– Ты же сам все видел. – Видел, – со вздохом подтвердил мужчина. – И даже участвовал. Не нравится мне все это, Ром. – Мне тоже, пап, мне тоже. Но мне будет проще, если не придется за вас переживать. – Уверен, что справишься? – Железно. – Так тому и быть, – явно нехотя подвел черту мужчина. В машине повисла гнетущая тишина. Эйфорию от внезапного спасения сменили тягостные мысли. Уверенности в будущем ни у одного из нас не было, и это чувствовалось по витающей во внедорожнике удручающей атмосфере. – А как ты второму лицо поджег? – решила я разбавить упадническое настроение. – Пиробумагой. Это реквизит такой для фокусов. Зрелищно, но почти не опасно, – отозвался Быстров. – Я испугалась, – призналась я тихо. – Я тоже, – хмыкнул он. За паспортами идти выпало мне. Ромка боялся, что возле квартиры его и родителей могли ждать, а вот я подозрений не должна была вызвать. Быстров припарковался в отдалении от дома и объяснил, куда мне идти. Я вновь нахлобучила дурацкую бейсболку, которую вытащила из сумочки, а Ромкин отец протянул мне ключи. Тяжелая связка оттягивала карман кардигана, и я всю дорогу нервно ее теребила, ежесекундно проверяя, не выпала ли та ненароком. Дошла до нужного подъезда и приложила ключ к домофону. Нападать на меня никто не спешил, хоть я и съежилась на почве нервного страха. Благополучно поднялась на восьмой этаж и отперла дверь. Чужие замки сдались не с первого раза, и я, нервничая, дергала ключом и приговаривала: – Ну же, давай, миленький! Наконец, замок поддался, и я буквально ввалилась в квартиру. Включила свет и заперлась на все замки, даже щеколду задвинула для надежности. Спальня Ромкиных родителей, как и объяснял его отец, находилась слева от входа. Я забежала в комнату, взглядом нашла белый комод и дернула на себя верхний ящик. Под крышкой картонной коробки лежали российские паспорта, а сразу под ними – заграничные. На всякий случай взяла все четыре документа, рядом в черной сумочке хранилась наличка, ее я тоже взяла с собой и поспешила вернуться к остальным. Обратный путь от подъезда до машины дался нелегко: асфальт буквально горел под моими кроссовками, и мне все казалось, что вот-вот меня схватят. В автомобиль я запрыгивала с бешено колотящимся сердцем и мелко дрожащими руками. – Все нашла? – спросил Ромка и, после того, как я утвердительно затрясла головой, включил мотор. – Умница, – похвалил он. – Билеты мы купили по интернету, апартаменты зарезервировали. Не самые лучшие, конечно, но выбирать не приходится, повезло еще, что свободные сумели найти. Все необходимое купите в аэропорту, – обратился он к родителям. – А остальное на месте. Телефон и сим-карту возьмем по пути. Проводы вышли напряженными. Глаза у Нины Ивановны, Ромкиной матери, были на мокром месте, отец же, наоборот, был натянуто молчалив. Нина Ивановна обнимала сына и гладила по волосам, причитая и плача, пока Владимир Евгеньевич силой не отцепил ее от Ромки. Отец прижал к себе Быстрова, похлопал по спине и негромко сказал: – Удачи. Будь осторожен, сын. Ромка коротко кивнул и сдавленным голосом пообещал: – Все будет в порядке. Нина Ивановна тем временем обняла меня и попросила: – Берегите себя, дети. – Обязательно, – пообещала я. – Позвоните, как доберетесь, – Ромка махнул рукой и, обняв меня за плечи, повел в сторону выхода. – Куда они? – спросила я, чтобы отвлечься. Очень уж эмоциональным вышло прощание. – На Кипр. – Везет им, – слабо улыбнулась я. – Ага, – поддержал Быстров. – Хочешь, и тебя после всего свожу? – Меня с работы не отпустят, – хмыкнула я. – Это в том случае, если тебе еще будет, где работать. Подозрений с твоего Селезнева никто не снимал. – Ты опять за свое! И дался тебе мой начальник? Вон, какой приятный мужчина, на кой ему связываться с криминалом? Мы уселись в мигавший аварийкой внедорожник, и Ромка ответил: – Причина всегда одна – деньги. А твой босс вроде как не бедствует. – Ты тоже, – я с намеком оглядела дорогущий салон. – У меня все честно заработанное. Свое шоу, школа, блог – доходы прозрачны, как слеза у младенца. – Да ты, оказывается, звезда! А живешь у меня в съемной двушке, – фыркнула я. – Исключительно в интересах дела, – подмигнул мне Быстров. До моей квартиры ехали в тишине. Но то была мирная, безмятежная тишина, напряжение ушло, оставив после себя усталость и начавшую поднимать голову надежду. А во дворе было столпотворение. Мигали огнями машины пожарных и скорой помощи, гудели о чем-то зеваки, а у меня екнуло сердце от нехорошего предчувствия. Ромка припарковал внедорожник в самом начале дома, и до нашего подъезда пришлось идти пешком. – Из-за чего собрание? – поинтересовался Ромка у какого-то мужчины. – Квартира наверху горела, – охотно откликнулся тот. – Уже вроде потушили. Я уж думал все, хана, двадцать первый этаж – шутки ли… Тут многие ждали, что с вертолета тушить будут, – хмыкнул он. – Но нет, у них, оказывается лестница специальная и насосы высокого давления. Вот уж хозяевам сюрприз будет, когда вернутся. От последних слов мужчины внутри все похолодело. Борясь со страхом, я задрала голову наверх, туда, где заканчивалась гигантская многосекционная лестница. Именно там располагалось окно моей