– Нет, правда. И сытно. Андрей иронично покосился на воробьиную порцию Леи: – Это твоя норма? – Я же не стокилограммовый двухметровый качок, чтобы поглощать еду целыми кастрюлями. – Я тоже. – А сколько в тебе? – Восемьдесят пять. – А рост? Фенрир закатил глаза и сполз по стулу, вытянув ноги вперёд: – Сто восемьдесят девять… – Да… До богатыря не дотягиваешь, – хихикнула Лея. – Надо было родиться сыном Морозова. Точно. – Ой, нет. Он такой огромный, что я вообще с трудом представляю, какая женщина могла бы оказаться ему под стать. Но Андрей прекрасно помнил Алису. Пожав плечами, он выпрямился и включил чайник. – Она была примерно твоего роста. Только русая, почти блондинка. Со светло-карими глазами. – А она?.. – Погибла. Давно. Уехала врачом-волонтёром на Ближний Восток и попала под бомбардировку. Лея зависла от удивления, забыв о еде. – Это… Это ужасно… – Это жизнь, – Андрей всыпал в кружку две ложки кофе и залил всё кипятком. – Ты так просто об этом говоришь… – Я много кого потерял. – И на какой цифре понял, что возникла привычка? Фенрир поперхнулся от неожиданности и уставился на Лею: – Вот кто я в твоих глазах? Она поняла, что из-за напряжения и волнения сморозила глупость, и отчаянно покачала головой: – Я… Нет. Прости… Я не так тебя поняла… – Люди умирают или погибают. Суровая реальность. Но это не значит, что мне не больно, никого не жаль и я не выпадаю из реальности на месяц-другой, потеряв очередного близкого человека. – Да… Да, ты прав… Я идиотка. – Нет. Ты просто сидишь как на иголках. Словно на электрическом стуле, который должны были включить пять минут назад, но что-то пошло не так, и ты в панике. Настал черёд Леи поперхнуться. Андрей продолжал внимательно смотреть на неё: – Что случилось? – Не знаю… – Лея судорожно вздохнула, впихнула в себя последнюю ложку макарон и подошла к мойке, чтобы помыть свою тарелку. Из-за шума воды она не услышала, как Андрей приблизился сзади, поэтому чуть не подпрыгнула от ужаса, когда над самым её ухом раздалось хриплое: – Я что-то не то сделал? Стараясь сдержать волнение и излишние эмоции, Лея быстро заморгала и, путаясь в огромном халате, унеслась из кухни, пролепетав: – Нет, всё в порядке. Раздражённо цокнув языком, Андрей выключил забытую воду и последовал за ней: – Лея! – Что?.. – Подскажи момент, когда я из нормального парня превратился для тебя в устрашающего соседа, – Фенрир успел заметить, как она вытерла глаза рукавами и отвернулась к оконному проёму, застеклённому пятисантиметровым матовым полимером, способным выдержать даже крупнокалиберный обстрел. – Что ты там пытаешься разглядеть? – Ничего. Ничего я не пытаюсь! Я… Просто ничего. – Лея… Она вжала голову в плечи, но не повернулась. Андрей аккуратно приблизился: – Поговори со мной, а? Что произошло?.. Что тебя тревожит? – Всякие глупости… – Поделись. Может, тебя отпустит? – Нет. Ты рассмеёшься и скажешь, что мне десять лет. – Обещаю не говорить так. Просто вчера ведь всё было хорошо. Ну… Насколько это возможно. А потом ты проснулась, и тебя будто подменили, – он коснулся ладонью её плеча, и Лея снова вздрогнула, словно от удара. – Или ты жалеешь о чём-то? Скажи как есть. И как мне теперь стоит вести себя с тобой. Она наконец-то повернулась к Андрею лицом. В ярко-зелёных глазах стояли еле сдерживаемые слёзы, а нижняя губа тряслась. – Лея, малыш. Ну я… Я ведь всё тот же Андрей, каким был вчера. И неделю назад. И месяц назад. Мы с тобой столько приключений пережили. И говорили открыто, откровенно. Что сейчас тебя пугает? – Будущее… – Лея шмыгнула носом и плюхнулась на диван, сцепив пальцы в замок. – А что с ним? – Я не понимаю, каким оно будет. – Покажи мне того счастливчика, который понимает! – Андрей забавно хмыкнул и уселся рядом, поправив на себе полотенце. Но Лея не оценила его шутку. – Ты обещал не смеяться. – Прости. – Что будет, когда нас отсюда вызволят? Вскинув брови, Фенрир пожал плечами: – Мы вернёмся в Москву. Всех виновных в покушении на тебя вычислят и осудят. Твой отец вынесет мозг Денису, и тот приставит к тебе ещё одного телохранителя. Правда, не знаю… – Я не про это. Андрей прекрасно понимал, о чём переживала Лея, и его рассуждения были лишь попыткой оттянуть необходимость ответить, чтобы сообразить, какую реакцию стоило продемонстрировать. – Ну… – он упёрся локтем в колено и уронил подбородок на ладонь, сжатую в кулак. – Ты… Ты жалеешь, что в адреналиновом порыве позволила мне… Дала мне доступ к телу? И теперь боишься, что по возвращению в Москву я испарюсь, получив своё, а ты останешься опороченной одинокой пленницей президентской тюрьмы, которую по какой-то глупой случайности назвали резиденцией… Лея медленно закрыла глаза: – Я не жалею, но… – Переезжай ко мне. – Что??? – она растерянно уставилась на Андрея, не веря своим ушам. – В смысле – переезжай? – В прямом. У меня отличная хата. Просторная студия и гигантская спальня. За всю твою библиотеку не уверен, но пара книжных шкафов точно влезет, – Андрей криво улыбнулся и аккуратно ткнул её плечом в плечо. – Или страшно покинуть отцовское гнёздышко? Лея закатила глаза и ещё больше погрустнела: