— Ладно, — кивнула я, неожиданно вспомнив слова Юры о том, что писать заявление — напрасный труд. Похоже, что и разговаривать с этим сукиным сыном — затея наиглупейшая. Я резко поднялась. — Извини. Он схватил меня за руку, хмуро глядя мне в глаза, я попыталась освободить руку, но он держал ее крепко. — Что это за шрам на шее? — спросил он серьезно. Я засмеялась, покачала головой и ответила: — Сегодня у меня был гость. Очень неприятный тип. А это он оставил мне на память. — Сядь, — кивнул Мелех, — и расскажи, в чем дело. Я села и рассказала, хотя не видела в этом смысла, потому что была уверена: о моем госте он знает лучше меня. — Как он выглядел? — разглядывая свои руки, спросил Николай Петрович. Я подробно описала блондина, Мелех слушал, кивал, затем минут пять сидел молча, размышляя. — Вот что, — наконец изрек он, — думаю, тебе не стоит оставаться в своей квартире. Переезжай ко мне. — Что? — растерялась я. — Переезжай ко мне, — повторил он, глядя на меня, не моргая. Я развела руками: — Что значит — «переезжай»? — Чего ж непонятного? Поживешь у меня, пока я во всем разберусь и все улажу. — Спасибо. Я думаю, уладить все не так трудно, тебе стоит лишь слово сказать. — Ты всерьез думаешь, что его послал я? — Конечно, — ответила я без прежней уверенности. — Зачем мне это? — А зачем… — Я оборвала себя на полуслове, тряхнула головой и закончила: — Я просто хочу уехать. — Не думаю, что твои проблемы можно решить таким образом, — осчастливил меня он. — У меня не было проблем в другом городе, — напомнила я. — Возможно. Но теперь они есть. Переезжай ко мне. — Огромное человеческое спасибо, — усмехнулась я. — Тебе никто не говорил, что у тебя скверный характер? — Зато ты на редкость покладистый парень. Иметь с тобой дело — одно удовольствие. — А почему ты говоришь об этом с такой иронией? — внезапно оживился он, сонное выражение на его лице уступило место любопытству. — Извини, — вновь усмехнулась я. — Нет, в самом деле. Ты же хотела поговорить, ну так скажи: почему? Я помогал твоему брату… — И он погиб. — Все мы смертны. — Послушай… — Нет, ты меня послушай, — перебил он. — Я всегда был готов помочь и тебе, и твоей семье, но ты презрительно воротила нос, а теперь являешься с претензиями и несешь несусветную чушь. А я должен это безропотно выслушивать? Ты бросила свою мать, за пять лет ни разу не навестила ее… — Заткнись, — не сдержалась я. — Я называю вещи своими именами. Ты ее бросила… — Мне пришлось уехать. — Да неужели? — Да. И ты знаешь почему. Ты… слушай, я не хотела говорить об этом, честно не хотела, я… — У тебя проблемы, у тебя полно проблем, и ты всегда винишь в этом других. Твоя мать спилась в одиночестве — виноват я, твой парень тебя бросил… — Не следовало бы ему этого говорить. Не помня себя, я схватила стакан и запустила его в Мелеха. Существенного ущерба его роже он не нанес, но дело-то не в этом: моя выходка не осталась незамеченной. Мелех достал платок, вытер лицо и сказал сквозь зубы: — Еще раз такой номер выкинешь — убью. Мысленно чертыхаясь, я покинула бар. Ну и чего я добилась? Ведь знала, что приходить сюда бесполезно. Теперь он еще больше разозлился, и неизвестно, какой сюрприз меня ждет завтра. Я шла по улице, не очень соображая, куда двигаюсь, и терла глаза, стараясь сдержать слезы. Если честно, очень хотелось зареветь — от обиды, от страха, но больше от обиды, потому что в словах Мелеха мне вдруг почудилась горькая правда. — Чушь, — сказала я вслух и наконец огляделась, прекратив свое стремительное шествие в никуда. Я стояла в парке, где женщине в эту пору совершенно нечего делать в одиночестве. На счастье, алея была пуста, но не худо бы поскорее убраться отсюда. Я заспешила к выходу и вот тут-то обратила внимание на мужскую