— Подождите, — буркнул он и скрылся за углом. Ирина заметила, что его настроение изменилось, но не придала этому никакого значения. «Солидная фирма, должны быть серьезные люди.» Прошло минут пятнадцать и она начала беспокоиться. Но он, также бесшумно, как ушел, вдруг появился у нее прямо перед носом. — Заждались? — угрюмо спросил он. — Да… — начала она, но Макс прервал ее. — Левин ждет вас, прошу. — Он пропустил ее вперед. — Сейчас направо, вниз по лестнице… Теперь прямо, вот в эту дверь. — Макс открыл дверь. Это было, скорее всего, подсобное помещение. Банки с краской, метлы, бумажные рулоны — все это валялось в полнейшем беспорядке вкупе с грудами мусора. Было видно, что здесь давно не убирались. Ирина обернулась, глядя на Макса. Она начинала тревожиться. — У нас здесь рекламная мастерская, — объяснил он, — вон за той дверью. На железной двери и правда висела табличка на плетеной веревке. Посередине нее красными буквами было написано «Рекламная мастерская». Ирина сразу же успокоилась и толкнула дверь от себя. Раздался противный тонкий скрип и она шагнула вперед. Темнота обожгла ее лицо. — Макс! Одной рукой он схватил ее за талию, а друга зажал рот и нос тряпкой, пропитанной вонючей гадостью. Она пыталась сопротивляться и брыкаясь руками и ногами, отчаянно вдохнула, тут же закашлявшись. Сознание ее померкло и она повисла на руках Макса. Своих кисок, как он называл женщин, попавших в его сети, Макс не убивал. Он лелеял и ухаживал за ними в той мере, в какой позволяло его весьма насыщенное расписание дня. Макс никогда, это было его основным правилом, никогда не пользовался этими женщинами для удовлетворения собственных потребностей. Они стали теперь грязью, подстилками, шлюхами, и в мучениях дожидались своего часа. Они посланы свыше, эти «жертвенные ягнята», Макс только выполнял Волю. Он нащупал фонарик, взвалил жертву на плечо, и, задвинув засов, двинулся по бесконечном коридорам. Глава 6 Когда Ирина пришла в себя, от ее недавней радости не осталось и следа. Голова раскалывалась, как после жестокой попойки. Она сидела на чем-то очень холодном. Света нигде не было. Она попробовала пошевелить руками и ногами. Ей это удалось, но она обнаружила, что и на руках и на ногах надеты толстые цепи, уходящие в темноту. С трудом Ирина приблизила руки к телу. Одежды на ней не было. Совсем. Даже трусиков и лифчика. От безысходности и отчаяния она повалилась набок и зарыдала, сотрясаясь всем телом. «Никогда еще такого с ней не случалось. Что теперь будет? Это конец. Вдруг, каким-то шестым чувством она уловила еле слышимый шорох, доносившийся спереди. — Не плачь, — неожиданно произнес красивый, чуть надломленный женских голос. Ирина вздрогнула. — Ты здесь не одна. Не бойся. — Тот же голос. — Кто вы? — спросила Ира, чувствуя, что сейчас разрыдается. — Мы такие же, как и ты, не хуже и не лучше. — Голос произносил слова медленно, делая паузы, словно это было тяжело. — Как тебя звать? — Ира. — А нас — Наташа и Арина. Я — Наташа. Арина плохо себя чувствует, она не сможет говорить. Ира хотела обо всем расспросить, но не решалась. Страх тяжелыми волнами перекатывался у нее в мозгу. Словно ощутив ее беспомощность и отчаяние, Наташа сказала: — Послушай, что я скажу, ты, наверное, хочешь узнать, где ты, почему. Все очень просто. Ты слышала про Чикатило? — Тишина послужила ей ответом. — Это тоже маньяк. Только он не насилует. Я сижу здесь уже четвертый месяц. Месяц назад появилась Арина. Теперь ты. Кто будет следующим и сколько это продлится, я не знаю. Ирина посмотрела я темноту. — А ты… что он с вами… что