— Как очнулся в камере. Штекера помню с перерезанным горлом. Но это не я, он вообще жив и притворялся. А мы с Хлюпой за ним проследили… Точно! Этот ваш, лысый который, это он всё замутил, мы его видели… Я замолчал, пытаясь откопать в сознании, что же произошло дальше, но воспоминания словно ускользали. Я точно знал, что там хранится нечто очень важное, но что именно, вспомнить так и не смог. Мало того, я даже не был уверен, что мы смогли отыскать вискарь. — И?.. — прервал мои размышления Анатолий Саныч. — Нет, не помню. — Я покачал головой и вопросительно уставился на шефа. — Вы убили Бориса Николаевича. — Кого? — Моему удивлению не было предела. — Вот, полюбуйтесь, — усмехнулся шеф и сбросил мне видеофайл. Открыв рот, я смотрел на то, как избиваю лысого ногами. И не просто избиваю, а натурально втаптываю его голову в землю. — Это… Этого не может быть… Я же помню… Нет, стоп! Я не мог… — Увы, господин Штопор, это данные с вашего визора. — Но… как? Почему я этого не помню? — Ну, это вопрос не по адресу. К сожалению, я не мозгоправ. Могу лишь предположить, что вы находились в состоянии аффекта. Пребывали в ярости. — И что теперь будет? — Я посмотрел в глаза нанимателю. — Мы хотя бы нашли… Ну… — Да. Насчёт этого всё в порядке. Мне передали виски. А ещё я получил данные с визора Бориса Николаевича. — И что там? — Подтверждение вашим словам. Он действительно собирался меня кинуть. Так что в какой-то мере я вам даже благодарен. Хотя, надо признать, вы перешли границы дозволенного. — Я так понимаю, мне конец? Анатолий Саныч, как-то странно на меня посмотрел, тяжело вздохнул и сел напротив. Ещё какое-то время он сверлил меня пристальным взглядом, заставив немало понервничать. — Господин Штопор, — он всё же снизошёл до ответа, — ваш поступок очень неоднозначен. По идее, вас бы лет на восемь на каторгу, но… — Да говорите уже как есть, — выдохнул я, уже не в состоянии терпеть все эти закоулки и неоднозначные намёки. — Понимаете: верность — очень редкое качество в людях, особенно если вопрос касается денег. А вы не просто защитили мои вложения, но и отстояли честь. С одной стороны, это похвально и я не могу оставить подобный поступок без внимания. С другой — вы жестоко убили человека и сами понимаете: такое тоже нельзя спускать с рук. Что в этом случае обо мне подумают? — Я понимаю… — Не совсем, — поморщился Анатолий Саныч. — В общем, я посоветовался с коллегами, и мы кое-что для вас придумали. Раз уж между нами имеются некие договорённости, я решил убить сразу двух зайцев. Завтра с утра вы отправитесь проверять координаты, которые достались вам по наследству. И не спешите радоваться, господин Штопор, это задание может стать билетом в один конец. — В любом случае это лучше, чем выковыривать дерьмо из выгребной ямы. — Здесь я с вами, пожалуй, согласен, — усмехнулся он. — И вот ещё что. Для решения вашей, так скажем, проблемы мне пришлось изрядно потратиться. Я думаю, будет справедливо, если данные издержки я восполню за счёт вашей же доли от последней находки. — Да, — коротко ответил я. — Простите, не знаю, как так вышло. — Сделанного не воротишь, — крылатой фразой ответил шеф. — Я рад, что мы смогли прийти к согласию. Надеюсь на ваше понимание. — Простите, у меня ещё один вопрос. — Я весь внимание. — Дело в том, что нам необходимо кое-что приобрести. Но я так понимаю, что наша команда лишилась заработка. Просто те вещи… они… ну… довольно сильно повлияют на успех мероприятия. Да и в дальнейшем сыграют вам на пользу. — Составьте список необходимого, я распоряжусь, чтобы его согласовали. — Я бы хотел включить в него некие импланты… — Список, господин Штопор. — Да-да, я понял, спасибо. — У вас всё? — Вроде… — Я неуверенно пожал плечами. — В таком случае вынужден откланяться. У меня ещё дела. Не подведите меня, господин Штопор, я возлагаю на вас большие надежды. И да, перестаньте подключать к работе господина Шпалу. Если с ним что-нибудь случится, вы подведёте под монастырь не только себя. — Да он не участвует в полевых операциях. Он наш мозговой центр. — Я тебя предупредил. — А что с ними не так? — С кем? — Ну, местными этими? Почему к ним такое отношение? — Пф-ф-ф, — тяжело выдохнул шеф. — Скажем так: они находятся под правительственной охраной. Мы считаем, что они — будущее этого мира. — Понятно, — кивнул я, но для себя выделил, что Анатолий Саныч соврал. — Я приму это к сведению и больше не буду использовать Шпалу в полевых работах, честное слово. — Надеюсь на ваше слово, господин Штопор, — выдержав небольшую паузу, ответил он и постучал в дверь. На некоторое время в комнате для свиданий я остался один. Ненадолго, конечно. Вскоре явились кардиналы и, как водится, вытолкали меня взашей из управы. Только что волшебного пенделя не отвесили. А снаружи меня уже ожидали. — Я смотрю, ты решил прям конкретно в зоне прописаться, — с ухмылкой встретил меня Хлюпа. — За что на этот раз загремел? — За убийство, — сморщив нос, ответил я. — Дела-а-а… — прогудел Шпала. — Что говорят? Каторга? — Не, Анатолий Саныч добазарился. Выпустили вот под честное слово, что завтра же меня здесь не будет. — Так, стоп! — вмешался Хлюпа. — Давай-ка по порядку. Я ничего не понял. — Нам с тобой завтра с утра предстоит отправиться по заветным координатам. Короче, поедем искать кладбище дроидов, будь оно неладно. — Ну и что, мы вроде как и сами собирались этим заняться. Чем ты недоволен-то? — Не знаю. Странно всё как-то. — А убил кого? — поинтересовался Шпала. — Бориса Николаевича, — тяжело вздохнув, ответил я. — Брежнева? — хмыкнул Хлюпа. — Не понял? — Я удивлённо уставился на приятеля. — А он здесь при чём? — Ну как… — Он почесал макушку. — Брежнев Борис Николаевич. Самое первое, что в голову приходит. — Так он же Леонид Ильич! — В вашем мире возможно, а у нас так. — Блин, точно, — я даже ладонью по лбу себя приложил, — всё время забываю. Постой, так получается, у вас тоже коммунизм был? — Что значит — был? — настало время удивляться Хлюпе. — Хочешь сказать, у вас он кончился? — П-хах, точнее и не скажешь, — ухмыльнулся я. — И каково это? — Да ну, такое себе. — Я неопределенно покрутил пальцами в воздухе. — Так что за Борис Николаевич? — снова напомнил о себе Шпала. — Ну этот наш, лысый который. — И когда бы ты его успел? — задал странный вопрос гигант. — Что-то не сходится. — Да я, честно говоря, и не помню особо.