– Дядя Роберт – это мамин…ммм…друг! Он к нам приходил, когда я болела. А потом он принес мне много игрушек и стал моим другом. Вот только сегодня он ничего не принес, потому что я заболела и мне нельзя мороженое, – и снова эта опущенная в обиде нижняя губка, в надежде, что тетя Юля исполнит ее желание быстрее дяди Роберта. И в кого она такая лиса?! Юлия Михайловна переводит на меня встревоженный взгляд, и в ее глазах читаются тревога и немой вопрос. – Ничего страшного, обычная простуда: горло и кашель. Скоро пройдет, – отвечаю практически одними губами, удивляясь поведению женщины. Выходит, она пришла сюда совсем не разбираться и не скандалить?.. Очень хочется на это надеяться. – Лучше немного потерпеть, и тебя вознаградят за твое терпение, и ты получишь гораздо больше, – миролюбиво заключает бабушка Лии, не принимая ничью сторону. – А что ты там нарисовала, покажешь? – Да. Вот, – Лия разворачивает рисунок и объясняет: – Вот это мама, я, а это папа. Он, как и дядя Роберт, купил мне три мороженых. Вот они. – Здорово, малышка! Очень красиво! – Тетя Юля, я и тебе могу тоже что-нибудь нарисовать, хочешь? – Конечно, хочу, малышка! – Хорошо, только ты никуда не уходи, идет? – Идет, – улыбается Юлия Михайловна, глядя убегающей Лии в след. – Вы воспитали чудесную дочь, Сабина. Спасибо вам за нее. Скромно улыбаюсь, чувствуя, как напряжение, которое зародилось во мне, медленно отпускает. – Чаю хотите, Юлия Михайловна? – С «особенными конфетами»? – заразительно смеется она, отчего и я не могу сдержать ответной улыбки. – И с вареньем. – Тогда с удовольствием. Где у вас можно помыть руки? – Прямо и дверь справа. Выключатель напротив. Я ставлю чайник, накрываю нам на стол. Юлия Михайловна входит на кухню и осторожно опускается на стул. – У вас очень мило, Сабина. Уютно. Чувствуется, что вы подбирали каждую вещь с любовью. – Спасибо большое, – на душе становится тепло от искренних слов свекрови. – Денег особых не было – мы только – только переехали с маленькой Лией, но я с каждой подработки откладывала по чуть-чуть, чтобы что-то купить в дом. Это мое первое жилье, и мне хочется сделать его уютным, чтобы эта квартира стала для нас с Лией местом силы. Чтобы она знала, что здесь ее любят и ждут. Всегда. Свекровь снова оглядывается и тихо произносит, заставляя меня покраснеть: – И вам это блестяще удалось. Простите, Сабина, как вы жили все это время? Как справлялись? – осторожно интересуется свекровь, участливо глядя мне прямо в глаза. – Я никоим образом не хочу залезть к вам в душу, просто…Вы невероятная, правда! У меня трое детей, я знаю, как с ними может быть непросто: колики, зубы, больной животик, температура…Но у меня всегда была поддержка – мой муж. Я знала, что могу всегда и во всем на него положиться, а вы совершенно одна вырастили такую замечательную девочку… – Мне попались хорошие люди: моя подруга Маша и Антонина Ивановна – наша соседка. Она стала для нас как бабушка. Если бы не ее поддержка, любовь и вера в меня…я не знаю, на каком бы этапе сломалась. Да, было непросто: был и недосып, и усталость, и порой ситуация казалась безвыходной, но я никого не виню. Я знала, на что шла. У меня был выбор. И я его сделала. Юлия Михайловна смотрит на меня долгим взглядом, словно…не может поверить моим словам? Но она снова удивляет меня. – Спасибо вам, Сабина, за этот выбор. Если бы вы тогда испугались, смалодушничали, у нас бы не было такой чудесной девочки, а у меня внучки…А я так давно жду внуков, но дети мои не торопятся, – смущенно улыбается, опускает взгляд в чашку, и снова поднимает голову, но смотрит уже серьезно, проникновенно. – Признаться честно, я приехала не только познакомиться с внучкой. Хотя и это тоже – от Роберта пока дождешься…Я, надеюсь, вы не против? – Нет, конечно, – и я наконец окончательно расслабляюсь, улыбаясь женщине в ответ. – Вы можете общаться с Лией столько, сколько хотите. Она будет очень рада. Только мы пока не говорили ей, что Роберт – ее отец. Поэтому, соответственно, пока не можем сказать, что вы – ее бабушка. – Да, конечно, – Юлия Михайловна понимающе кивает.– Девочку надо подготовить. Да и самим тоже. Хотя бы придумать более – менее достоверные ответы на вопросы, которые эта любознательная малышка может задать. – Это точно! – и мы хохочем, живо представив, как Лия, сощурив глазки, с подозрением задает свои детские каверзные вопросы. Но Юлия Михайловна снова становится серьезной, и вертит в руках ложку, словно сильно волнуется. – На самом деле я приехала еще извиниться. Я округляю глаза в удивлении, не понимая, куда клонит свекровь. – Вы? Извиниться? Но…за что?! Мы видимся с вами второй раз в жизни! – За поведение моего сына. За его поступок. Наверно в том, что он его совершил, есть и моя вина – я где-то допустила промах в его воспитании… Я в шоке! Моя свекровь рано утром пришла ко мне, незнакомой девушке, хоть я теперь и жена ее сына, чтобы…извиниться за его косяк?! Мне ничего не послышалось?! Уму