— Бабуля, покороче, если можно. Мы ведь не занимаемся ремонтом водопровода. Мы ловим преступников. — Молодой человек, не перебивайте меня, — сказала она капризным голосом. Архипов сдался и принялся рисовать на газете дружочки и квадратики — этим он убивал время. — Так вот, один день как-то воды не было совсем, что и вывело меня из себя. Я одела новый халат, взяла фонарь и спустилась в подвал. Покойный дед показывал мне там какие-то вентили и говорил — это горячая, это — холодная, я и подумала, почему бы мне не посмотреть. В конце концов, может дети балуются и винтят их туда — сюда. Надо сказать, что подвалом в нашем доме никто не пользуется, мы люди уже пожилые и спускаться туда в темноту охоты нет. Так вот, я спустилась в подвал. Света там, естественно никакого не было и я включила фонарь. Знаете, у меня дед моряком был и от него остался, такой большой, флотский, с дарственно надписью. — Да, да, — поторопил ее Архипов, — знаю. — Ну вот, отвлеклась немного. Чтобы дойти до вентилей, надо пройти метров двадцать. У меня хорошая память и я помнила всей повороты. Сначала направо, прямо прямо, потом налево, снова направо и там недалеко. Так я и шла. Я, конечно, боялась, не того, что вы думаете, нет, ни крыс, ни тараканов, я тем более всяких приведений я не боюсь. Я боялась, что у меня сбежит молоко, только вспомнила об этом, когда прошла половину пути, порешила все-таки пойти до конца. Я светила себе прямо под ноги, потому что там валяется куча всякого мусора, вы знаете наши подвалы… и вот, когда осталось совсем немного, я скорее почувствовала, чем услышала — кто-то там есть. — И кто? — не выдержал Архипов. — Не торопитесь, молодой человек. Я была в домашних тапочках и кто бы там ни был, он не слышал меня. Я выключила фонарь, думаю, не буду пугать, если там ребятишки, просто посмотрю, и потом скажу родителям. И вот, выглянув из-за угла, аккуратно посмотрела в то помещение, где трубы. Они идут сверху вниз, на расстоянии примерно метра и на уровне головы находятся вентили. Слева — холодный, справа — горячий. Вы не думайте, что там тоже темно, нет. Туда попадает свет с улицы через дымоходы или что-то подобное с сеткой. В общем, света там достаточно. И что вы думаете? Я увидела, как какой — то незнакомый мне человек стоит ко мне спиной и держится, значит, за вентили руками. Ну ясно — сперва я подумала. Хулиган. Но потом заметила, что его рвет. И так сильно! Архипов начал выходить из себя. «Местный пьяница перепил, но зачем же мне это полчаса рассказывать» — подумал он и хотел уже сказать грубость. — Я даже его пожалела, смотрю, молодой, эта прическа, как сейчас они все любят, под зека. Что ж ты, думаю, растяпа, меру то свою надо знать. Но дальше, я сперва внимания и не обратила, прямо на ворохе тряпья девица лежит, раздетая, без ничего значит совсем. Стыд то какой, думаю. А потом я еще присмотрелась и, вроде, как показалось мне, не дышит то она. Ой, батюшки! Ну, думаю, не мое это дело и вышмыгнула оттуда. У молодых, знаете, свои причуды. И… Архипова словно током ударило. — Где?! — закричал он, — где вы живете? — На Калязинской, — недоуменно ответила бабка и назвала точный адрес. — Я и с жилсоветом посовет… — Бабуля, мы сейчас приедем. Сидите дома и никуда, слышите, никуда не выходите! — Да слышу я пре… Архипов бросил трубку. Его трясло. Он опять схватил телефон. — Деев, Троицкий, группу на выезд! — Что случилось? — тревожно спросил Доев, когда Архипов залез в микроавтобус. — Случилось, — ответил капитан. Ехали молча. — Прямо к дому не подъезжай, остановись метрах в ста. Вы, — кивнул Архипов группе поддержки, — рассредоточьтесь возле дома. Они спрыгнули на землю. — Поступил сигнал, — объяснил Архипов. — Может, по нашему делу. Троицкий, ты к бабке. Деев со мной. Дом представлял собой немецкое строение времен русско-прусской войны. Мрачное