– Осознаю всю глубину проступка, – шутливо призналась я, а отца, кажется, отпустило. – Ты меня в могилу раньше времени сведешь, дочь, – уже спокойнее произнес он. – Прости, – зашептала я и захлюпала носом. – Машину вернешь и обратно к нам жить переедешь, пока снова доверие не заслужишь, – сообщил отец и распрощался. – Все будет в порядке, – подмигнул мне здоровым глазом Быстров, стоявший рядом и, конечно же, слышавший весь разговор. – Я не дам тебя в обиду. Я фыркнула на чужую самоуверенность, но к Ромке все же прильнула, Быстров тут же стиснул меня в объятиях. Силы были на исходе, хотелось есть, пить и спать, а еще – поскорее вернуться домой, что бы меня там ни поджидало. Эпилог – Не могу поверить, что завтра этот день, наконец, уже наступит! – проворчала я, сидя на диване в родительской гостиной. Под боком устроился Джокер и довольно тарахтел. Ромка, сидя с противоположной от кота стороны, обнимал меня за плечи, и я, уже не стесняясь внимания окружающих, прижималась к жениху. Поначалу, когда мы только начали встречаться, я готова была сквозь землю провалиться, каждый раз, как Быстров позволял себе чуть больше, чем подержать меня за руку, на глазах у добродушно посмеивающихся родственников. – Я только не понял, чему ты радуешься больше? – пробасил из кресла Миха, забежавший в гости к полюбившемуся кумиру молодости, то есть моему отцу. На то, что папа никаким бывшим авторитетом не являлся, друг своего внимания решительно не обращал, сколько я ни убеждала его в обратном. – Тому, что замуж выходишь, или тому, что твой домашний арест подходит к концу? – Конечно, свободе! – воскликнула я. – За Ромку я вообще по расчету выхожу, да и кот его ко мне привык. – Так и скажи, что больше никто не звал, вот ты в меня и вцепилась, – не сдержался от ответной колкости Быстров. Ну, точно клоун, как я и говорила вначале. Я закатила глаза, припомнив, как все было на самом деле. Когда после так называемого штурма мы всей компанией вернулись в родной город, никто и поверить не мог, что папа всерьез говорил о домашнем аресте. Я думала, максимум, что мне светит – это грандиозный скандал, который я, как хорошая дочь, покорно выслушаю и перетерплю, а потом отправлюсь на все четыре стороны. Ох, как же я оказалась наивна! Отец встретил меня у забора, прошил сопровождающих Ромку, Миху и Валька гневным взглядом и, явно сдерживаясь, процедил: – Марш домой! А вы, господа хорошие, забудьте сюда дорогу, и чтобы рядом с дочерью я вас больше не видел. – Но папа! – возмутилась я, не считая себя такой уж виноватой, да и перед ребятами было неловко. – Не получится, – покачал головой Ромка, выглядя серьезным, как никогда, в то время как бандиты стояли, понуро опустив головы. Единственное, что портило все впечатление – это совсем не презентабельный, побитый вид фокусника. – Мы с Алисой решили пожениться, – ошеломил он всех, и в первую очередь – меня. – А никого спросить не забыли? – возмутился папа и хмыкнул, дернув подбородком. – Решили они… Завтра ко мне приедешь, поговорим, – приказал он Ромке, заканчивая тем самым разговор. – А нам можно? – подал неуверенный голос Миха, с робкой надеждой глядя на моего отца. – Тоже жениться на ней собрались? – Не, мы это, к вам хотели… – Я женат, – отрезал папа, а бандиты покраснели и на пару неловко закашлялись. – Они твои фанаты, пап, – тихонько подсказала я родителю причину такого интереса. – Так, хватит! – отец попытался вернуть прежний строгий тон, но все уже заметно расслабились и повеселели. – Все разговоры завтра. Вам тоже можно, – обрадовал он Миху с Вальком. Дома меня ждала долгая, нудная лекция (за отрезанные