кухни. Стекло оказалось выбито, а красный кирпич, которым был облицован фасад дома, почернел от гари. Вниз от окна спускались грязные потеки воды. – Какого… – не веря в происходящее, пробормотала я. – Идем, – прервал Быстров и решительно потянул меня за руку. Глава 11 В подъезд нас пустили. И даже подняли наверх на специальном лифте, пешком идти не пришлось. Войдя в квартиру и увидев выгоревшую дотла кухню, я позвонила хозяйке. Ромка же принялся звать Джокера. Дышать приходилось с трудом. Едкий дым все еще оставался внутри, несмотря на распахнутые окна и входную дверь, а влажность усугубляла положение в разы. Я с растерянностью оглядывала жилище, не представляя, что теперь делать. Крем уха услышала слабое мяуканье из Ромкиной комнаты. – Джокер! – облегченно выдохнул Быстров и поспешил на зов питомца. – Похоже на короткое замыкание, – тем временем говорил мне какой-то мужчина в форме. – Повезло, что вас дома не было, да и сигнализация сработала вовремя, пожар не успел распространиться. Можно сказать, вы еще легко отделались… – Да, – рассеяно кивала я, занятая своими мыслями. Как мы собирали вещи на первое время и документы, не помню. В себя я пришла, кажется, только в квартире, которую Ромка умудрился оперативно арендовать в доме неподалеку. – Как ты так быстро ее снял? – я крутила головой, изучая студию с современным, но довольно потрепанным ремонтом. – Ее посуточно сдают, – отозвался Быстров, а я быстренько прикинула в уме, для чего в основном народ берет такие квартиры. – Фу-у-у, – протянула я. – Что-то мне уже не хочется на их простынях спать… Вряд ли они кипятят после предыдущих постояльцев. – Ну, извини, Куколка. Это самое лучшее, что я смог найти. Если хочешь, можешь поехать к своим родителям. – Нет! – воскликнула я, прекрасно понимая, какая реакция от них последует. – Я и тут прекрасно переночую. А ты где будешь спать? – Я не джентльмен, Куколка. Так что придется тебе потесниться на этом диване, тем более что его размер очень даже позволяет разместиться с комфортом. – А я знала, что хорошего от тебя ждать не стоит! – заявила я. – Но знай, кота твоего я в постели не потерплю! – Слышал, Джокер, – позвал питомца Быстров. – Не вздумай мне испортить ночь с девушкой, – и подмигнул, только на этот раз уже мне. За все это время я успела проголодаться, как медведь после зимы, поэтому свалила заботы о хлебе насущном на Ромку, сама же отправилась в ванную. Тяжелый запах гари, казалось, впитался в саму кожу. Много вещей я не брала, потому вышла в пижаме, состоящей из свободных штанов и кофты на пуговицах. Быстров пошел в душ следующим, а я присела на высокий табурет, стоявший за барной стойкой, что служила столом и отделяла кухонную зону от жилой. Подперев подбородок кулаком, я призадумалась. Мог этот пожар быть действительно случайным, или кто-то очень ловко замаскировал его под трагическое стечение обстоятельств? В очень уж неспокойное время все произошло. И раз уж Ромкины недоброжелатели с легкостью вышли на его родителей, могли они разузнать, где он жил все это время? Лично я склонялась к ответу «да». И действительно ли связаны люди, которые, ох, как хотят достать Быстрова, с фирмой, в которой я работаю, и с хакером, погибшим соседом Ромки? Фокусник в этом железно уверен, а вот меня терзают смутные сомнения. Ну не видела я в нашей конторе ничего криминального, и даже за уши притянуть не могла. Другой вопрос, что и с Ромкиными бандитами надо что-то делать… – О чем призадумалась? – Быстров вышел из ванной в белой футболке и просторных шортах, вытирая волосы полотенцем. – Пытаюсь решить, случился пожар подозрительно вовремя, или все же мне показалось, – отозвалась я. Ромка почесал затылок, взъерошив и без того волнистые от природы волосы. – Если ты про сегодняшних ребят, то вряд ли они так быстро до тебя добрались. Да и зачем бы им искать меня через родителей, знай они, где я живу? – фокусник зашвырнул полотенце в ванную, а потом приблизился, выдвинул табурет для себя и устроился по соседству. В тесной квартирке рядом с ним я ощущала себя, как в ловушке, хотя поводов для этого Ромка вроде как не давал, если не брать во внимание его чересчур расслабленное поведение. – Логично, – не могла я не согласиться, хотя в жизни не слышала, чтобы квартиры в новостройках загорались из-за проводки. – Другое дело, если поджог устроил тот, кто точно знал, что я у тебя живу, или попросту хотел выбить тебя из равновесия, – Быстров многозначительно уставился на меня, ожидая, пока я соображу, о чем он толкует. – Ты сейчас на моего босса намекаешь? – Он у меня под подозрением. Вот увидишь, твой щегол непременно объявится завтра. Рассказать, что думаю о маниакальной предвзятости Быстрова, не дал подоспевший курьер. А потом мы с одинаковым аппетитом накинулись на еду, и сделалось уже не до разговоров. Спать ложились одновременно. Ромка закинул руки за голову и безмятежно прикрыл глаза. Я такой невозмутимостью и железными нервами похвастать не могла, а потому сначала отодвинулась как можно дальше, убедилась, что одеяло между нами надежно подоткнуто и не позволит соприкоснуться даже случайно. Я протяжно вздохнула. Почесала ухо, потом бровь, подбородок…