Соломин оставался в кабинете, когда вошёл капитан Мятин, начальник связи дивизии. Я уже был в курсе, что на складе имеются новейшие рации, прибывшие месяц назад, но вот парадокс – с ними никто не умел работать. Рота связи в дивизии есть, но её бойцов используют как посыльных, ну и чаще как телефонистов. Но телефонная связь – это не то, что мне нужно. – Доложите, что вы делаете для того, чтобы освоить новейшие радиостанции и установить радиосвязь со всеми подразделениями дивизии? – задал я вопрос Мятину. Начальник связи оказался явно не готов к разговору и начал мямлить. Какие-то работы велись, запросы на нужных специалистов подавались, но это всё не то. Я выслушал его и сказал жёстким тоном: – Капитан, я вами недоволен. Я понимаю, что не вся вина на вас, но можно же быть понастойчивее. Значит так, вопрос с радиосвязью в дивизии я беру под свой личный контроль, будете каждый вечер докладывать мне о том, что успели сделать. Сейчас немного помогу вам. Вам будет выдан приказ штаба, и в сопровождении начальника особого отдела дивизии, который нужен как таран, чтобы все двери открылись и нам помогли сформировать подразделение радиосвязи, вы отправитесь в Минск, в управление НКВД. У них есть списки радиолюбителей, эти люди на учёте. Вам подберут самого авторитетного, который знает всех других, и, имея приказ о призыве этих специалистов, вы лично отберёте радистов, ремонтников и других нужных вам специалистов. Берите всех, хромых, косых, главный критерий – знания. Даже если медкомиссию не пройдёт, берите, будет вольнонаёмным служащим. Также вам нужно сформировать ремонтный взвод для ремонта радиостанций. Причём мастерская будет на колёсах. Вам выдадут грузовик, в кузове всё сами и оборудуете. На всё про всё вам даётся десять дней. Через десять дней я проведу инспекцию связи. А связь должна быть у всех, особенно у артиллеристов и корректировщиков, у разведки и командиров полков особенно. Про шифр не забудьте. Наладьте мне связь, капитан. Вам всё ясно? – Да, товарищ полковник. – Готовьте списки необходимых вам специалистов, чтобы в Минске закрыть все штатные должности. Свободны. Козырнув, капитан вышел. Соломин, слушавший наш разговор, стоя у окна, подошёл ко мне, сел на стул и сказал: – Жёстко берёшь. Могут быть недовольные. – Утрутся. – Я про политуправление. – И я про них. Дотянуть бы до начала войны, а там, по законам военного времени, если полезут… Давай заканчивать и отдыхать. Устал я с этими бумагами. Да и полёт непростой: столкнулись с птицей, весь козырёк в крови и перьях был. Форму уже отдал стирать ординарцу, на мне сейчас та, в которой с бандитами дрался. – Хорошо постирали, следов почти не видно. – Это да. Ладно, работаем. Как в САСШ говорят: солнце ещё высоко, работать, негры. Следующие четыре дня шла работа. Учения прошли провально, командир корпуса тоже это отметил, а потому я получил разрешение продолжить тренировки. Изменения в планах учений для командиров частей, участвовавших в них, стали полной и, надо сказать, неприятной неожиданностью. В принципе, мой план был выполнен: позиции откопаны, замаскированы и подготовлены к будущим боям. Но учения получили самые низкие оценки. Я расписал планы тренировок личного состава, командиры частей взяли под козырёк и начали нагибать уже своих подчинённых. Выходные я отменил до тех пор, пока дивизия не получит высокие оценки по боевой подготовке, нечего им отдыхать. Вчера пришёл, наконец, пакет из разведуправления нашей армии. Они собрали неплохой материал, и я попросил отправить разведке мою личную благодарность, а сам засел за изучение полученных данных. Против нас будет действовать 9-й армейский корпус вермахта под командованием генерала пехоты Гейера. В составе корпуса три пехотных дивизии: 137-я, 263-я и 292-я. Противостоять им – задача непростая, но у меня в планах разбить весь корпус, а если повезёт, то и штаб его взять со знамёнами, но это уже совсем мечты. Сегодня