— Ты не спишь, — сказал Василий. — И мы, к сожалению, тоже. — Он положил автомат на край стола. — С тобой все в порядке? Она подумала и кивнула. — Да, более менее. Глава 54 Международный фестиваль искусств «Янтарный орел» продолжался, оглашая окрестности города громкой музыкой и криками веселящейся толпы. У расставленных по всему Острову импровизированных киосках и магазинчикам толпился заведенный на полную катушку народ. Приобретенные шампанское, пиво, водка вместе с горячими бутербродами, шашлыком и цыплятами табака мгновенно исчезало в ненасытных желудках участников и гостей, затем покупалось вновь и цикл повторялся бесконечно. Кто-то говорит, что у народа нет денег, полная деградация и обнищание. Здесь этот популярный миф разбивался вдребезги о не успевающие подъезжать машины с провизией. У маленького павильончика «СМАК», торгующего гамбургерами и картошкой фри выстроилась очередь метров в сто. Задние напирали на передних, а те в спою очередь высказывали продавцам всю необъятную любовь, которая накопилась в них за эти долгие метры. Вспотевшие работники «СМАКА» в желто-синей униформе отвечали толпе идиотскими улыбками и продолжали размеренно нажимать на никелированные краны бочек с кетчупом и майонезом. Худенький веснушчатый паренек в кепке «СМАК» с завидным терпением тряс огромную бадью с приготовленной картошкой-фри перемешивая ее с солью. Подлетая и кувыркаясь в воздухе, румяные ломтики картошки гипнотизировали очередь, заставляя ее глотать голодные слюнки. Возле сувенирного киоска топталось человек с пятьдесят иностранцев и раза в три поменьше жителей России и СНГ. Насытившись янтарными орлами, владельцы толстых кошельков выискивали подарки подороже, не забывая время от времени прикладываться к бутылкам с надписью «Советское». Три пожилых немца увлеченно спорили, какие из предложенных бусов предпочтет их местный почтальон фрау Бергманн. Поглядывающие на них с явным уважением жители СНГ, видимо решили, что немцы выясняют, какое направление в современном искусстве лучше отражает действительность — кубизм или символизм. Одинаково неуклюжие картины с изображением русских березок и могилы Канта явно не попадали ни в одну из категорий. На главной сцене только что объявили выступление калининградской группы «Гитары и Джинсы». Молодежь с криком «ура!!!» ринулась навстречу любимым исполнителям. Первые аккорды группы потрясли Остров до основания. Мощная светомузыкальная поддержка переливалась в бешеном ритме, скользя по толпе разноцветными огнями и вспышками. Такого в Калининграде еще не видели. Молодые люди, расстелив подручные материалы в виде газет, развалилась под деревьями и кустами, наслаждаясь праздником и развлекаясь с друзьями и подругами. Мужчины и женщины постарше неспешно прогуливались по узким дорожкам, не забывая посматривать на детей. Иногда они останавливались возле многочисленных фотографов и выложив пять тысяч, улыбались в объектив. Вскоре эта карточка попадет в их семейный альбом и гости будут фальшиво восхищаться, делая вид, что разглядывают ее с чрезвычайной внимательностью. «Ах! И вы там были? Как чудесно! Правда, весело было!» Все это, обильно сдобренное различными выступлениями и конкурсами, веселыми людьми в карнавальных костюмах, необычайно обходительной милицией, создавало обстановку теплого домашнего торжества, выплеснувшегося на улицы города. Нафир повернулся всем телом и изо всех сил ударил Ликиса кулаком по лицу. Тот пошатнулся, но устоял. Из носа потекла кровь. — Ты идиот! Ты понимаешь, что ты наделал?! Зачем тебе понадобилась эта стерва? Если она выберется, нам же всем конец! — Она меня не видела, — пытался оправдаться Ликис, глядя в землю. — Какая разница? Ты не имеешь права, ты слышишь меня, не имеешь права подвергать операцию такому риску? Она же сразу заявится в милицию? А этот ихний Архипов, он же весь город перевернет… — Нафир покачал головой. — Я не ожидал от тебя такого. Придется начать операцию как можно раньше, если эта сука не надуется… Слышишь, Ликис?! — Я найду ее, — тихо сказал Ликис. — Хорошо, — произнес Нафир, кипя от гнева. — Фарух, Низит, Абар и Халош, идите с ним и без девчонки