– Хорошая идея, – похвалил Гуров и направился к лестнице. Поднявшись наверх, он оказался в коридоре, который вел к единственной двери. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносился ровный гул голосов. Подойдя ближе, Гуров не стал сразу входить, для начала решив послушать, о чем идет разговор в кабинете. – Да я и в мыслях не держал, Аркадий Павлович, вы же меня знаете, – звучал писклявый голос какой-то девицы. – Знаю, потому и вызвал. – По всей видимости, это говорил Аркадий Павлович. – Я ведь тебя уже три раза предупреждал, Ангелина, чтобы ты не совалась к нашим ВИП-клиентам. А ты что? – Да он сам, Аркадий Павлович, – отбивалась, как могла, девица с писклявым голосом. – Подумаешь, в ресторан разок сходили. Разве это законом запрещено? Рабочее место я не покидала, мы после работы ходили. – Ну все, Ангелина, мое терпение лопнуло! – взорвался Аркадий Павлович. – Хочешь шляться по ресторанам, ищи другую работу. Ты уволена. Чтобы через полчаса духу твоего в моем офисе не было. – Аркадий Павлович, да за что! – Ангелина готова была разрыдаться. – Я ведь его предупреждала, что вы не одобряете такого, а он настаивал. Ну как было отказать? Он ведь, сами знаете, кто! Гуров решил, что больше слушать смысла нет, и, осторожно открыв дверь, вежливо поинтересовался: – Аркадий Павлович? Разрешите войти? – Добрый день, – не менее вежливо проговорил Аркадий Павлович, и выражение его лица, секунду назад излучавшее праведный гнев, сменилось услужливой доброжелательностью. – Проходите. Всегда рады. Гуров вошел. Аркадий Павлович зыркнул на Ангелину, смазливую девицу с шикарной фигурой и совершенно тупым выражением лица, и коротко проговорил: – Иди, Ангелина, потом поговорим. Ангелина одарила Гурова благодарным взглядом, полагая, что его приход спас ее от гильотины, и выпорхнула из кабинета. Аркадий Павлович проводил девушку плотоядным взглядом, но, спохватившись, снова натянул маску услужливой доброжелательности. – Чем могу вам помочь, э… – Лев Иванович, – представился Гуров. – Лев Иванович, – послушно повторил Аркадий Павлович. – Хотите обсудить особые условия обслуживания? – Возможно. Гуров уселся в предложенное кресло и оглядел кабинет. Кабинет был достоин того, чтобы его писали маслом или выставляли в музее прикладного искусства. Никакого хрома, никакого хай-тека или допотопного старья. Только натуральное дерево с витиеватыми узорами и блеском лака. Старинный массивный стол занимал добрую половину комнаты. Не менее массивное кресло самого хозяина, диван из того же ансамбля. Книжные полки по обеим стенам комнаты. На столе старинная лампа под зеленым абажуром. Сам же хозяин кабинета явно не вписывался в интерьер. Ношеные льняные брюки, новая, но отнюдь не классического покроя трикотажная рубашка с короткими рукавами и совершенно дико-рыжего цвета волосы, завивающиеся в тугие кудри на лбу и над ушами. Нос картошкой завершал картину, которую Гуров про себя назвал «Со свиным рылом – в калашный ряд». Хозяина же это несоответствие стилей, похоже, ничуть не смущало. Он приветливо смотрел на Гурова, ожидая, пока тот заговорит. – Значит, в вашем заведении можно получить индивидуальную скидку? – чтобы как-то начать разговор, спросил Гуров. – Скидку? Помилуйте, Лев Иванович, наши услуги в скидках не нуждаются. Речь идет о системе индивидуального обслуживания, – замахал руками Аркадий Павлович. – Если вам требуется, чтобы ваш автомобиль блестел к определенному времени каждый день или ходовую часть перебирали не менее двух раз в год, то вы обратились по адресу. А скидки? Поверьте, у нас и без того цены весьма демократичные. Вспомнив, сколько