было пятнадцатое июня, и я был готов к противоправным действиям, чтобы усилить свою дивизию. Буду грабить склады, железнодорожные станции, снимая с платформ технику, которая должна отправиться в другие части, а пойдёт в мою дивизию. Я не смогу остановить разгром войск у Белостока, но громко отметиться, так, чтобы немцы кровью умылись, столкнувшись с моей дивизией, я смогу. Утром, когда я, вернувшись с завтрака, сидел в кабинете, ко мне вошёл Соломин с документами. – Осталось подписать, – сообщил он. – Автоколонна и взвод стрелков ожидают у выезда из города. Ваша машина и броневик для охраны – снаружи. – Это хорошо. Я стал подписывать бумаги. Это были наряды и приказы. Для интендантов на складах это, конечно, филькина грамота, но хоть так прикроют свои задницы, когда я их грабить буду. А приказ по дивизии был такой: выдать всем командирам, от командира отделения в мотострелковом полку до командиров штаба дивизии, пистолеты-пулемёты. Я решил, что на каждом танке должен быть пистолет-пулемёт. Так как командиры и механики-водители обычно вооружены наганами, пистолеты-пулемёты будут выдаваться заряжающим. Два дня назад я дал задание, и был составлен список. Потребуется две тысячи ППД, нужно получить их на складе и отправить в дивизию, там снабженцы сами распределят по командирам и внесут оружие в их командирские удостоверения. Это обязательно, мне мой новый пистолет внесли, причём трофейный: оказалось, я подобрал не тот, что у Никифорова забрали, тот мне потом вернули. Следственные органы ещё работают по банде, я официально по фотографии опознал «немецкого агента». Вообще, большая часть бандитов оказались местными, и участковый их опознал, включая и «агента». Основная версия такова, что он маскировался под местного. В местах проживания бандитов идут обыски, много чего нашли. По оружию, отправленному в Москву, пока информации нет, да и вряд ли будет. Сейчас решаем вопрос о получении нужного мне вооружения. Поедем за ПП на окружные склады, потому как такого типа оружия на наших корпусных складах попросту нет, не завозили. А на окружных они спокойно хранятся штабелями и считаются резервом, как мобилизационный запас. Вот его я и заберу. Всё равно дивизии ополчения, которые будут формироваться, его не получат. Меня, конечно, взгреют за самоуправство, но верите вы или нет, мне плевать на это. Карьера меня не интересовала, что в прошлой жизни, что в этой. Я не любил армию в любом её виде, форму сейчас носил вынужденно и сниму её сразу, как только закончится война. Если доживу, конечно. Подписав все бумаги, я убрал стопку в планшет. Попрощавшись с Соломиным, который был в курсе задуманной мной аферы, и покинув задание штаба, я сел в новенькую эмку, мне её выдали из резерва армии, потому что прежнюю было не восстановить. А вот броневик хоть и восстановили, но я взял пушечный, БА-10, не модернизированный. Вообще, в штате дивизии всего три броневика, и все три числятся за разведбатом, мы их техникой пользуемся, взяли в аренду. Моя машина покинула город и, встав во главе автоколонны (хотя нет, впереди броневик пылил), покатила в сторону тыла. В машинах было немало народу: помимо взвода стрелков ещё около сотни танкистов, артиллеристы и полсотни водителей из дивизионной автошколы, где их готовили. Я взял практически весь свободный транспорт, и колонна получилась крупная, почти пятьдесят грузовиков. В салоне эмки кроме меня был мой адъютант, лейтенант, два дня как вернувшийся с женой из отпуска на Чёрном море, и начальник по снабжению дивизии, недовольно смотревший в окно. Он тоже был в курсе аферы, и я знал, что он против, но прямой приказ выполнить согласился. Не нравился он мне, неплохо было бы поменять снабженца, но уже поздно, приходится с этим работать. Тем не менее он проделал неплохую работу, смог выяснить через свои связи, что где хранится, и ехали мы не наудачу, а с вполне конкретными адресами нужных складов. Что касается