Яков Семенович, поерзав, воцарился на свое прежнее место. — Так что вы хотели? — повторил он, нетерпеливо перебирая большими пальцами рук. — Я, собственно, хотел застраховаться, — начал Василий. — В городе так много фирм, что глаза разбегаются, а хочется, чтобы не обманули, чтобы все солидно было, — он с сомнением взглянул на золотые запонки менеджера. Тот поскорее убрал руки под стол. — Я спортсмен, сами понимаете, постоянные поездки, травмы. Как лечиться начинал, половина заработанного идет на лекарства. А если что-нибудь произойдет… Родители не выдержат. Менеджер понимающе склонил голову. — А каким спортом вы занимаетесь? Василий достал разрядную книжку альпиниста. — Кандидат в мастера спорта. В погранвойсках пришлось стажироваться. Яков Семенович внимательно изучил удостоверение и положил его на стол. — Да, — спорт опасный, — согласился он. — Значит вы хотите застраховаться? — Не помешало бы, — Василий засмеялся и спрятал книжку в карман, — от несчастных случаев, ну и от…смерти. В комнату вошли посетители, но, увидев, что место занято, тут же вышли. На потолке, гоняя воздух вокруг себя, стрекотал вентилятор. — Тем более, я, наверное, не ошибусь, выбрав вашу кампанию, вас страховалась моя сестра. — Да?! — удивился пучеглазый, — давайте посмотрим, как фамилия? — Он придвинулся к клавиатуре и выжидательно посмотрел на Василия. — Коновалова. Ирина. Менеджер машинально набрал имя и ввел его в компьютер. Несколько секунд он молча смотрел на экран, потом медленно перевел взгляд на Василия. Казалось, что глаза у него держатся на одних ниточках. — Здесь какая то ошибка, — наконец он раскрыл рот. — Вот, посмотрите сами… Она никогда у нас не бывала. Василий перегнулся через стол и взглянул на экран. Он выглядел абсолютно пустым, не считая окна действующем программы. — Странно. Она мне вроде бы говорили, что пойдет. — А что за сестра? — поинтересовался менеджер. — Двоюродная. — Нет, такой у нас не было, — он откинулся в кресле и кивнул ни компьютер, — там ничего ни потеряется. Это раньше, бумаги, бумаги, все постоянно теряется… — Ну ладно, — Василий поднялся, — тогда я пойду. Честно говоря, времени сегодня маловато. — А как же страховка?! — встревожился Яков Семенович, потирая ладони. — Зайду на днях, — ответил Василий и вышел. В коридоре стояло человек пять, читая правила страхования. Он спустился вниз и под зорким взглядом старухи покинул здание. Все-таки, они что-то скрывают, — подумал Василий, пересекая улицу и выискивая телефон-автомат. Наконец, после пятой попытки работающий телефон нашелся. Та часть, к которой прижимают ухо превратилась в смятое железо и разбитую пластмассу, но гудок каким-то чудом оставался ровным и мощным. Попеременно, Василий набрал номер Архипова, затем Литвинова. Ни того ни другого на месте не оказалось. Длинные звонкие гудки падали на дно уха и тут же затихали. Он повесил трубку и решил позвонить позже, а пока можно пройтись по городу. Когда неделю назад его вызвал Архивов, Василий был слегка удивлен, но услышав фамилию Литвинова, сразу все понял и мысленно поблагодарил старика. В патрульно-постовой тоже неплохо, но в итоге есть риск растерять все мозги, если они у тебя были. Ходишь с дубинкой, как болван, собираешь пьяниц или полночи отсиживаешься по знакомым палаткам и барам, вместе с водочкой, разумеется. Иначе там не живут. Знакомый патрульный в этой среде — что-то вроде полубога. И защитит и кое на что закроет глаза. Разумеется не за так. Ему такая жизнь начинала надоедать, и Литвинов, похоже, понимал это. То, что Василий подсказал Архипову, наклюнулось как-то само собой. Когда что-то кажется слишком сложным, значит оно очень просто. Архипов воспринял его совет без энтузиазма и Василий понимал его. Он свернул на Ленинский проспект. Стаи машин большими порциями жужжа и рыща проносились в обе стороны. Возле ресторана «Атлантика» инспектор Гаи, распухший от одежды, зорко всматривался в поток рентгеновским взглядом, и том месте все водители понижали скорость до черепашьей, старательно отводя глаза от человека с жезлом. Он, видимо, принимал это как должное и стоя почти посередине дороги не обращал внимание ни на троллейбусы, идущие