Архипов подошел к окну и всмотрелся. В это время на Северном вокзале всегда полно народу. Сейчас там никого нет, — подумал он. И обычно многолюдный Советский проспект выглядел безжизненно. Ни одной машины. Ни одного человека. Нечто зловещее было в этом. Словно он один остался в ночном городе. Он и фестиваль. Архипов вернулся к столу и зевнул. Последнее время для сна он выкраивал по три-четыре часа, да и те его мучили кошмарами. Он достал из под стола початую бутылку коньяка и налил себе немного в стакан. Вспомнились прошедшие месяцы. Неожиданно прозвенел телефон. «Кто бы это мог быть?» — подумал капитан, отвлекаясь от рации. Он поднял трубку и приложил ее к уху. — Это капитан Доренко. Помните меня? Из ФСБ. -произнес бодрый голос. — Помню, — ответил Архипов, недоумевая о причине столь позднего звонка. ФСБ он не любил и считал их разгильдяями, у которых слишком много полномочий. — Чем могу помощь? — Это я вам могу помочь. Помните еще эти странные письма с буквами? — Конечно. Я их уже давно сдал в архив. — Так вот, с тех пор как вы поймали маньяка, я тоже отложил это дело в самый нижний ящик.. — Правильно сделали. — А позавчера что-то на меня нашло, решил побаловаться с компьютером. У нас их тут много… — У меня много работы, — бесцеремонно прервал его Архипов, — фестиваль. — Вот и я к тому же. Три дня по несколько часов перебирал варианты, а сегодня к вечеру появилось кое-что интересное. Архипов опять зевнул. — И что же? — Два слова, вполне осмысленные. Фестива и Нкитина. — Что?! — не смог поверить своим ушам Архипов. Прижимая трубку к уху он достал свой блокнот и нашел буквы. Так и есть. Получаются именно эти слова. Фестива и Нкитина. Это могло означать только одно. Да, Фестиваль и Никитина. Именно этот, сегодняшний фестиваль и незабвенную Никитину. — Спасибо, — пробормотал Архипов и повесил трубку. Но маньяк же мертвый, причем тут фестиваль… Архипов сам навестил его в морге, чтобы при свете разглядеть труп получше. На всякий случай Архипов подошел к рации. — Остров, прием. — Остров слушает, — раздалось после некоторого молчания. — Это Деев? Архипов вызывает. — Деев на связи. — Слушай, — сказал Архипов, — следи получше за Никитиной. Каждый шаг. Конец связи. — Хорошо. Рация замолчала. Со стороны острова доносилась громкая музыка, прерываемая речью ведущего. Что все это могло значить? Он не находил объяснения. Глава 51 Деев с Троицким находились как раз возле сцены. Сюда стекалась вся информация о положении на острове. — Архипов приказал следить за ней, — крикнул Деев Троицкому, кивая на Никитину. Та вместе с другими людьми и своими помощниками сидела за импровизированным полукруглым столом, исполняя роль жюри фестиваля. Стол находился у правого крыла сцены. Троицкий пожал плечами. — Там десять человек нашей охраны и еще ее личная. Да и кому она нужна? Деев невольно согласился. На сцене с национальными танцами выступали молодые девушки из Испании. Они выглядели так ослепительно красиво и двигались настолько зажигательно, что внимание Деева полностью переключилось на сцену. Троицкий и еще несколько офицеров смотрели выступление, разинув рты. Их бешеная пляска завораживала, почти все зрители возле сцены танцевали вместе с ними. Перед глазами кружились буйные цвета их юбок, тонкие руки взлетали и опускались подобно крыльям, фантастическое зрелище переполняло толпу эмоциями. И это было только начало. Потихоньку танцовщицы принялись скидывать свои бесчисленные юбки, музыка ускорялась, в беленом ритме они кружились по сцене, проделывая немыслимые па. Толпа завелась еще сильнее. Мелодичные бубенцы, стократно усиленные микрофоном, сотрясали весь остров. На лицах танцовщиц не было ни тени усталости, они кружились