кирпичное здание сверху до низу поросло мхом. «Господи, дай мне до него добраться», — помолился Архипов и шагнул в подъезд, держа в руке фонарь. Направо, прямо, налево, направо, — это он помнил хорошо. Подвал отличался необычно сухостью. Обычно в таких местах обязательно где-нибудь течет вода. Высокий потолок исчезал в паутине. Слева и справа виднелись деревянные дверцы с полустертыми номерами. Они вытащили пистолеты и тихо переставляя ноги, продвигались вперед. В подвале стояла глухая тишина. Ни одного звука не доносилось сюда с улицы. Деев шел сзади и старался не дышать. Наконец, они добрались до последнего поворота. Архипов заблаговременно погасил фонарь. Напряженные до предела нервы звенели точно натянутые струны. Медленно, насколько это только было возможным, Архипов выглянул из-за стенки, держа палец на спусковом крючке. Действительно, из потолка на пол спускались толстые, чем-то обмотанные трубы. Круглые диски вентилей зловеще блестели. Но никакого парня не было и в помине. «Отбой», — махнул Архипов Дееву и тот опустил пистолет. «У бабки крыша поехала, точно», — подумал он. Сердце стучало как паровой молот. «Надо же так опростоволоситься, поверил старой карге. Все управление будет смеяться.» Они вошли в помещение. В углу валялась куча старого промасленного тряпья. Света хоть и было достаточно, но Архипов все же включил фонарь и принялся бегло изучать стены. Деев отошел в сторону. Архипов мельком взглянул за трубы. Никакой блевотины там не было, впрочем он и не ожидал ничего найти. «Идиот.» Вдруг Деев приглушенно вскрикнул. Архипов мгновенно повернулся, держа пистолет наготове. Из под рабочей куртки, приподнятой помощником, торчала нога. Женская нога. Голая женская нога. Только теперь он почувствовал, что пахнет трупом. Архипов снова подошел к трубам и наклонился, подсвечивая фонарем. Так и есть, на задней поверхности труб виднелись остатки плохо переваренной пищи. На земле они были тщательно стерты. Они открыли лицо женщины. Молодая, довольно красивая, но, мертвая. И уже давненько. — Что будем делать? — спросил шепотом Деев. Архипов принял решение. — Уходим, — тихо сказал он. Глаза Деева округлились, но он покорно пошел вперед. Выйдя на свет, они зажмурились. — О, черт, — прикрыл рука глаза Деев. — Ну и ну… Троицкий еще не появился. Архипов сделал знак рукой и невидимые омоновцы побежали назад к машине. Они закурили, встав под кусты. Деев не задавал вопросы, он знал, что капитан не любит, когда мешают думать. Когда вышел Троицкий, они курили уже по третьей сигарете. Архипов приложил палец к губам и показал Троицкому в сторону автобуса. — Мы здесь, проезжай на легковой. Никому ничего. Троицкий кивнул и ушел. Затем они отошли метров на пятьдесят и уселись ни скамейке. Обзор отсюда открывался хороший. — Почему ты думаешь, что он придет? — спросил Деев, устраиваясь поудобней. — Потому что нам все равно нечего делать, — ответил ему Архипов. Архипов спинным мозгом чувствовал, что они взяли нужный след. Он посмотрел на дом, припомнил длинный темный подвал и попытался представить, какой простотой нужно обладать, чтобы просто так взять фонарь, спуститься туда, увидеть Бог весть какую картину и при этом бояться, что сбежит какое-то молоко. Именно таких сотрудников ему не хватает. Он не имел в виду, что Деев, Троицкий и другие его подчиненные — плохие и никуда не годные ребята. Все они — профессионалы, это ясно. Но не более. Троицкий приехал через сорок минут на старенькой Асконе. Машина выглядела настолько невзрачно, что к ней не хотелось даже подходить. Они припарковали машину недалеко от скамейки. — Что там бабка? — спросил Архипов. Троицкий повторил всю беседу слово в слово. Это почти не прибавило новых деталей, кроме того, что парня возле дома никто никогда не видел. В их доме такого не проживало, девицы тоже. — Значит, он является