непостижимо! Она на моей стороне, а не сына! – Юлия Михайловна, хватит, – твердо обрываю женщину, желая скорее переступить через этот неловкий момент. – Роберт тогда был взрослым, самодостаточным мужчиной и всецело сам нес ответственность за собственные поступки, никак не вы! Это я должна извиниться перед всеми вами за то, ка повела себя на свадьбе, поставив в неловкое положение. Но я действовала на эмоциях… – Я понимаю вас, Сабина, – свекровь накрывает мою руку ладонью и слегка сжимает. – Если все, что вы сказали, правда, то, откровенно говоря, Роберт это заслужил… Я смотрю на эту удивительную женщину во все глаза. Неужели такие существуют?! Я всю жизнь себе представляла свекровь совсем по-другому: как минимум, как героиню анекдотов про свекровей и тещ…А мне досталась понимающая, добрая, любящая и справедливая женщина. Все же высшие силы любят меня! – Сабина, вы так на меня смотрите… – Я вами восхищаюсь. Тем, что вы поверили мне на слово и приняли мою сторону… – У меня была возможность убедиться в ваших словах лично. Лия – копия Роберта в детстве, а остальное…Я как сразу вас увидела, поняла, что вы – не тот человек, который будет врать. Ваша искренность чувствуется сразу…Спасибо вам еще раз. За вашу силу духа. За характер. За внучку. Теперь я уверена – мой сын в надежных руках. Слушаю Юлию Михайловну, и на глаза наворачиваются слезы. Все же как нам повезло с бабушкой и свекровью. И все же называть ее этим неприятным словом язык не поворачивается! Мама – и только так. Мама с большой буквы! Глава 34 Сабина – Мамочка, а дядя Роберт на меня обиделся? – тихий голос и грустные глаза дочери рвут мне сердце на части. И поднимают волну гнева такой силы, что мысленно я душу Штефана голыми руками. Моя малышка все эти дни с особым усердием пьет лекарства, лечится и даже полощет горлышко, чтобы быстрее выздороветь, ведь «дядя Роберт обещал аттракционы!». И вот второй день, как Лия уже здорова, я закрыла больничный, а в понедельник мне на работу. Но за все десять дней Роберт буквально пару раз поговорил по телефону с дочерью на предмет ее здоровья и послушания, в очередной раз напомнив, что аттракционы в силе. А в остальные дни перекидывался со мной короткими сообщениями, также сухо интересуясь здоровьем Лии и моими делами. «Я не буду воскресным папой!». «Я намерен принимать участие в жизни дочери!». А по факту, после разговора он не появился у нас ни разу! Вряд ли так боится заразиться. Осознал весь уровень ответственности? В любом случае, при таком отношении к хрупкому доверию ребенка я больше Роберта на порог не пущу. Я не могу смотреть на страдания дочери! – Малышка, с чего ты взяла? – стараюсь говорить как можно спокойнее и весело, а у самой душа в клочья. Убью засранца! – Дядя Роберт ко мне больше не пришел, – шепчет, не поднимая глаз, – значит, он обиделся на меня. Я опускаюсь на корточки перед дочерью и заставляю посмотреть на себя. – Котенок, послушай меня внимательно, – говорю твердо и даже немного строго. – Ты здесь совершенно не причем. Просто дядя Роберт занят. Он – серьезный начальник, и у него много работы. Пока ты болела, он старался разобрать все дела, чтобы найти возможность сводить тебя в парк аттракционов. Ты меня поняла? Грустный кивок головой, а в глазах малышки, несмотря на согласие со мной, плещется разочарование, грозясь перелиться через край. Ну, что, Штефан, ты доигрался в папочку! Теперь вернуть доверие дочери для тебя практически невыполнимая задача! Что уж говорить о моем! – Сейчас придет Антонина Ивановна, а я схожу в магазин. Давай я куплю твое любимое шоколадное мороженое, и мы вместе посмотрим мультики? Договорились? Но Лия, вопреки моим ожиданиям, отрицательно мотает головой, снова опуская глазки в пол. – Не хочу. Я хочу к дяде Роберту. И в парк аттракционов. Признаться, меня очень пугает реакция и поведение Лии. Чтобы она и добровольно отказалась от мороженого…Ну, Штефан, ты у меня еще попляшешь! Хрен тебе, а не дочь! Наобещать с три короба и исчезнуть! Какой мужской поступок! Хорошо хоть не успели сказать, что он ее родной отец! От кровожадных мыслей спасает звонок в дверь. Антонина Ивановна. Как и всегда, входит с искренней улыбкой на лице. – Доброе утро, мои красавицы, как у вас дела, мои хорошие? – Вроде выздоровели, только вот с настроением беда, – обнимаю женщину и подталкиваю к залу. – Проходите, я ненадолго. – А что не так с настроением? Что случилось, моя малышка? – она обнимает Лию, и дочка немного расцветает. Как хорошо, что Антонина Ивановна у нас есть! – Ничего, просто хочу в парк аттракционов! – надувает губки, и впервые за все время в глазах Лии блестят слезы. Штефан, ты – покойник! За слезы дочери я стреляю в упор. – Батюшки, что это у тебя глаза на мокром месте? Знаешь, что? Иди, мой ручки, поможешь мне блинчики печь и все расскажешь, почему ты не идешь в парк аттракционов. Мне очень нужна твоя помощь, знаешь же, бабушка Тоня уже не молодая, одной все делать тяжело…