с него слупили за въезд, Гуров усмехнулся. Пора было заканчивать ломать комедию. Он снова достал «корочки» и, пока растерянный Аркадий Павлович изучал документ, повторно представился: – Полковник Гуров, Московский уголовный розыск. – Так вас Александр Викентьевич прислал… – Разочарование Аркадия Павловича было ничуть не меньшим, чем у парня с автомойки. – Так бы сразу и сказали. – Нет, меня прислал не Александр Викентьевич, кем бы он ни был, – улыбнулся Лев. – Я пришел по собственной инициативе. Надеюсь, это не станет проблемой? – Что вы, конечно нет! – Аркадий Павлович воспрянул духом. – Тогда, быть может, обсудим индивидуальный план обслуживания вашего авто? Что у вас? «Мерседес»? «Пежо»? «Рено»? – «Рено», – ответил Лев. – Но обслуживание автомобиля меня интересует постольку-поскольку. На самом деле меня интересует ваш сотрудник, Тарас Овчаренко… – Тарас? Хороший мальчик, старательный. Вы сделали прекрасный выбор, – затараторил Аркадий Павлович, не дав ему договорить. – Руки у него золотые, в прямом смысле этого слова. Знаете, скажу вам по секрету, это мальчик приносит автосервису шестьдесят процентов всей прибыли. Из его ямы еще ни одна машина не ушла с неразрешимой поломкой. Все починит, что ни запроси. Цена на него, правда, чуть выше, чем на других специалистов, но для вас, как для сотрудника определенного ведомства, мы сделаем скидочку. – А как же демократичные цены? – не удержался Гуров, чтобы не поддеть Аркадия Павловича. – Какие же правила без исключений? – рассмеялся хозяин автомойки. – Такова жизнь. – Тарас сейчас на месте? – как бы между прочим, спросил Лев. – Разумеется, на месте. В шестом блоке, – охотно ответил Аркадий Павлович. – Он сейчас несколько занят, выполняет ремонт авто самой Зои Решетниковой, но для вас, я уверен, найдет время. Гуров понятия не имел, кто такая Зоя Решетникова, да его это и не сильно интересовало. Его интересовал Тарас. – Не могли бы вы проводить меня к нему? – попросил он. – Хочу взглянуть на вашего чудо-слесаря. – Конечно, конечно! – Аркадий Павлович вскочил с кресла. – Уверен, вы останетесь довольны. Он первым выскочил из кабинета и помчался по крутой лестнице. Гуров набрал номер Крячко. Тот выглянул из машины и кивком головы показал, что готов к любому повороту событий. Лев прошел мимо него к дверям с огромной цифрой «шесть» на одной из створок. Аркадий Павлович уже был там и барабанил по двери. – Тарас, открывай! К тебе клиент! – кричал он, стараясь перекрыть шум работающих насосов и лязг болгарки за дверью. Спустя минуту шум за дверью стих. Дверь отрылась, и оттуда выглянул Тарас. Тот самый Тарас, которого Гуров встретил во дворе Анны Шляхтиной. – Ты? – приглушенно выдавил Тарас. – Я, – ответил Гуров. – Какого черта тебе здесь нужно?! – Здесь мне нужен ты, – заявил Гуров и, достав из кармана постановление о задержании, развернул так, чтобы Тарас смог его прочесть. – Засунь эту филькину грамоту себе сам знаешь куда! – проговорил Тарас, желваки на его лице заходили ходуном, мышцы на тренированных руках, привыкших к тяжелой работе, надулись. – Тарас, что ты себе позволяешь? – разволновался Аркадий Павлович. – Как ты смеешь в таком тоне разговаривать с клиентом? – Расслабься, Аркаша, это вовсе не клиент, – не отводя взгляда от лица Гурова, проговорил Тарас. – Да нет же, это наш клиент, ведь правда, Лев Иванович? – Лицо Аркадия Павловича пошло пятнами. – Тарас Овчаренко, вы задержаны по подозрению в убийстве гражданина Захарченко Владимира и по подозрению в убийстве… – Господа, давайте все успокоимся, – вконец растерялся Аркадий Павлович, услышав из уст Гурова страшные