Он ушел, а Лера устало привалилась спиной к стене, чувствуя, как по телу пробегает неприятный холодок. И как бы ей ни хотелось, чтобы это было вызвано поднимающейся температурой, она знала: дело в страхе. Ей страшно, потому что впереди снова ночь, и она снова одна. Нет ничего романтического в том, что она предлагала Илье остаться. Но если она расскажет ему правду, как он поступит? Поверит? Или сочтет сумасшедшей? Второе вряд ли, но к психотерапевту точно отправит. Илья и так долгое время посматривал на нее с тревогой, спрашивая, точно ли она пережила похищение маньяком, точно ли сейчас с ней все в порядке. Лера в привычной манере закатывала глаза и утверждала, что не родился еще на свет такой маньяк, который заставит ее пойти к психотерапевту, даже про сны ничего ему не рассказывала, но в глубине души знала: толика правды в словах Ильи была. И если она расскажет ему о том, что к ней в окно бьется ворон, а за спиной она видит черную тень, Илья сочтет все это проявлением пережитого ужаса, и тогда от визита к мозгоправу ей не отвертеться. На самом деле Лера и сама не знала, почему так сопротивляется. Может, вредная натура сказывается, а может, что-то другое. А после выходных, проведенных в секте, все стало хуже. Ворона больше не стучала в окно, но тень за спиной никуда не делась. Лера видела ее краем глаза будто сбоку от себя, особенно когда проходила мимо зеркала. Но стоило только обернуться, как тень исчезала. А сегодня, стоя в прозекторской над трупом, она вдруг увидела ее в отражении гладкой поверхности скальпеля. Вздрогнула и выронила его, радуясь лишь, что она не хирург. Но всего одну аутопсию провела в том числе и поэтому. Чай Ильи неплохо взбодрил ее, спать совсем не хотелось, поэтому Лера, бросив плед на диван, уселась за стол и открыла ноутбук, решив посмотреть информацию, которую весь день скидывали Олег с Иваном и на которую у нее совсем не было сил. Ивану удалось скачать базу данных сотрудников и пациентов клиники репродуктивного здоровья, Павлов же раздобыл список тюремных медработников, а также выяснил, где наблюдались работники ночного стрипклуба «Саванна», и взял список сотрудников там. Иван создал общий чат для них троих, и теперь Лера пролистывала все сообщения, что эти двое настрочили за день. Писал в основном Иван, Павлов изредка вставлял ремарки. Но в целом выходило мало понятного. Ни Дарья Антонова, ни Амалия Горовая клинику, где лечилась Нелли Коростаева, никогда не посещали. Также не нашелся ни один сотрудник, который работал бы во всех трех местах. Да и хотя бы в двух тоже не нашелся. Выяснилось только, что одна медсестра из клиники репродуктивного здоровья училась в колледже в одно время с врачом из клиники, где наблюдались девочки стрипклуба. Просто вторая медсестра потом получила вышку, а первая так и осталась со средним специальным образованием. Общаются ли они до сих пор, были ли вообще знакомы в колледже, учась в разных группах, пока не установили, но Лере казалось, что это слишком слабая связь. Да и тюремные медики оставались при этом в стороне. С сектой тоже было непонятно. Вполне возможно, они ошиблись и Лера зря провела в ней целые выходные, выслушивая причитания Клавдии и отмахиваясь от домогательств Белогородцева. Единственное, что связывало секту с жертвами, не считая статьи об ЭКО, конечно, это что одна из ее прихожан работала поваром в тюрьме, где сидела Дарья Антонова. Куча таких вот тоненьких ниточек, которые могли быть простым совпадением, а вовсе не частью одного клубка. Но из-за попытки увязать их вместе, от кучи имен в четырех списках у Леры снова начала болеть голова. Она откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. Какое-то неясное чувство не давало ей все бросить и пойти в постель. Словно бы она зацепилась за какой-то крючок, но никак не может его обнаружить. Ее сосед, Никита, был патологическим педантом. Приходя к ней домой, он всегда