сюда ночью, — сказал Деев кивая на скамеечку возле подъезда. Она ломилась от тяжести пенсионеров. — Такие и комара чужого не пропустят. — Наверное, — согласился Архипов и посмотрел на заднее сиденье машины. Рядом с Деевым лежал бинокль ночного видения. «Молодец Троицкий», — подумал Архипов. Сидеть таким образом им приходилось не впервые. Поэтому каждый знал, чем это грозит. Начиная с отекших ног и спины и заканчивая слезящимися от усталости глазами.» Было бы ради чего», — говорил в таких случаях Троицкий. Архипов включил радио на маленькую громкость. — Через месяц в нашем городе, — замурлыкало оно, — состоится международный фестиваль искусств. Госпожа Никитина просит звонить заинтересованных лиц по телефонам… — Опять… — недовольно проворчал Доев. После рекламы заиграла музыка. По опыту они знали, как распределять дежурство. Один смотрит, другой спит, а третий и не спит и не бодрствует, подстраховывает. Потом все передвигается на один. В машине была рация и через день дежурства Архипов передал в управление, где они и чем занимаются. Литвинов спросил, не нужно ли подкрепление, Архипов ответил, что нет. Периодически кто-нибудь выходил за продуктами. В боковое стекло машины кто-то постучал. Архипов дремал на заднем сидении, но моментально проснулся и взглянул в окно. Там стоял маленький мальчик с оранжевым резиновым мячом. — Дядя, пойдем поиграем, — услышал капитан через закрытое окно, мальчик смотрел на него добрыми глазами и показывал в сторону футбольной площадки. Архипов открыл дверь машины. — Давай как-нибудь потом, — сказал он. — А ты, лучше, иди домой. Как раз мультфильмы начались… Малыш укоризненно посмотрел ни него и обдумав что-то про себя, кивнул. Архипов удовлетворенно откинулся на сидении. Сколько еже ждать? А если он не придет? Бросил труп и все… Так думал капитан под конец второго дня дежурства. Пенсионеры быстро привыкли к машине у дома и не обращали на нее никакого внимания. Или делали такой вид. Ночь прошла спокойно. В подъезд забегали только кошки. На третий день Архипов отпустил выбившихся из сил помощников по домам и остался один. — Я еще немного покараулю, а вы завтра в управление. К вечеру постараюсь подъехать. Надо вывезти труп. С наступлением сумерек пенсионеры разбежались по домам. Архипов потянулся. Спина затекла так, что представляла собой застывшую доску. Он взглянул на часы. Уже без двадцати двенадцать. Если ничего не случится, завтра с утра надо ехать в управление, хватит. Андрей разложил сидение и полулежа наблюдал за подъездом. Ближе к трем часам ночи глаза начали закрываться сами собой, негромкая медленная музыка убаюкивала. Архипов уронил бинокль на грудь. — Фу, — фыркнул он, подскакивая. — Сколько же я проспал? — поглядев на часы он успокоился. Три минуты. Всего три минуты, это не страшно. Вдруг что-то заставило его взять бинокль в руки. Серая тень, более плотная, чем окружающая ночь, казалось, промелькнула под распускающимися деревьями. Архипов всмотрелся. Наконец-то! Мышка в мышеловке. Молодой, среднего роста парень в спортивном костюме и кроссовках, озираясь, вслушивался в ночную тишину. Убедившись, что все спят, он незаметно прошмыгнул в подъезд, удерживая под рукой пакет. Вызывать по рации подмогу Архипов не хотел. Поднимется шум, маньяк может уйти, Чуть подождав, и проверив фонарь, капитан вылез из машины. Нервы были на пределе. Пройдя по подвалу три четверти пути, Архипов погасил свой фонарь. Из-за угла падал свет и доносились звуки передвигаемого по полу предмета. Человек тяжело дышал. Архипову приходилось уповать на то, что его визит получится неожиданным. Положив свой фонарь на землю, он взял пистолет двумя руками и прыгнул в поток света. — Стоять!!! — заорал он. Свет ударил в глаза и сперва он даже не видел, кому кричит, но быстро освоился. Тень дернулась. — Руки за голову!! К стене!