не возвращайтесь. В три часа встретимся на месте. Нукар и Хали, подготовьте взрыватели. А нам с вами, — он посмотрел на оставшихся четырех, — надо сделать одно дело, а потом, ровно в час, мы выступаем. С интервалом в три минуты, чтобы не привлекать внимание, группа молодых людей в черных костюмах спустилась в подземелье через туалет. Ликис шел последним, он хоть и допустил непростительную оплошность, все еще оставался вторым человеком в группе. Осмотревшись и убедившись, что абсолютно никто не заинтересовался, куда это столько парней залезло в один туалет, он закрыл за собой дверь и застопорил замок. Ликис быстро спустился вниз и достал карманный фонарик, освещая им вокруг себя. Его люди уже начали осмотр. В трех метрах от спуска валялся жгут, которым Ликис перетянул девчонку. Он поднял веревки и посмотрел на них. Концы выглядели гладко срезанными. «Черт! — подумал он, — я же ее обыскал. У нее ничего острого не оставалось.» — Абар! Фарух! — крикнул Ликис. — Вы пойдете в ту сторону, остальные со мной сюда. Все помнят, где встречаемся? — Люди промолчали. — Проверьте оружие. — Каждый из них вытащил пистолет с глушителем. — Девчонку пришить на месте. Кто это сделает, я подарю десять тысяч долларов и свой перстень. Все слышали? Люди смотрели на него глазами месяц не кормленных бойцовых собак, готовых в любой момент сорваться с цепи. Собак-убийц. — Вперед, — прошептал Ликис и крикнул уже вдогонку: — Не забудьте принести мне ее ухо! Абар и Фарух исчезли темноте. Ликис со своими людьми, высвечивая фонариками путь, быстро зашагали в другом направлении. Если он не поймает эту стерву, дома его ждет позор, ему опять придется стать рядовым исполнителем, которые бесславно мрут как мухи, не получая за это почти ничего. За идею Нафир уже давно не сражался, он только прикрывался ею. Он убивал за деньги. Очень большие деньги. И теперь все могло так отвратительно закончится. Если Нукар и Хали успеют подготовить детонаторы, то зто еще подбеды, нужно разнести по подземелью взрывчатку, нашпиговать тротилом полумертвых баб, выволочь их наружу в случае если что-то пойдет не по плану… а потом спокойненько выйти возле аэропорта. Билеты уже заказаны. Наблюдать незапланированное закрытие фестиваля они будут с воздуха. Ликис даже приготовил видеокамеру — фейерверк должен был получиться незабываемый. Они почти бежали. Гулкое эхо разносило их шаги далеко по подземелью. Она не могла далеко уйти, — думал Ликис. Отсиживается где-нибудь поблизости. Безмолвные своды потолка наблюдали за группой одержимых людей с пистолетами наперевес. Впереди показалась первая развилка, они остановились и прислушались. Куда она могла пойти? На каменном полу не осталось никаких следов. Если она правша, что скорее всего, то по всем правилам, она и повернула направо. Ликис высказал свою мысль остальным и люди одобрительно загудели. — Но там наша база. Хорошо. Я пойду направо, Низит, налево, Халош, прямо. — Боевики молча выслушали приказание и исчезли в лабиринте. Ликис повернул направо и рыская по стенам фонариком принялся обыскивать попадающиеся комнаты и коридоры. Ничего, никакого даже самого маленького подтверждения, что она здесь проходила, он не находил. Скорее всего она ушла дальше, если уже не на базе. Взглянув на часы, он пошел еще быстрее. Ликис прекрасно знал, что и при беглом осмотре сумеет заметить след. Он спустился по лестнице вниз, обшарил ее снизу фонариком и ничего не отыскав, бросался по изгибающейся галерее. Впереди горел свет. Он улыбнулся. Конечно, эта сука здесь. Где же еще? Пытается освободить своих подружек. Щелкнув затвором пистолета. Ликис тихо вошел в освещенную комнату. На него взглянуло восемь пар изможденных, потерявших надежду глаз. В комнате стояла такая сильная вонь, что Ликис невольно поморщился. Тела женщин с бледно-синими трупными лицами и абсолютно седыми волосами лежали вперемешку в дальнем левом углу. Когда он вошел, ни одна из них даже не-пошевелилась. Только глаза. Казалось, своей ненавистью они прожигали его насквозь. — Где она?!! — заорял он во всю мочь. — Где эта сука?! Женщины молчали. Будь его воля, он перестрелял бы их всех но