других моих планов, то боевая подготовка дивизии шла активно: учёба, тренировки, а на восемнадцатое я назначил новые учения. Капитан Мятин с главным особистом убыли в Минск, подбирали там радистов, мы ожидали их возвращения завтра. Без особиста было проще провернуть операцию по складам, вот я его таким способом и удалил. Машины я им выделить не мог, мне все нужны, поэтому сделал запрос в штаб армии, и те из резерва, из автобата армии, выделили машины, чтобы привезти призывников из Минска. Насчёт зенитчиков я узнал, что закончить курсы они должны в начале июля. Как вы понимаете, к началу войны они не успевают, а возвращать их раньше отказались. Придётся самому ехать и отбивать. Подразделения дивизии я теперь знал, и что от них ожидать – тоже. Хуже, чем я думал, но будем работать и с этим. А ведь моя дивизия считается лучшей в нашей 10-й армии по боевой и политической подготовке, и это печально. С войсками сорок пятого года они и близко не стояли. А тут ещё политуправление воду мутит. Я серьёзно сократил политзанятия, отдав время боевой подготовке, а они этим недовольны, козни строят. Главный политрук уже приходил и пригрозил мне, что если не изменю своего решения, он дойдёт до политуправления армии, чтобы меня нагнули буквой «зю». Я на это лишь пожал плечами и указал на дверь. В общем, с политуправлением у нас началась холодная вражда, не получалось у меня крутиться так, чтобы все были довольны. Я сделал выбор. А до начала войны оставалась всего лишь неделя. Сегодня воскресенье. Конечно, завсклады поднимут волну, но все командиры, кроме дежурных, отдыхают, поэтому пока отреагируют, всё добытое уже будет доставлено в расположение дивизии, а там поди отбери – я танки разверну. Тут как раз и можно ждать удара в спину от политруков: сольют они информацию, что склады грабим. Неделя, целая неделя. Продержаться бы до её окончания, не дать себя арестовать. А дальше будет уже не до меня. Кроме ППД меня интересовали пулемёты ДШК, как зенитные, так и станковые, для усиления вооружения моторизованного полка, полковые миномёты (в дивизии всего две батареи батальонных, и те в моторизованном полку), ну и боезапасы, запасы топлива. Это на начальном этапе, пока хватит. Что касается техники, тут особый манёвр нужен, но я подготовился. Идея была на У-2 сделать облёт железнодорожных станций, визуально изучить, что стоит на запасных путях, вернуться с колонной и просто прихватизировать пока ещё ничейное имущество и вооружение. Лётчик должен ждать в определённом месте, а механик его, с запасами бензина, ехал с нами. Командиры и танкисты были из двух танковых полков моей дивизии, экипажи примерно на двадцать новейших танков. Сколько угоню, не знаю, но хотелось бы по роте во все три полка, включая и 25-й моторизованный. Начальник штаба уже пишет штаты, я так его и проинструктировал: у танковых рот с новыми машинами в роте десять танков, девять – взвод ные и десятый – ротный. Ещё бы три машины во взвод управления штаба дивизии, можно КВ-1. «Двойки» тоже неплохи, но, честно говоря, тут, в болотах, управляться с ними тяжело. Увидим, что попадётся. Я взял командира дивизиона из пушечного полка, капитана, а с ним два расчёта; если «двойки» попадутся, он и будет командовать. Как ни крути, но КВ-2 – это всё же самоходки, пусть у них и башни, а не подвижные рубки. Поэтому для меня это орудийные системы на гусеничном ходу, а такие тяжёлые орудия мне тоже нужны, раз времянка из «трёхдюймовок». Около часа пути (скорость невысока) – и, наконец, первые склады. Тут, в лесах, открыто расположены склады с разным вооружением, амуницией и техникой, те же склады ГСМ. Максимум они прикрыты брезентом и чехлами, но в основном нет и этого. Честно признаюсь, я бы набрал всего, и побольше, но сдерживающим фактором было то, что мне просто некого вооружать этим оружием. Нужных подразделений нет, а формировать… не успеем. Поэтому будем усиливать уже имеющиеся подразделения. Первый