слова. – Какое убийство? Этого не может быть. Поверьте, это какая-то ошибка. Чудовищная ошибка! – Закрой рот, Аркаша, комедия закончилась, – произнес Тарас. – Подыскивай себе новую дойную корову. Гуров убрал постановление и, достав из кармана наручники, обратился к Тарасу со словами: – Сам пойдешь или предпочитаешь выход с музыкой? – Сам, – отмахнулся от наручников Тарас. – Куда идти? – Вперед, – просто ответил Лев. Тарас прошел мимо Гурова, сделал два шага и вдруг рванул с места. Гуров отреагировал моментально, но ему помешал Аркадий Павлович. Как только Тарас бросился наутек, тот замахал руками и вцепился в плечо Гурова. – Подождите, только не здесь! – взмолился он. – У меня клиенты! У меня оборудование! – Руки убрал! – выкрикнул Лев и резко ударил Аркадия Павловича в грудь. Тот заверещал, как девчонка, но руку с плеча Гурова убрал. Гуров рванул следом за Тарасом. Тот успел пересечь открытое пространство автомойки и уже подбегал к пропускному турникету. Ухватившись руками за боковые стойки, он занес ноги вверх, и тут его настиг удар. Крячко пробежал наперерез и с размаху вписал кулак в локтевую часть руки Тараса. Локоть его подогнулся, и он рухнул на пол возле ног Стаса. Тот осуждающе покачал головой и опустил ребро ладони в область шеи Тараса. Овчаренко захрипел и потерял сознание. – Лева, гони наручники! – прокричал Стас. – Пробежка отменяется. Сопровождаемый взглядами работников автомойки и их клиентов, Гуров прошел к турникетам. Защелкнув на запястьях бездыханного Тараса наручники, взвалил его на плечо и понес к машине. Собравшиеся наблюдали за его действиями в полном молчании. Лишь Аркадий Павлович негромко стонал и бормотал что-то о том, как несправедлива к нему судьба. – Такого работника потерять! Непостижимо! – причитал он. – Кто мне убытки восполнит? Кто? Крячко открыл заднюю дверцу, Гуров кулем свалил тело Овчаренко на сиденье и щелкнул наручником, приковав беглеца к дверце. После этого Крячко занял пассажирское сиденье, а Гуров сел за руль. Завел двигатель и покатил к турникетам. Сотрудник, обслуживающий турникеты, стоял с открытым ртом, ошалевший от происходящего. – Открывай лавочку, цирк уезжает! – прикрикнул на него Стас. Парень вышел из ступора, побежал к пульту и нажал кнопку. Турникет поднялся, Гуров вывел машину с подземной парковки и скрылся из поля зрения. Всю дорогу до Управления ехали молча. Лев молчал, потому что ему не давало покоя ощущение неправильности происходящего. Он был недоволен собой, что случалось нечасто. Крячко молчал, потому что болела рука, которой он выписал хук точно по плечевой кости беглеца. Кулак начал раздуваться, что никак не способствовало поднятию настроения. Овчаренко же молчал, потому что все еще находился в отключке. На Волгоградском проспекте угодили в пробку. Цепочка автомобилей выстроилась сплошными рядами, и тащиться пришлось со скоростью черепахи. Время от времени Гуров бросал обеспокоенный взгляд в зеркало заднего вида. Его напрягала затяжная потеря сознания Овчаренко. Перехватив взгляд друга, Крячко недовольно поморщился и проворчал: – Да не переживай ты, жив он. Я его легонько приложил. – Хорошо, если так, в противном случае, разборок с начальством нам не избежать. В этот момент Овчаренко пошевелился и открыл глаза. – Ну вот, что я говорил? – радостно проговорил Стас. – Живехонек, что с ним сделается. Верно я говорю, а, Тарас? С возвращением на грешную землю. Тарас скосил на него глаза и смачно сплюнул. Слюна попала на обивку сиденья и медленно стекла вниз. – Ты чего творишь, лишенец? – возмутился Крячко. – Хочешь, чтобы я тебе рот заклеил? Я ведь могу.