одной. Отсюда, издалека. Подходить ему было противно. Тогда бы они раскололись как миленькие. Но он не мог даже пальцем их тронуть. Они валялись и обреченно ждали своего конца. Правильно делали. Нафир сказал, что если что-то пойдет не по плану и у них возникнут проблемы, то они выставят вперед эти полутрупы, обмотанные тротилом. Ни одно государство в мире, увидев этих женщин, не стало бы связываться с террористами. Им бы заплатили любые деньги. Еще раз взглянув в сторону женщин, Ликис подумал, что Нафир как всегда, прав. Эти выцветшие зомби сейчас бесценны. Он осмотрел комнату. Ее здесь не было. Н это сильно ухудшило его настроение. «Чего волноваться, может ее уже нашли», — подумал он, быстро покидая воняющую комнату. Ликис огляделся и немного постоял, поправляя прическу. Потом, резко сорвавшись, он побежал дальше, обыскивая фонариком каждый закоулок. Глава 55 Халош прошел метров пятьдесят, и остановился, закуривая. Левая рука, напряженно сжимающая рукоятку пистолета, нисколько не успокаивала. Десять тысяч! Это, конечно, хорошо… но… Одно дело обстрелять среди бела дня толпу или взорвать что-нибудь. Там все видно, все можно контролировать… а здесь.. Фонарик едва выхватывал метров пять-семь темноты. Белая густая паутина хлопьями свисала с потолка и ему то и дело приходилось нагибаться. Еще неизвестно, что за твари там живут, — подумал он, чувствуя, как страх пробирается под рубашку. Хорошо этой суке, у нее фонаря не было, она не видела все это… Внезапно что-то холодное и скользкое упало ему за ворот рубашки. Он повернулся и не раздумывая выстрелил. Никого. Халош почувствовал как нечто, перебирая лапками ползет по его спине. С криком он сорвал рубашку и остервенело принялся ее топтать. Фонарик выскользнул из его руки, упал и с треском разбился. Тотчас наступила кромешная темнота, словно кто-то погасил свет. Халош сперва даже не понял, что случилось. Он резко наклонился и покружившись на месте, нашел отскочивший в сторону фонарь. Нащупав стекло и лампочку, он убедился, что они разбиты. Пришлось достать зажигалку, которая освещала сантиметров тридцать вокруг. Опустив палец на спусковой крючок, он решил вернуться. «Хорошо, хоть зажигалка осталась», — подумал он, еле передвигая ноги. Теперь ему стало не до поиска. Оставшись по пояс голым, он с содроганием ощущал каждое прикосновение к телу. Гнетущая тишина давила на барабанные перепонки. «Сам ее ищи», — подумал Халош, леденея от страха. Ему почудилось, что сзади кто-то есть. Затаив дыхание он продолжал медленно пробираться. Ощущение усилилось. Халош уловил на спине холодное дуновение, пробравшее до самых костей. Зажигалка начала тухнуть и шаг пришлось ускорить. Ему казалось, что нечто страшное и мерзкое гонится по пятам. Халош перешел на бег. Зажигалка захлебнулась и он выбросил ее. Теперь приходилось ориентироваться правой рукой, цепляясь ею за стену. Дыхание сбилось и он закашлялся. Сверху, с потолка упал кусок паутины и приклеился к волосам и лицу. Его глаза расширились от ужаса. «Ну вот… уже должно быть близко… где же начало?..» Он продолжал бежать, стреляя через плечо, пока не кончились патроны. «Сам ищи!.. Боже… где же выход?..» Его существо наполнилось такой агонией первобытного ужаса, что он даже не смог закричать, горло сдавил сильный спазм. Халош перебирал резиновые ноги, вглядываясь в темноту выпученными глазами. «Я хочу выбраться на свет… помогите!… выход… боже мой!.. Я умру, дайте мне только выйти отсюда… не надо… помогите!!.» Мысли метались в его голове с сумасшедшей скоростью. Наконец, он нащупал правой рукой поворот. Напряжение несколько спало. Но тело продолжала сотрясать крупная дрожь. «Мне надо побыстрее вылезти отсюда. На воздух.» Он шагнул прямо. Если бы у него был фонарик, то он успел бы заметить прямо перед собой бездонную шахту склада боеприпасов. Нечеловечески крик огласил своды подземелья. Через несколько секунд его тело с остановившимся от страха сердцем, шмякнувшись об пол, скатилось в глубокий подземный бункер. Глава 56 Таня смотрела на них, они смотрели друг на друга. Прошло всего два часа, как они попали в немецкие катакомбы, но это время показалось им сутками.