склад, к воротам которого (из проволоки и жердей) мы подъехали, был складом тяжёлого вооружения. У ворот маялся часовой с винтовкой, а от полуземлянки к нам уже бежал, поправляя форму, командир в звании младшего лейтенанта. Покинув салон эмки, я уверенным шагом направился к воротам. Интендант и адъютант следовали за мной в качестве свиты. Глава 10. Удар в спину – Младший лейтенант Соколов, начальник охраны склада, – козырнул младший лейтенант. – Полковник Никифоров, командир двадцать пятой танковой дивизии, – козырнул в ответ я. – Мне нужно усилить дивизию тяжёлым вооружением. – Товарищ полковник, так нет интендантов, выходной же. А я выдавать не могу, моё дело – охрана. – Лейтенант, наряды на выдачу у нас с собой, передадите их снабженцам. Если будут вопросы, расположение моей дивизии известно, пусть обращаются ко мне лично. Открывай. Хорошо иметь высокое звание: надавил им – и готово, ворота распахнулись. Правда, лейтенант оказался тот ещё бюрократ: внимательно смотрел, что забираем, и вёл подсчёт, чтобы лишнего не забрали. Оформленные как положено наряды от нашей дивизии мой снабженец ему выдал. Лейтенант, видимо, уже не раз их видел, понимал, что не подделка. Хотя у меня он даже документов не проверил. Когда мы закончили с отгрузкой, я ему об этом напомнил и протянул документы, которые он внимательно изучил. А забрали мы десять полковых миномётов, которые можно буксировать за машиной (тележки соответствующие имеются к каждому), тринадцать ДШК на зенитной треноге (больше не было) и двадцать пять ДШК на станках. Всё согласно запросу из полков. Боезапаса тут нет, но где он хранится, мой снабженец знает, вывезет сколько нужно. По пути отступления моей дивизии будут организованы мини-склады с боеприпасами, топливом, медикаментами и продовольствием. Уцелевшую технику я бросать не желаю, и такие мини-склады обязательно нужно сделать и замаскировать. По одному бойцу выделим на охрану. В моём штабе мы уже планировали, где отходить будем, чтобы дороги были свободны и с минимум мостов, и как. Вопросы, конечно, задавали, но для командиров штаба это было игрой, как учения. Не реальность, а как бы отработать возможный вариант того, как именно будет отходить дивизия под ударами превосходящих сил противника. И хотя командиры штаба в такую реальность не верили, но работали неплохо. Соломин подобрал отличный штат командиров, что стало для меня приятной неожиданностью. После загрузки мы покатили к перекрестку, где ожидала основная часть колонны: кататься к складу всем не было смысла. Чуть позже малую часть колонны (по технике, по людям-то как раз восемьдесят процентов пассажиров) я отправил к месту встречи с лётчиком, чуть позже прибуду туда и сам. А мы тем временем посетили ещё склад стрелкового оружия. Взяли там ППД, сколько нам было нужно, плюс сотню СВТ с оптикой и ещё около двух сотен обычных СВТ, чтобы распределить их среди желающих. Потом снабженец покатил по складам, заполнять пустые кузова снарядами, патронами и минами, а я с адъютантом на эмке и с броневиком в прикрытии поехал к месту ожидания лётчика. К счастью, он был на месте, а вот автоколонна подошла сразу после меня. Оказалось, заблудились, зря потратили бензин, топографы хреновы. Старшему колонны я пообещал, что он мне лично будет сдавать экзамен по ориентированию на местности. Пришлось подождать, пока закончится заправка самолёта, а потом, велев ожидать сообщений от меня, я поднялся на самолёте в воздух. В броневике, как и на борту самолёта, была рация, проверили – связь есть. Договорились, что если найду что-нибудь интересное, то свяжусь с ними и укажу, куда ехать. В воздухе мы находились минут пятнадцать, высота – метров триста. Я, в шлемофоне и в очках, поглядывал по сторонам. А немало тут наших частей, вот и рельсы заблестели двумя яркими полосами. Это была ветка Гродно – Лида. Прямо под нами была станция Скидель с одноимённым посёлком рядом. Пока