фигуру. Свет фонаря не достигал места, где стоял человек, и разглядеть его я не могла, но все равно здорово перепугалась, мне везде мерещился блондин. Я сбилась с шага, тревожно оглядываясь, до выхода из парка еще метров пятьдесят и их надо как-то преодолеть. — Не бойтесь, — вдруг послышалось из темноты, и в круге света появился молодой человек, с которым я не так давно познакомилась в баре. Пока я стояла, соображая, хорошо это или плохо, Виктор приблизился и, широко улыбаясь, заявил: — Рад вас видеть. — Вы что здесь делаете? — хмуро спросила я. — Шел за вами от самого ресторана. Если не возражаете, я вас провожу. — Не возражаю, — подумав, ответила я. — Вы где живете? — спросил Виктор, когда мы вышли из парка. — На Верещагина, — ответила я, — но сегодня я ночую у подруги. — Это разумно, — заметил он. — Да? — Вы не сердитесь. — Голос его звучал ласково, точно он говорил с ребенком. — Я же был в баре и видел… — Он вдруг смутился и, чтобы скрыть смущение, засмеялся: — Выглядело это впечатляюще, но разумным такой поступок не назовешь. Выплеснуть стакан воды в физиономию этого придурка, да еще публично… Вы давно знакомы? — Всю жизнь, — невесело пошутила я. — Идем к остановке. Подруга живет в Липках. — А если мы с вами немного прогуляемся? Или для вас уже слишком поздно? — Давайте пройдемся, — кивнула я. Действительно, следовало немного успокоиться. Ольга живет одна и позднему визиту не удивится. И мы побрели по улице. В баре я не очень-то рассмотрела Виктора, а сейчас, пользуясь тем, что фонари, против обыкновения, горели, попыталась разглядеть его получше. На первый взгляд самая обыкновенная внешность: высокий, спортивный, лицо приятное. Мужчин с такой внешностью наберется немало, но в нем было что-то особенное. Может, взгляд, насмешливый и одновременно ласковый, или улыбка. Она вдруг вспыхивала на его лице, и тогда оно мгновенно преображалось. В общем, через полчаса я пришла к выводу, что Виктор невероятно красив. А еще умница, к тому же с чувством юмора. Мы очень естественно перешли на «ты», что меня порадовало. Если б мы еще немного побродили, я бы наверняка обнаружила в нем бездну достоинств, но тут я взглянула на часы и поняла: если я собираюсь заночевать у Ольги, следует поторопиться, даже ее демократичная натура взбунтуется, явись я в два часа ночи. — А вот здесь я живу, — вдруг сказал Виктор, кивнув на пятиэтажное здание, мимо которого мы проходили. — Зайдем? Признаться, я удивилась, а вслед за этим мои добрые чувства к нему сменились подозрительностью. С чего это он взял, что я соглашусь зайти? Время для визита самое неподходящее. — Спасибо, в другой раз. — Честно? — спросил он, взяв меня за руку. — Что? — не поняла я. — Ну, ты сказала «в другой раз». Значит, он будет? — Почему бы и нет? — Я вот что подумал: может, тебе лучше переночевать у меня? Приставать не буду. — Откуда такая доброта? — съязвила я. — Мне понравилось, как ты это сделала, — засмеялся Виктор. — Я имею в виду, как запустила стакан в рожу Мелеха. Редкое удовольствие увидеть такое… И мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности. Короче, ты мне нравишься и я беспокоюсь. — Спасибо, — кивнула я. — Думаю, мне лучше отправиться к подруге. С этими словами я шагнула с тротуара с намерением остановить машину. И тут одна из проезжающих машин точно по волшебству притормозила, двери разом распахнулись, но что последовало за этим, я увидеть не успела. Виктор схватил меня за локоть и, не выпуская, рванул с места как ошпаренный. Я, мало что понимая, вынуждена была последовать за ним. Мы влетели во двор дома, затем в подъезд, дверь с кодовым замком захлопнулась за нами. Я перевела дух, но Виктор, не выпуская моей руки, начал торопливо подниматься по лестнице, и я, конечно, тоже.