел убедиться, что все пройдёт хорошо. Моя помощь, как таковое была не нужна. Волков и сам со всеми без проблем мог решить вопросы, отправив параллельно своих людей. Ко всему подготовился, разве только снайпера не разглядел. Заметив стрелка, я рефлекторно оттолкнул Назара и тем самым спас ему жизнь. Удивил и себя и его. Казалось бы, мог подождать, когда его снимут и бедам конец, но рефлексы сработали быстрее. — Честно говоря, я ждал от тебя подлянку, — признался Назар в машине. — Но ты меня удивил. Что взамен хочешь? — Верни мне мое имя и дай уйти от дел. Я хочу жить нормальной жизнью. — С ней? — он не уточнил, кого имел в виду, но оба поняли. — С ней. — Я знаю, что ты открыл в Англии охранное агентство. Если думаешь, что я не в курсе, то я просто не мешал. — Так я и не скрывал, через твоих людей делал все, — я затянулся сигаретой, скрывая нервозность. Сейчас вершилась моя судьба и если Волков чухнул, что я мог предотвратить похищение Доминики, то ни о какой свободе речи быть не может.