подобно бабочкам, легко и весело. У Троицкого закружилась голова. Он взглянул на жюри. Никитина, слева ее заместительница, министр, — широко открытыми глазами они смотрели на представление и старались хлопать в такт, хотя и не успевали. Он снова перевел взгляд ни сцену. Такого видеть ему еще не приходилось. Глава 52 Она сделала шаг к ним навстречу. Они стояли в темноте, позади сцены. Черная кожа гитарных футляров поблескивала на луне. Их мрачные лица и черные костюмы как нельзя лучше соответствовали друг другу. — Зовите меня, как мы договорились, — сказала она, когда Нафир приблизился. — Хорошо, Макс. — Добрались без проблем? Нафир улыбнулся, обнажая ряд белых зубов. — У нас никогда нет проблем, я у вас? У вас как дела? — Я все сделала, как мы рассчитывали. Восемь девчонок сидят тут недалеко. Я покажу, где именно. Они, правда, еле живые, но к субботе они придут в себя. — Отлично. Кстати, ваш задаток, двести тысяч, переведен в швейцарский банк. — Он протянул ей кредитную карточку. — Можете проверить. — Я верю, — сказала она. — Вы привезли детонаторы? — Мы уже все сгрузили, прямо вниз. — Через тот дом опасно ходить… Вас не могли заметить? — Мы что, похожи на дилетантов? — Нафир достал из внутреннего кармана карту и развернул ее. — Здесь весь Калининград, где оружие, где взрывчатка. А вот здесь, — он ткнул пальцем, — сейчас мы. Густая сеть подземных ходов покрывала то место где они стояли. — Где вы это взяли? — спросила она. Нафир ухмыльнулся. — Где взяли, там уже нет. Пришлось поговорить кое с кем. — Вы не хотите мне рассказать, чем вы занимались целый год? — Вы не хотите мне рассказать, чем вы занимались целый год? — То что мы делали, вряд ли вас заинтересует. Мы с вами встретились случайно и после этого мероприятия вряд ли больше увидимся. Мы хотим, чтобы вы пробыли здесь до субботы, то есть до самого конца, а дальше — ваше дело. Мы, конечно, вам доверяем, но были бы очень разочарованы, если вы исчезнете раньше времени. Очень… Вы меня понимаете? — Я тоже хочу посмотреть на закрытие, — жестко ответила она. Возникла пауза. Они с напряжением вслушивались в шумящую музыку. — У вас в час выступление. Вы не забыли? Потом встретимся. Мне нельзя долго здесь оставаться. Нафир погладил гитару. — Конечно. Глава 53 Таня очнулась от ноющей боли в затылке. Попытавшись пошевелиться, она обнаружила, что ее руки и ноги перехвачены толстым жгутом и уже начали затекать. Она хотела открыть рот и не смогла — от уха до уха прилепилась полоска лейкопластыря. Откуда-то сверху доносилась веселая музыка и топот многих тысяч ног. «Где я?» — подумала она, напрягая ноющую голову. «Сначала закрыла киоск, вышла из аэропорта, медленно пошла по пешеходной дорожке. Затем остановилась у скамейки… Собака! На меня бросилась собака! Я закрылась от нее рукой… а потом… потом все погасло. Может я в реанимации» — с содроганием предположила она. Но там где она лежала не наблюдалось и намека на больничную обстановку, ни этого специфического запаха, ни кафельных стен операционной, ни людей в белых халатах с повязками на лицах. В помещение едва-едва проникал свет, и то какого-то бледно-мертвенного оттенка. Свет падал сверху, это она обнаружила, когда выбившись из сил, перевернулась на спину. Неширокий колодец или шахта из полуразрушившегося кирпича спускалась сверху метрах в двух от нее и образовывала в потолке круглое отверстие. То место, где она находилась, представляло собой высокую и довольно просторную галерею, конец и начало которой исчезали в темноте. Уложенный массивными булыжниками пол в некоторых местах блестел. У свода галереи она разглядела светильники или подсвечники. Толстые, в руку толщиной связки кабеля висели на стенах, как змеи.