лётчик наматывал круги, я связался с нашими и сообщил, куда им нужно двигаться. Радист на броневике подтвердил принятую информацию, а старший колонны сообщил, что они выезжают. Ну, им до Скиделя часа три добираться, так что буду пока изучать интересное. Лётчик пошёл на посадку, нас немного потрясло, но сели нормально. Пока к нам спешили милиционер и патруль из командира при двух красноармейцах, я уже покинул самолёт и, сменив лётный шлемофон на фуражку, направился им навстречу. Последовала проверка документов, и меня сопроводили к начальнику железнодорожной станции. Это был успех, такого везения я не ожидал. С воздуха меня заинтересовали совсем даже не укрытые зенитки буксируемого типа калибра 37 миллиметров. Они стояли ровными рядами на территории станции, а рядом – грузовики, новые ЗИС-5. Двадцать зениток и двадцать грузовиков. Как сообщил начальник станции, они прибыли четыре дня назад одним эшелоном. Кто должен их забрать, он не знает; кому надо, те и заберут. Вот я и наложил лапу на это военное имущество. Начальник станции на это лишь плечами пожал: мол, будут приказы – отдаст легко. Приказы я написал прямо тут, благо нужные бланки имелись, оставалось только внести нужную информацию по получаемому вооружению, что я и сделал. Всё, акт приёма-передачи подготовил, за час справились. Однако это не всё. В стороне, в лесу, была отдельная ветка, и туда загнали эшелон. Вагоны были, но имелось среди них и несколько площадок, на которых под брезентами угадывались силуэты танков. Думаю, это «тридцатьчетвёрки». Восемь штук должно быть. И тут проблем нет, сказал начальник станции, забирайте. Пусть это для другой армии, но будут приказы – заберёте. А отогнали эшелон туда потому, что запасные пути заняты, а той веткой мало пользуются. Я и тут начал оформлять акты приёма-передачи, а к эшелону тем временем отправили паровоз и с его помощью подвели эшелон к станции. Здесь были специальные эстакады, чтобы сгонять с платформ технику. А на платформах помимо танков я заметил шесть новых полуторок. Когда прибыли мои бойцы и командиры, я все танки уже самолично согнал, как и грузовики, так что они с ходу занялись делом. Пока механик заправлял самолёт, молодые шофёры принимали автомобили: двадцать я посадил на ЗИС и шестерых – на полуторки. Потом подогнали грузовики, и из вагонов началась погрузка снарядов к танкам. Были тут и запчасти, и горюче-смазочные, и запасные двигатели. Всё брали, благо было куда грузить. Также на складах станции были зенитные снаряды, взяли по одному боекомплекту. Танкисты осваивали танки, я показывал механикам-водителям, как управлять незнакомыми им бронемашинами – такое экспресс-обучение. Только артиллеристы были не у дел, и я отправил их на погрузку. А потом капитан Климов из 50-го танкового полка, в батальон которого вошли все восемь танков, повёл колонну, где были и зенитки, в расположение дивизии. Стоит отметить, что народу на станции, особенно военных, хватало. Я попросил бросить клич: нет ли тут молодых лейтенантов и сержантов, что по распределению едут в часть? Нужны зенитчики, миномётчики и танкисты. Набралось восемнадцать, ждут попутного поезда на Гродно, из них шесть зенитчиков, два миномётчика, остальные – танкисты. Все молодые, из училищ. Вот я и сообщил им, что едут они теперь не в те части, что у них в направлениях указаны, а в 13-й механизированный корпус. Написал и выдал каждому приказ. Танкистов я сразу отправил к Климову, тот порадовался пополнению. Теперь нужно как можно быстрее их оформить и отправить документы в штаб округа, чтобы их не потеряли. Миномётчиков тоже с ними, оба получат под командование по батарее батальонных миномётов, полковые идут в моторизованный полк. Зенитчики принимали батареи, по четыре орудия в зенитках, найденных мною на станции, тоже оформят по прибытии. Орудия для своих батарей они уже отобрали, а людей получат, когда мои зенитчики с курсов прибудут. Уж я постараюсь.