первым делом поправлял криво висящий на вешалке шарф и ставил рядом ее туфли, которые она обычно сбрасывала, не глядя. Надо ли говорить, что делала это Лера специально? Ей отчего-то нравилось дразнить его таким способом, хотя он едва ли это понимал. Любой беспорядок приковывал к себе его внимание, не давал думать ни о чем другом, пока не будет исправлен. Никита называл такие вещи «ментальными гвоздями», за которые он цепляется. И сейчас Лера чувствовала, что сама зацепилась за похожий гвоздь, только вот какой? Она открыла глаза и снова пролистала сообщения Ивана и Павлова. Что могло показаться ей странным? И когда глаза выцепили из всего набора слов одно, она сразу поняла: оно! «Саванна». Стрипклуб, где работала Амалия. Где-то Лера слышала это название, совсем недавно. Но где? Лера, будучи феминисткой, с одной стороны считала, что женщина может заниматься тем, чем хочет, ни перед кем не отчитываясь, а с другой – ей была противна мысль, что кто-то раздевается не просто под музыку, а под похотливые взгляды мужчин. Она была уверена, что ни одна стриптизерша не испытывает от этого удовольствия, даже если утверждает обратное. Девушки идут на подобную работу от нужды, от невозможности заработать иначе. Или от нежелания искать другие способы. В общем, не красит эта профессия ни женщин, ее выбирающих, ни мужчин, ее поощряющих. Поэтому едва ли Лера могла услышать название клуба добровольно. Ей кто-то сказал. Совершенно точно сказал, она не прочитала, потому что в голове звучал голос, произносящий это слово. Что-то по работе? Молодые девушки на вскрытии были, но Лера никогда не интересовалась, кто они, где работали и чем жили. Для нее они были объектом исследования, не более. Судмедэксперт должен правильно провести аутопсию, установить причину смерти и заполнить документы. Узнавать о жизни тех, кто лежит на его столе, сочувствовать им, в его компетенцию не входит. Лера вот нарушила это правило, теперь сидит и пялится в монитор вместо того, чтобы лежать и добросовестно болеть. Так где? Озарение пришло внезапно. Во время игры в покер! Соседки тогда упоминали, что обычно с ними играет сестра Евы, Алина, работающая по ночам в «Саванне». Лера не поняла, что это за «Саванна», переспрашивать не стала. Какое интересное совпадение, очень похожее на двух однокурсниц-медсестер. Ева работает в клинике, где собиралась делать ЭКО Нелли, а Алина в клубе, где работала Амалия. Эх, жаль, опять тюрьма, где сидела Дарья, выпадает из списка, а то можно было бы подумать в этом направлении. Или же нужно просто узнать, где работала Дарья? * * * Олег давно выучил одну непреложную истину: если с каким-то делом жутко не везет, то однажды наступит момент, когда удача повернется к тебе лицом, и тогда главное – не упустить ее. Именно в такие моменты у него напрочь отпадало желание пить. Сыщицкая чуйка обострялась как никогда, и ее не стоило заглушать алкоголем. Когда они с Иваном нашли пусть тоненькую, но ниточку, связывающую две клиники, Олег решил, что надо копать в этом направлении. А когда утром Лера написала, что нашла еще одну, сомнений не оставалось: Нелли и Амалия связаны либо одной нитью, либо второй, надо только привязать к ним Дарью. И у него получилось! Опрос родителей Дарьи еще в прошлый раз показал, что девушка подрабатывала в каком-то сомнительном месте. На приличные работы ее, бывшую уголовницу без образования, зато с забитыми татуировками руками, не брали, поэтому она работала то грузчиком, то охранником в тех местах, где чистая совесть и биография не требовались. Конечно, охранять какие-то склады ее, воровку, точно не взяли бы, но стоять на входе в ночном клубе вполне можно было. Ни мать, ни отец не могли вспомнить, в каком именно месте она работала, но теперь Олег знал, что проверять. Директор «Саванны» долго отрицал, что берет на работу людей без официального устройства, но, прижатый к стенке, в конце концов