— Ясно. Переживала и видеть меня не хотела. — Подожди, это ты ко мне приходила? Звонила в дверь, а потом по телефону? — И звонила, и стучала. Соседка сказала, что ты дома, она с пуделем гуляла, видела тебя. Я уж не знала, что и думать. Вдруг ты от расстройства того… всякое случается. — Ольга, ты меня спасла, — с благодарностью заявила я и рассказала ей о блондине. — Ничего себе, — присвистнула подруга. — Слушай, тебе дома нельзя оставаться. Давай ко мне. Вдруг он вернется? — Не болтай глупостей, — отмахнулась я, не очень-то веря в правоту своих слов. — По крайней мере, не сегодня. — Приезжай… И мне спокойнее будет. — Ладно, я подумаю. Не успели мы проститься, как в дверь позвонили. Я вздрогнула, очень осторожно приблизилась к ней и, стараясь не производить лишнего шума, глянула в глазок. С той стороны стоял один из посетивших меня милиционеров по имени Юра. В некотором недоумении я распахнула дверь и уставилась на него. — Войти можно? — поинтересовался он. — Заходите. Юра вошел, снял ботинки, куртку и посмотрел на меня вроде бы несколько растерянно… Я торопливо предложила: — Хотите чаю? — Хочу, — кивнул он и зашагал за мной на кухню. Пока я возилась с чаем, он устроился за столом и, ненавязчиво поглядывая на меня, о чем-то размышлял. — Вы что, поймали его? — теряясь в догадках, спросила я. Юра удивленно взглянул на меня, будто пытаясь сообразить, о чем это я, а потом покачал головой: — Нет. Я разлила чай и нахмурилась, едва не брякнув: «А зачем тогда пришли?» Но, как видно, Юра и без моего вопроса понял, что я ломаю голову, с какой стати он вдруг вернулся. Он откашлялся, вроде бы собираясь с силами, сделал два глотка чая, посмотрел на меня в упор и сказал: — Вы Шалаева Константина Игнатьевича помните? — Помню, — не удержавшись от усмешки, ответила я. Именно к Шалаеву я ходила с заявлением, когда вся местная шпана сосредоточила свои агрессивные инстинкты на Сереже. — Он у нас теперь начальником, — продолжил Юра с таким видом, будто это объясняло его визит ко мне. — Да? — без энтузиазма откликнулась я. — Рада за него. — Мы с ним говорили, — опять-таки со вздохом сообщил Юра. — О чем? — решила я уточнить. — О вас, то есть… о той истории. И вообще… — Заявление примете? — не без язвительности спросила я. — Какой толк от заявления? — Юра пожал плечами и поспешно отвел глаза. — Ни вы, ни я ничего не докажем. — Слушайте, — немного понаблюдав за ним, сказала я, — кто вообще такой этот Мелех? Отчего, только лишь услышав его фамилию, менты становятся кислыми? Юра не без лукавства улыбнулся, а потом позволил себе хихикнуть. — Разве вы не знаете, кому спасли жизнь"? Кстати, чего это он к вам прицепился? По идее, благодарить должен, можно сказать, по гроб обязан. — А вы у него спросите, — съязвила я. — Это вряд ли, — погрустнел Юра. — Вы зачем пришли? — не находя в нашей беседе смысла, решила поинтересоваться я. Юра пожал плечами: — Я должен как-то помочь вам. — Вы лично или милиция? — А я, между прочим, и есть милиция. — Как помогать думаете? — Честно сказать — не знаю. Тип, что. к вам приходил, наверняка Мелеха в глаза не видел, даже если повезет и мы его отыщем… — Не продолжайте, — перебила я, — не совсем дура, телик смотрю. Вы мне на вопрос не ответили. — На какой? А-а-а… — Юра в который раз за время гостевания вздохнул. — Что Мелех? Мелех и есть. Бизнесмен… говорят.. — Вы дурака валяете или сами ничего не знаете? — разозлилась я. — А чего тут знать… впрочем, вас же несколько лет в городе не было. — Точно. Так чем он знаменит? — Ничем, — широко улыбнулся Юра, будто находил в своем ответе что-то забавное. — Сидит себе тихо, говорят, без особой нужды носа на улице не показывает. Что, в общем-то, понятно. Врагов у него как грязи, так что по улицам особо не набегаешься. — А чем он занимается? — продолжала допытываться я. Юра закатил глаза и весело фыркнул: — Кабы знать, а не догадываться, давно бы пристроили его в надежное место. Но он у нас перед законом чист. То есть совершенно. Даже налоги платит. Как положено. Проверок на него насылали, не вспомнить сколько, но у него все в ажуре, комар носа не подточит. — Так что у него за бизнес? За что налоги платит? — Ресторан у него в самом центре, называется «Сфинкс». Может, обратили внимание, там у входа скульптура этого самого Сфинкса, говорят, позолоченная. Врут, как думаете? Врут… ободрали бы давно. — Ну, и что этот ресторан? — поторопила я, чувствуя, что Юра увлекся. — Ничего. Шикарный ресторан. С настоящими пальмами. Я там, конечно, не был, рассказываю, что от других слышал. Уточки плавают в пруду, и все такое… — Занятно. А кроме уточек? — Наверное, еще что-то есть, но мне только про них рассказывали. — Что вы дурака-то валяете? — не выдержала я. — Извините, — совсем другим тоном ответил он. — Перед законом господин Мелех чист, к тому же связи у него такие, что иной политик позавидует. Губернатор наш не гнушается к нему в ресторан заехать, покушать хорошо ну и о жизни поговорить. И прочие разные люди. Из Москвы частенько наведываются, оттого-то, лишь только фамилия Мелеха всплывает, у наших ментов мгновенно зубы начинают ныть и портится настроение. — Это я заметила. Значит, ресторан и связи… — Ага. Дом, где расположен ресторан, Мелех выкупил и живет там же. Квартира на втором этаже, но про нее ничего не скажу, никто из моих знакомых в гостях ни разу не был. Знаю, что дом набит охраной, все бывшие спецназовцы, на жизнь вроде не жалуются. — А вы на жизнь жалуетесь? — не удержалась я. — Я на зарплату жалуюсь. — Так подались бы к Мелеху. — Мы характерами не сойдемся. Я к вам чего пришел, Полина Владимировна, я ведь, честно говоря, тоже сначала подумал… ну, что вы с нами не совсем откровенны… А теперь уверен: скорее всего вы правду сказали, и визитер действительно был от Мелеха. А если так, то оставаться вам здесь опасно. — В квартире? — В городе, Полина Владимировна. Не убережетесь. — Занятно такое от вас слышать. — Понимаю. Только и вы поймите. Когда руки-ноги связаны — особо не попрыгаешь. Допустим, пойду я к вам в телохранители… — У меня на это денег нет, — перебила я его. — Допустим, я за идею. Толк от этого вряд ли будет. На танк с вилами не ходят. Родственники у вас есть? — Нет. — Жаль. А друзья? — Друзья вроде бы остались, но если все так скверно, чего ж я людей подводить буду?