Но навигатор не слушал. Любовное томление обуревало его тело и разум. Он говорил: – Надо проверить, как женщины обустроились. – Я знаю: тебе понравилась та недотрога-блондинка. – Ты о ком? Все три блондинки остались без…ухажёров. – Ты знаешь, о ком я говорю! Влюблённый не может объективно и вкладчиво рассказать о недостатках кумира, а я вижу, что эта бывшая монашка насквозь вся фальшивая! – Почему ты так решил? Почему считаешь фальшивой? Ты и сам бывший священник. Габриель даже остановился. Он вгляделся в глаза любовника. Боцман подначивал: – За что её выгнали из монастыря? И отправили вместе с проститутками! – Как-нибудь спрошу у неё об этом. А ты как провёл ночь? Успешно и результативно пообщался с той вертлявой особой? Она вдохновляет на приключения? – А, что, может, я тоже семью заведу,– психанул его бывший любовник и убежал. Габриель пожал плечами и пошёл в трюм. С утра три блондинки подмели пол. Нарвали цветов и украсили ими трюм. Вошедший штурман озирался, не узнавая помещение. На лице Гарсанды отобразился испуг, она вспомнила, как на корабле матросы также врывались в трюм и тащили женщин в кают-компанию или кубрик. Она невольно попятилась. Мужчина всё понял и предупредил: – Мой визит носит официальный статус. Боцман приболел, а нового квартирмейстера ещё не выбрали, вот я и проверяю сохранность инвентаря и груза…Но я смотрю: везде в буквальном смысле процветание. – Нас будут кормить?– узнавала Онорина. – Да, сейчас распоряжусь, чтобы принесли еды. Жалуйтесь, если кто-то проявит захватнические инстинкты и нарушит ваше спокойствие. На корабле должна быть строгая дисциплина. Моё имя Габриель де Аллард. – Спасибо вам за приют,– поблагодарила Аделаида, она укрывала одеялом всё ещё спящую дочь. Габриель приблизился к Гарсанде. Узнавал: – Это Ваши активные действия видоизменили это убожество в шедевр? – Я всегда творчески подхожу к любой задаче. – И к сексу?– шёпотом спросил мужчина. Девушку бросило в жар. Щёки запылали. Она прошептала в ответ: – А ещё считается, что французы – галантные кавалеры… – Вы посмотрели на меня так, будто я попросил Вас задрать юбку прилюдно… – Дворянин, а нахватались выражений у матросов. – Издержки профессии… Гарсанда прервала его многозначительную паузу вопросом, желая, чтобы покраснел и мужчина: – Почему много геев на вашем острове? – Если нет женщины возле мужчины, он найдёт другого мужчину. Если не окажется рядом мужчины, то будет рукоблудить или поймает животное. Мужчина не может долго без секса, если он молод и здоров. Функция мужчин быстро угасает без специфических тренировок. У нас были такие на корабле: дичились спать с другими мужчинами, в итоге стали импотентами. А помните, как король Людовик Девятый издал указ об изгнании из страны всех проституток и владельцев борделей? Закрыли все публичные дома. И к чему это привело? Жёны и дочери честных людей стали объектами сексуальных домогательств! Никто из женщин спокойно из дома выйти не мог! И Людовик Девятый отменил свой указ. Рассказывая это, Габриель ни сколько не смутился, зато щёки Фази запылали ещё ярче. – Чертовски занимательно,– пробурчала она. И схватилась за губы, как она могла сказать такое! Помянуть нечистых! Штурман потешался: – Я смотрю: Ваша словесность тоже подстраивается под лексикон матросов. Роксана громко спросила: – А у капитана тоже есть любовник – мужчина? Габриель рассказал: – Был. Судовой врач. Но доктора убили в бою. Давно уже. Роксана уточняла: – Он по нему всё ещё тоскует? – Это женщины живут чувствами, страстями, мужчины же действуют по расчёту, чтобы извлечь выгоду. Аделаида вздохнула: – Да, мы более искренне любим. В трюм стали входить другие женщины, те, кто провёл время с мужчинами в трактире. Пришла и Корали. Флорентин провожал её, поддерживая изрядно выпившую женщину. За ними вошли в трюм Бертран со своей пассией. Корали принесла полбутылки вина и вручила Роксане со словами: – На, ты вчера тоже надралась. – Спасибо. Как тебе этот морячок? – Однажды был у меня секс, а я настолько пьяная была, что вообще ничего не помнила. А парень был ну, такой красавчик! Я весь день воображала, как это было, мечтала, еле вечера дождалась. Сама к этому парню кинулась. Бесплатно предложила себя, он даже удивился. Ну, правильно удивился: он же только на бабу залезет, так сразу…и всё. Так вот вчера было ещё хуже. Потому что – совсем никак. Кок побледнел и пытался урезонить, шатающуюся возле Роксаны женщину: – Мадам, яд так и льётся с Вашего языка! Но, господа, не верьте её сплетням. Она, поди, опять ничего не помнит. Бертран поучал повара: – Со своими проблемами обращайся к священнику, а не плачь бабе в юбку. Флорентин врезал Корали так, что та упала навзничь. И кок быстрым шагом удалился. Габриель и пушкарь уложили Корали на гамак. Затем штурман сел на гамак возле Гарсанды. Покачиваясь, он с напускным безразличием узнавал: – Когда вас везли сюда…сколько матросов на тебе побывало? Девушка зарыдала. Он воспользовался её беспомощностью и обнял одной рукой. Она ревела в его плечо. Плакать в плечо большого и красивого человека оказалось приятно. Появилось чувство какой-то защищённости, надёжности. Но она понимала, что это ложное ощущение. Этот человек просто склоняет её к очередному интиму. Бланш с синяком под глазом хмыкнула: – Опять эта дура ревёт. Бертран тоже не спешил уходить. Он играл с проснувшейся Артрадой. Прятал монетку в кулаке, и когда ребёнок угадывал, отдавал монету малышке. Габриель гладил плечо Гарсанды и ласково говорил: – Не ожидала от меня такой проницательности? Но я видел, какой ужас вызывает в Вас противоположный пол. Но мы не все агрессивные и вероломные…