сознался. – Оформлять с ними договоры – себе дороже. Тут они работают, а тут уже нет, а мне это каждый раз через налоговую проводить? – О договорах подряда не слышали? – поинтересовался Олег. Директор бросил на него злобный взгляд, и Олег видел, что ему есть что ответить, но он промолчал. – Значит, Дарья Антонова у вас работала? Кем? Охранницей? – Вроде того. Ее место было в той части клуба, где у девочек гримерки. Подвыпившие клиенты частенько хотят продолжения банкета, пытаются найти понравившуюся им стриптизершу, поэтому без охраны там никак. Раньше я мужиков туда ставил, но затем девочки стали жаловаться и на их приставания. Вот бабу и нанял. А то, что уголовница бывшая, так еще и плюс. Ей даже физическую силу не надо было применять, она только рот открывала, как мужиков будто ветром сдувало. – И долго она у вас проработала? – Да не, – директор почесал уже намечающуюся лысину. – Пару месяцев, три от силы. Вроде хорошо работала, и я не обижал. Платил каждую неделю, как договаривались. А потом просто не пришла и все. Так и не понял почему. – Умерла она. Директор посмотрел на него испуганно, и Олег заметил, что испуг этот не напускной: он на самом деле не знал о гибели Антоновой. – Ох ты ж, – выдохнул он. – Неужели ширялась? Я не замечал. Наркоманов не беру. – Да не ширялась, убили. Точно так же, как Амалию. Поэтому я и ищу между ними связь. Антонова родителям говорила, что в охране работает, а где, они не знали. Директор закивал, мгновенно теряя враждебность. Больше из него слова клещами вытягивать не пришлось, сам рассказал, что девчонки-стриптизерши вроде бы дружбы с Антоновой не водили, но точно он не знает. Ему главное, чтобы клуб работал исправно, чтобы конфликтов на работе не случалось, а уж кто там с кем дружит, его не интересует. Поговорил Олег и с «девочками». Те в один голос твердили, что с Дарьей никто из них, Амалия в том числе, близок не был. – Она немного диковатая была, – делились стриптизерши, не отрываясь от дела. Каждая сидела возле большого зеркала, накладывая на лицо грим. Все они уже были в сценических костюмах, и Олег чувствовал себя либо в цирке, либо в курятнике: в зависимости от того, в какую сторону смотреть. – Молчаливая. Приходила, за порядком следила и уходила. Работу не пропускала, даже когда болела, пьяных мужиков к нам тоже. А большего от нее и не требовалось. Вскоре Олег выяснил, что таким же образом Дарья вела себя не только со стриптизершами, но и со всеми сотрудниками клуба. Жалоб на нее не поступало, но к себе она никого не подпускала, и сама ни к кому не лезла. А вот поговорить с соседкой Леры, Алиной Сармацкой, не удалось: она не так давно взяла отпуск за свой счет, а когда была на работе в последний день, вела себя странно. Была расстроенной и растерянной, сама на себя не походила. Руководству сказала, что у нее заболела бабушка. Отпуск ей дали. Олег решил, что поговорит с ней дома. Сейчас у него был повод навестить сестер: в рамках опроса по делу об убийстве Дарьи Антоновой и Амалии Горовой. А там если вторая сестра дома окажется, то и на Нелли Коростаеву беседу выведет. Выйдя из клуба, Олег взглянул на часы. Те показывали лишь начало десятого, до дома, где живут сестры, минут пятнадцать на машине. Еще вполне прилично наносить визиты. Припарковав машину, он невольно взглянул на окна Леры. Кухонное было темным, а в комнате горел свет, но плотно задернутые шторы не позволяли ничего рассмотреть. Интересно, чем занята? Олег тут же мотнул головой, выбрасывая из головы ненужные мысли. Ему-то какое дело? Нарочито быстро поднялся на третий этаж, не посмотрев на ее дверь. Было в его поведении что-то мальчишеское, Олег это осознавал. Но она младше на пятнадцать лет, у нее вроде кто-то там есть. И самое главное, Олег прекрасно понимал: она привлекает его умом и суждениями, но не телом. Никогда ему не нравились такие… как она. На звонок в дверь долго никто не отзывался, хотя