– Ещё вопросы? – Э… Да. Слушай, а как бы ты завёл с ней разговор об этом? – Никак! – хмыкнул Саид. – И тебе не советую. – Блин… Но она мне… типа, нравится. – Илюх, ты же сам проповедовал свободную от отношений жизнь. Да и видишь же, что Полина явно не расположена к какому-либо сближению. Она симпатичная, милая, но она – твоя коллега. Мне кажется, это даже хуже, чем с клиенткой переспать. – Ну ты же спишь… – Я в отношениях. И Вика не моя клиентка. В общем, на твоём месте я бы не стал нарываться на проблемы. Сходи в клуб, познакомься с другой симпатичной блондинкой и закрой для себя эту тему. – Я не хочу с другой… – Видимо, в «Фениксе» какой-то вирус бродит. Обязательно нужно добраться до запретного плода? – Не знаю… Она мне даже снилась. Никогда такого не было. Может, это кризис тридцати лет? – Я могу ошибаться, но он вроде как связан с переоценкой личностных качеств. Правда, мне ещё год до него, так что ничем не помогу… Усмехнувшись, Шаман глянул в навигатор и свернул направо, чтобы объехать пробку. – Ладно. И на том спасибо. – Было бы за что. * * * – Феникс-3, это Сатир. Группа из шести заключённых под охраной десяти бойцов покинула западное крыло основного здания. Приём. – Сатир, это Кнут. Есть возможность определить среди пленников нашу цель? Приём. – Вес и рост цели? Андрей вслушивался в диалог и одновременно внимательно смотрел в оптический прицел своей винтовки, обозревая территорию базы. В рассветных лучах и лёгкой дымке можно было не заметить много важных деталей. – Ты не видишь их лица? – Лица закрыты чёрными мешками. Приём. – Рост… около ста семидесяти пяти. Вес около девяноста килограммов. – Ищем пухлого коротышку… – Экхм… – в рации раздался недовольный голос невысокого командира отряда. – А… ой, – без капли сожаления хохотнул Сатир. – Отметаем первого жирдяя, второго дистрофика, третий… четвёртый… пятый слишком высокий… А у нашей цели все пальцы на руках? Приём. Фенрир иронично улыбался, продолжая следить за людьми на базе. Его что-то очень ненавязчиво напрягало, но он списывал неприятное ощущение на нервозность и затёкшие плечи. – До пленения были все. Приём. – Нет… Тут давняя потеря. Тогда третий и четвёртый подходят под параметры. Приём. – Феникс-3, это Кнут. У кого хорошая обзорность пленников, кроме Сатира? Приём. – Кнут, это Фенрир. У меня! – Андрей ответил максимально быстро, чтобы наконец-то проявить своё присутствие в отряде. – А никого больше гул не напрягает? – Какой гул? Чтобы не ударить в грязь лицом, Давыдов-младший на несколько секунд оторвался от прицела и пригляделся к небу позади себя. – Фенрир, повторите! – Равномерный гул раздаётся со стороны тыла. Приём. – Феникс-3, всем, кроме Сатира и Фенрира, проверить воздушное пространство с северо-запада. Приём! – Кнут, это Сатир. Ещё полминуты, и пленники покинут угол обзора. Приём. – Убрать третьего и четвёртого. Фенрир, Сатир, выполнять. Приём. – Сатир, принял. Снимаю третьего. – Я – четвёртого, – Андрей внимательно отсчитал в колонне пленников свою цель и плавно выдохнул, замедляя пульс. Гул казался ему громче. Но сначала нужно было выполнить приказ. – Фенрир, это Сатир. Стрелять на счёт три. – Принял. – Раз. Два. Три. Ни о чём не думая, Андрей нажал на курок своего «Сумрака» самой свежей модификации, который тихо пискнул, отзываясь на отпечаток пальца, и без сопротивления привёл в действие увесистый патрон, оставивший после себя незначительную ожидаемую отдачу. Однако шум выстрела показался Фенриру чересчур громким для глушителя. Он успел заметить, как двое мужчин с пробитыми черепами упали на землю. Но уже через мгновение наушники рации наполнились множеством голосов, а песок вокруг него беспорядочно взметнулся вверх. – Фенрир, твою мать! В укрытие! – под какофонию криков Андрей чудом разобрал чертыхающийся голос Сатира и, молясь, чтобы не выхватить пару пуль с неба, резво откатился со своей позиции в обнимку с винтовкой. Несмотря на тяжесть амуниции, он легко поднялся на ноги и, согнувшись, понёсся в сторону скопления валунов и облепивших их кустарников. Несколько болезненных тычков настигли его рюкзак и спину, но массивный бронежилет защищал от ранений на совесть. Последний «трофей» угодил в район шлема, и осколки камеры ударили Андрея по лицу, но тот успел вовремя зажмуриться, хотя закалённые жёлтые очки гарантировали защиту от подобных ранений. – Блядство! Кто упустил дроны?! – Феникс-3! – закашлялся Кнут. – Отходим! Андрей, повинуясь приказу, выглянул из-за камней, но Сатир грубо дёрнул его за рукав, повалив на песок и колючки. – Бредишь что ли?! – Приказано отходить! – Куда?! Под обстрел?! Сиди, придурок! – Но они же… – Фенрир болезненно наморщился, ударившись лопаткой об булыжник. – Они все трупы, если не успеют найти укрытие! – Надо отстреливаться! Сбить дроны! – Ага, и обнаружить себя?! Сиди, говорю! Андрей с подозрением присматривался к ничего не выражавшему лицу Сатира. Выстрелы прекратились, а гул постепенно стихал, раздаваясь теперь с юго-востока. – Вот теперь можно выполнить приказ, – аккуратно выглянув из укрытия, Сатир перекинул ремень своего десятизарядного «Орсиса» через плечо и вытащил из кобуры «Лебедев» с глушителем. – Прикрывай меня сзади и по верхам. Андрей сжал в руках «Глок» и, крутя головой, следил за тылом и небом, но ни одного дрона поблизости не оказалось. Зато буквально в метре от их укрытия лежали двое тяжело раненых наёмников, не успевших спрятаться от внезапного обстрела. – Твою мать… – пригнувшись, Сатир быстро оглядывал поле недолгого боя. На песке были разбросаны осколки минимум двух дронов. Тут и там раздавались тихие хрипы и стоны. Метрах в тридцати между двумя валунами откашливался Кнут, зажимавший рукой глубокое ранение на бедре. – Как же… – стараясь не паниковать, Андрей дышал медленно и глубоко. Вид крови и количество раненых не особо пугали. Но раньше он если и сталкивался с такой ситуацией, то точно знал, что вот сейчас налетит отряд СОБРа, и нужно просто действовать согласно отдаваемым приказам. Как на чёртовом саммите в сентябре. – Зачистка явится минут через двадцать максимум. Нужно валить, – процедил Сатир. – Мы не успеем всех перевязать… – Фенрир оглядывался, чтобы пересчитать оставшихся в живых. – Я тебе не полевая медсестричка, – на этой фразе Сатир присел к окровавленному телу наёмника и с глухим отзвуком выстрелил в голову в упор. – Эй! Какого хре… – Андрей ошарашено уставился на свежий труп. Сатир уже присел к следующему бойцу и повторил выстрел. – Ты чего творишь?! – Малышуль, ты б не орал, а помог мне.