он будет делать? — Ирина боялась спросить. В ответ она услышала только одно слово: — Крепись. Ирина беззвучно заплакала, всхлипывая по-детски. — И нас никто не ищет? — спросила она сквозь слезы. — Нет, — ответила Наташа. — Он периодически приносит газеты. Ни строчки. — Надо что-то делать. Бежать… Наташа тяжело засмеялась, и хотела ответить, но приступ тяжелого кашля свалил ее минут на пять. — Это застенки времен войны. Ты понимаешь? Отсюда никто никогда не сбегал. — Она загремела цепями, — и это, куда ты цепи денешь? — А зачем… зачем мы ему нужны? — не сдавалась Ирина. — Этого никто не знает, похоже, даже он сам. — А еда? — Он приносит еду. Даже аскорбиновую кислоту, чтобы цингой не заболели. — Наташа чуть-чуть помолчала, потом сказала, — слушай, я устала. Мы еще успеем поговорить. Давай отдохнем. Глава 7 Макс лежал на скрипучей кровати в квартире на Ленинском проспекте, которую он снимал у восьмидесятилетней бабки. Он улыбался в потолок и курил Мальборо. Кольца белого дыма, вытягиваясь и преображаясь, улетали в открытую форточку. Макс не мог нарадоваться собой. Прошло совсем немного времени, точнее четыре месяца, а он уже сделал так много, при этом не допустив ни одной ошибки. Он опустил взгляд ниже по стене и посмотрел на вырезку в газете, приколотую к стене. «Это бесчеловечно!!!» — кричала газета. «Так не могли поступить люди!!! «и так далее в том же духе. В статье описывался факт уничтожения израильской сборной на Олимпиаде. Макс опять улыбнулся, словно рассматривал журнал комиксов. Это что! Про них будут не такое писать. Поднявшись с кровати, он подошел к журнальному столику и опустился на стул, стоящий рядом. На столике в беспорядке валялись газеты, стояла бутылка минеральной воды и на самом краю лежали ножницы. «Ребята, наверное, там совсем замучились. Но ничего, пусть гадают. Время у них еще есть, правда его все меньше и меньше. Меньше и меньше.» Он представил себе лица в областном отделе милиции и злорадно ухмыльнувшись, достал новую сигарету. Выбрав газету с более менее крупным заголовком, он отыскал нужные буквы, потом взял ножницы и аккуратно их вырезал. По одной. После достал конверт и положил их внутрь. Болтая конверт в руке и выпуская дым через нос, он задумался. Получится, что он нарушил одно из правил. Сам же нарушил. Обычно, Макс посылал маленькую посылку или бандероль, куда прилагал буквы, и что-нибудь, что принадлежало «киске». Лично принадлежало. В прошлый раз, месяц назад, это был язык. Эта сука так сильно орала, и он подумал, что язык — это наименее важная ее принадлежность. Сейчас она стала тихой, Макс даже начинал ее любить временами. Он любил тихих женщин. А вот со вчерашней он не успел разобраться. Впотьмах Макс включил не тот рубильник, и, пошло слишком сильное напряжение и свет вырубился. Он до сих пор не мог разобраться со всеми секретами этих подвалов. В результате, он остался без «вещдока». Немного посидев, он зашел на кухню, взял столовый нож, и полоснул себя по указательному пальцу. Кровь выступила моментально. Довольный, он вернулся к столику, взял буквы и измазал их в крови. Затем, наслаждаясь, опустил палец в конверт, и когда тот стал бурым от крови, кинул туда две буквы. Глава 8 Архипов не был человеком слабонервным, но ему вдруг стало не по себе, когда его вызвал подполковник Литвинов. «Опять…» — подумал он, стучась в дверь. — Проходи, — пригласил его Литвинов. — Садись. Потом Литвинов замолчал, что-то разглядывая на своем столе. «Настроение у него совсем неважное», — подумал Архипов. — Докладывай, — сказал он Андрею, не поднимая глаз.