Олег видел, что в окнах нужной ему квартиры горел свет. Наконец за дверью послышались шаги, и девичий голос спросил: – Кто там? – Полиция, – коротко ответил Олег, вытаскивая из нагрудного кармана удостоверение. Он готов был продемонстрировать его в глазок, но замок щелкнул и так. На пороге показалась худенькая бледная девчушка лет двадцати, с блеклыми, завязанными на затылке волосами и глазами испуганной лани. Судя по описанию Леры, Ева. – Майор Павлов, – Олег все-таки ткнул ей в лицо удостоверение. – Алина Сармацкая дома? Девушка, казалось, перепугалась еще больше, оглянулась назад, а потом кивнула. – Я могу с ней поговорить? Ева задумалась на несколько секунд, закусила губу, будто решая в уме сложную математическую задачу. – Бабушка спит, – наконец сказала она. – Я скажу Алине, что вы ее ждете. И прежде, чем Олег сказал бы, что на самом деле ему есть о чем поговорить с обеими сестрами, Ева захлопнула дверь. Что ж, придется ждать. Не колотить же в закрытую дверь, когда внутри отдыхает пожилой человек. Так-то почти десять, некрасиво. Для визитов еще допустимо, а вот для помех – уже нет. Алина не торопилась. Олег вытащил из кармана сигареты и почти докурил до фильтра, когда дверь наконец снова открылась, выпуская на площадку вторую сестру. Несмотря на поразительное внешнее сходство, Алина Сармацкая была не в пример ярче сестры. Вроде те же светлые волосики, но уложенные в пышную прическу – они уже не казались такими жидкими. Умело подкрашенные глаза делали их существенно больше, макияж на лице подчеркивал высокие скулы и тонкий нос. Олег умел замечать такие детали. Да и вместо невзрачного спортивного костюма на Алине были джинсы с заниженной талией и блестящая блузка, будто она не дома сидела, а только-только вернулась из клуба, где не работала, а отдыхала. – Вы по какому вопросу? – поинтересовалась Алина, даже не поздоровавшись. – По рабочему, – хмыкнул Олег. – Мы тут разговаривать будем? – У меня бабушка спит, – девушка с вызовом подняла подбородок. – К себе не позову. А на улице холодно. Что ж, здесь так здесь. Олег огляделся, заметил железную лестницу, ведущую на чердак, присел на нижнюю ступеньку. Алина так и осталась стоять, воинственно сложив руки на груди. Интересно, чем это он ей не угодил прям так сразу? Полицию не любит в принципе? Или есть что скрывать? – Я бы хотел поговорить с вами о Дарье Антоновой. От Олега не укрылось, как по лицу воинственной амазонки пробежала тень недоумения пополам с испугом. Интересное сочетание. – Это охранница из вашего клуба, – напомнил Олег. – Работала возле гримерных стриптизерш. – А-а-а! – Лицо Алины наконец разгладилось. – Я не знала, как ее зовут. Видела, конечно, но мы не общались. Я в зале работаю, мне некогда за стриптизершами следить. – А с Амалией Горовой вы общались? – Я же говорю, некогда мне болтать, – недовольно дернула плечом Алина. – Клиентов много всегда, и так ничего не успеваю. А к чему ваши вопросы? – К тому, что обе девушки погибли с разницей примерно в неделю. И погибли абсолютно одинаково. По лицу Алины пробежал испуг, но она тут же снова нацепила на себя маску недовольства. Впрочем, испуг тут вполне объясним: если одинаково погибли две сотрудницы одного клуба, где варианты, что остальные в безопасности? Да и просто весть о смерти коллег не может оставить равнодушным, даже если ты не был с ними близко знаком. – А я здесь при чем? Я уже почти месяц в отпуске. – Ни при чем, – Олег равнодушно пожал плечами, почему-то решив не называть настоящую причину своего интереса. – Просто опрашиваю всех знакомых и коллег, обычная рутина. Скажите, а имя Нелли Коростаевой вам о чем-то говорит? Алина побледнела как смерть. Да уж, с такой реакцией девчонке шпионом не быть, однозначно. Интересно только, чего так испугалась? Или решила, что это еще одна погибшая девушка из клуба, имени которой она тоже не помнила? – Первый раз слышу, – заявила Алина.