прямо на него, ни на резко увеличивающиеся обороты двигателей позади его. Так сказать, контрольно-пропускная полоса. Обогнув ресторан, Василий зашел в магазин электроники полюбоваться японским чудом. Чуда особенно не наблюдалось, но микроволновки, пылесосы и видики покупали довольно бойко. Он постоял возле витрины с фотоаппаратами, любуясь, в основном, ценами, которые доходили до двух миллионов за экземпляр. Может быть даже они того и стоили. Потолкавшись еще немного, он вышел, глубоко вдыхая холодный воздух. С неба посыпался мелкий снег, похожий на крупу. Дороги моментально намокли и шум машин сделался невыносимым. Еще раз бесполезно позвонив в управление, Василий направился в общежитие. Он решил не огибать Северный вокзал, а спуститься и пройтись по путям, тем самым сокращая путь вдвое. Уже почти в самом конце, у автостоянки, его окликнул запыхавшийся голос, что-то спрашивая. Василий повернулся и успел заметить приближающуюся к его голове бейсбольную биту. Рефлекторно отворачивая лицо, он почувствовал, как разлетается его затылок на тысячу маленьких твердых осколков. В мозгу прокатилась яркая волна колючей боли и он отключился, увидев только биту и больше ничего. Пластиковую черную биту, которые продаются в «Спорттоварах» за сто семьдесят пять тысяч рублей. Глава 19 Архипов вошел в кабинет шефа в шесть вечера. Уже стемнело, но снег, зарядивший днем, только усилился, постепенно одевая город в белые одежды. Почти все работники уже разошлись по домам, остались дежурные и оперативники. В здании свирепствовала тишина. — К вам Батурин не заходил? — спросил он Литвинова, застывшего над стаканом воды. — Нет, не видел. — Странно, но я тоже. Он сегодня должен был пойти в страховую компанию. — А потом? — После сюда. Но меня некоторое время не было. Ездил на птицефабрику. — Архипов посмотрел на мокрое пальто и стряхнул остатки тающего снега. — Меня тоже не было. Он скорее всего в общежитие пошел. Чем ему еще заниматься? — Литвинов наконец то допил воду. — В том то и дело, что нет. Я звонил. Он даже не приходил. — А сколько времени? — Уже почти шесть. — Архипов беспокойно закурил. — Придет, — сказал Литвинов. — Какие его годы? — Он подмигнул капитану. — С утра я кое-что нашел, — Архипов достал из папки листок. — Позвонил в Госстахнадзор и аккуратно выяснил, что эта компания существует месяцев восемь. Хотя она и является страховой, своим капиталом не обладает и заключила договор с одним крупным английским страховым обществом, а те перестраховывают все договора. Короче, действуют, как посредники. Как им это удалось — неясно, об этом мечтает большинство подобных компаний, но выйти на серьезных перестраховщиков очень трудно. Окольными путями эта фирма связана с самим ЛЛОЙДОМ. Так что, скорее всего в их отношениях мы ошибались. Это слишком серьезная компания. Директор — Карташов. Но его сейчас нет, он в Германии. — Это который историк? Не тот случайно? — поинтересовался Литвинов. — Точно. А вы его знаете? — Как свои пять пальцев. Он вне подозрений. Умный, но честный человек, таких сейчас мало. Теперь у меня не осталось сомнений, что мы обознались. Архипов внимательно посмотрел на шефа. — Вам конечно, виднее, но не мешает с ним переговорить. — Конечно, съезди поговори, исключительно интересный человек. — А Батурин? — с тревогой спросил Архипов. — Явится твой Батурин. Свободу получил, кто ж откажется погулять? Так что не забивай себе и мне голову чепухой. — Литвинов словно очнувшись, махнул рукой. — Подключай Василия и продолжайте заниматься старой версией. Там хоть что-то было не воздушное. Глава 20 Голова звенела многотонным медным колоколом, отдавая в виски и затылок оглушающими ударами. Глаза нестерпимо болели, пронзаемые яркими раскаленными иглами, доходящими до самого мозга. Где-то в районе левой щеки и уха саднило с такой силой, будто и щеку и ухо срезали не очень острым лезвием. Индейцы, например. Мысли превратились в недоваренную манную кашу — они сбились в одну большую твердую кучу, которая никак не хочет вариться. Кто-то раскладывает рассыпчатые комочки по маленьким зелененьким тарелочкам. А вот и огонек прибавился! Скоро вся кашка сварится. Ну же, детки, налетай!