– Знаешь… Я, конечно, в определённой степени страдаю от одиночества. Но мне не четырнадцать… И, поверь, мне хватило бы ума, гордости и… и самолюбия… не… – в горле пересохло, а в солнечном сплетении напряжение снова отозвалось тупой болью, но Лея заставила себя продолжить фразу: – …не давать тебе доступ к телу просто из-за взрыва гормонов. Я… как бы сказать… Андрей нежно повернул её лицом к себе, коснувшись подбородка, и успокаивающе поглаживал скулу Леи большим пальцем: – Скажи как есть. Мне, собственно, тоже не четырнадцать. В приступе горькой самоиронии Лея грустно хмыкнула: – Это такая глупость… – Почему? – Фенрир уже почти точно знал, что она скажет. Все эмоции Леи очень красноречиво отражались на её точёном лице. – Я… я во всём этом увязла эмоционально… – Ты считаешь эмоции глупостью? – Сейчас многие так считают… – поняв, что больше в силах продолжать эту мазохистскую пытку, Лея отвела взгляд в сторону и сдалась: – Многие считают любовь глупостью… Андрей с минуту смотрел на растерянную шатенку со свежесрезанными блестящими волосами. На её большие печальные глаза, прикрытые длинными влажными ресницами. На нервный румянец по краям гармоничного красивого лица. – Я так не считаю. И никогда не считал. – Правда? – Правда. В его сознании всплывали воспоминания о верных женщинах и сильных мужчинах, среди которых он вырос. Об их чувствах, которые невозможно было не видеть. Он знал, что именно та самая любовь продолжала поддерживать жизнь во многих близких ему людях. И никогда не подвергал сомнению или насмешкам значимость подобных эмоций. – Любовь – это чудо, которого не каждый достоин. Лея наконец-то отважилась поднять на него взгляд: – Да, но… Последнее, на что я готова пойти, это на жизнь, где у эмоций одностороннее движение… Лучше тогда сразу остановиться, и… – Лея. – Что? – Ты думаешь, я рисковал выхватить себе головняк от целой кучи своих боссов и несколько раз протащил к тебе домой запрещёнку просто из… из-за жажды бунта против устава и протокола? – Не знаю… – Или попытался взять на понт и проверить качество президентских кордонов? – Андрей склонил голову набок и улыбнулся: – Я хотел ТЕБЯ порадовать. Потому что ТЫ грустила, нервничала… – Да?.. – Конечно. Или нарушал правила, подыгрывал тебе тогда в клинике, огрызался на Германа просто потому, что я безголовый беспредельщик, которому плевать на замечания и выговоры? – Вроде нет… Сделав глубокий вдох, Фенрир приблизил лицо к Лее и, удивляясь самому себе, поставил точку в её сомнениях: – Знаешь, как я оказался вчера рядом с тобой? – Как?.. – она всматривалась в смеющиеся карие глаза, но почему-то в глубине их видела совсем иные эмоции. – Это не было какое-то официальное задание. Морозов просто попросил меня прокатиться вслед за твоим кортежем до Твери и обратно. Потому что его одолевали сомнения… И, как видишь, интуиция его не подвела. Но не в этом суть. – А в чём? – Лея, если бы мне было плевать на тебя, если бы все эти недели я просто по-звериному облизывался на недосягаемое тело президентской дочурки, поверь, заметив издалека захват кортежа, я бы просто съехал на обочину. Позвонил бы Денису и сказал: «Чувак, а вот теперь у тебя точно проблема. Кортеж захвачен, Ласточка в плену, и тут такое количество головорезов, что тебе было бы недурно поднять в небо пару истребителей! А я в одного такое точно не проверну!» – Но ты провернул… – Ага. Я, как последний идиот, пустил свою любимую тачку на таран. Да-да, ту самую. На которую сначала три года копил, а потом ещё год доводил до совершенства… И с двумя несчастными пистолетами полез в одиночку против целого отряда упырей спасать тебя. У меня не было таких инструкций. Не было никакого задания, кроме наблюдения. (21f79) Лея судорожно вдохнула ртом воздух, почувствовав, как узел сомнений в груди вдруг растворился, словно сахарная вата в воде. Из глаз потекли крупные слёзы облегчения. – Ты это сделал… потому что… – Потому что для меня это не глупости… – Фенрир запустил пальцы в её волосы и прижал Лею к себе, одновременно впиваясь ртом в её солёные губы. Глава 24. РАСШИРЕНИЕ ОПЫТА – Всё, Морозов, я больше не могу. Давай покурим… – Пойдём. Теперь торопиться всё равно некуда. Спустя три часа после начала расшифровки переписок Германа, Сатир выдохся, а Денис получил сообщение из госпиталя. Водолея держали в медикаментозной коме из-за крайне нестабильных показателей. – Сейчас передохнём и приложим в параллель остальные переписки. Наверняка тоже появятся закономерности. – У меня только один вопрос. Почему «Феникс» сразу не выявил все эти цепочки? Константин пожал плечами: – Хреново отработали запрос. Лерка уже в который раз меняет начальника над своими хакерами. Какие-то все… безголовые. Она всё пытается выйти на кого-нибудь из этих… каких их… «Квадрума»?.. – «Квантума». – Точно. Всё время забываю. – Мне кажется, это бесполезно. Этих парней ни одна спецслужба так и не выследила. И никто из них не захочет оказаться на цепи у Минобороны ни за какие плюшки. – Я ей то же самое сказал. Но она ж у нас вечная оптимистка… Пока до центра Земли не докопает, не остановится. Денис закурил вторую сигарету и понимающе усмехнулся: – Кто-то же должен… продолжать верить. – Да лучше бы уже смирилась. Иногда это тоже полезно. – Смирилась? С чем? – С Шерманом. И Аней… – Сатир точным щелчком пустил окурок в урну и медленно выдохнул сигаретный дым вверх. Морок вздохнул, ощутив уже привычную за годы боль потерь в солнечном сплетении: – Всему своё время… – Ладно, погнали. Даже если Герман останется в коме, у нас есть шанс вычислить его сообщников. – Одного мы точно знаем. Правда, он мёртв. Но, думаю, стоит начать именно с анализа их диалога. Остальное будем подбирать по аналогии. – Здравая мысль. * * * Лера сидела за рабочим столом, закрыв глаза и прижав к губам указательный палец. Макс пару минут смотрел на её неподвижную фигуру сквозь стеклянную дверь. Со стороны казалось, будто она спала или вообще превратилась в скульптуру. По опыту он знал: такая поза свидетельствовала о не самых приятных новостях. – Что на этот раз? Лера медленно открыла глаза и воинственно изогнула свои идеальной формы брови. – Черномор звонил. Макс мгновенно напрягся. Отряд Черномора был не самым крупным, но наименее контролируемым сборищем опытных головорезов, чьими услугами Минобороны пользовалось в самых крайних случаях. Полсотни сорокалетних бывших вояк, прошедших по несколько горячих точек, наёмных убийц, которые входили в международные списки преступников, сборная солянка из безжалостных кавказцев, суровых сибиряков и неразговорчивых мигрантов из соседних стран. – Зачем? – Спрашивал, не задерживает ли Федотов нам выплаты за саммит.