волосы я тоже получила), ужин и, что порадовало больше всего, теплая постелька. Домашний арест все же случился. Я до последнего не верила, ведь мне уже двадцать четыре, в друзьях настоящие бандиты, бывший босс – работорговец, но папа оказался непоколебим. Сказал, что абы кому непутевую дочь не отдаст, и разрешил Ромке приезжать к нам три раза в неделю. Без ночевки, конечно же. Валек с Михой тоже зачастили в гости и, в отличие от нас с Быстровым, папу всячески поддерживали. Быстров стойко следовал правилам, даже кота своего несносного привез в надежде, что вместе с Джокером меня поскорее вытурят из родительского дома, но тот неожиданно стал в нашей семье всеобщим любимцем и даже перестал вредничать. Больше всего несчастное животное, внезапно лишившееся хозяина, полюбило меня, но и остальным кошачьей ласки с лихвой хватало. Я даже умудрилась привязаться к Джокеру в ответ. Уж не знаю, что так повлияло на Ромку: то ли тоска по любимцу, то ли действительно любовь ко мне, – но со свадьбой он все-таки поспешил. И вот, завтра, в первый день зимы мы должны будем стать мужем и женой. Я честно выдержала два с лишним месяца заточения, попутно набралась опыта в качестве удаленного менеджера по продвижению, и эта работа мне нравилась не в пример больше, чем предыдущая, да и любить нового начальника я могла без опасений, ведь им являлся мой отец. Так что наказанию за собственную порывистость и безголовость я была скорее рада, оно бесспорно пошло мне на пользу, да и мы с Ромкой смогли утвердиться в принятом сгоряча решении. Оказалось, несносного фокусника я действительно люблю – каждого его приезда я ждала сильнее, чем новый год, и выхожу замуж совсем не для того, чтобы почувствовать себя более взрослой или свободной от родительской опеки. В ночь перед свадьбой я спала как убитая. Гостей мы проводили, убрали вместе с мамой со стола после ужина, а потом я заперлась в собственной комнате и часа три проболтала с Ромкой по видеосвязи. Нервов не было, так как я была абсолютно уверена в том, что делаю. Утро началось с чашки кофе, теплого бутерброда и милой смс-ки от жениха. В награду я послала ему фотку своей голой ножки в серебристой туфле с острым носом. Специально сбегала за ней наверх. А потом началась суета: мне укладывали волосы, накладывали макияж, мама нервничала и ругалась на папу, приехавшие по такому поводу бабушки мерили давление, а брат над всеми подшучивал. Полегче стало, когда появился ведущий и организовал толкущихся гостей. Чтобы удовлетворить многочисленных родственников, было решено делать выкуп, я же была так счастлива, что позволила развлекать гостей как угодно. Главное, что платье сама выбрала. Из гладкого атласа, с красиво расходящимся по полу шлейфом и пояском, расшитым бисером. – Жених приехал! – крикнул кто-то глазастый, а я замерла в предвкушении. – Сейчас мы его помучаем! – кровожадно предложил уже развеселившийся сосед. Я улыбнулась, ощущая атмосферу праздника, но раздавшийся снаружи бум, хоть и не настолько громкий, чтобы как следует напугать пожилых гостей, заставил напрячься. В комнату ввалились мужчины в костюмах, черных шапках на лицах и с автоматами в руках. – Где-то я уже все это видела, – пробурчала я, приваливаясь к стене и складывая руки на груди. – Сдавайтесь! – прокричал неизвестный голосом Михи. – Мы забираем невесту! – поддержал его неизменный Валек. – Ну, вот еще! – тетя Света вышла в центр комнаты, угрожая налетчикам пышным бюстом с жемчужными бусами поверх, и была с планами жениха в корне не согласна. – Не отдадим невесту! – закричал кто-то из «наших», как вдруг раздался негромкий хлопок, и гостиную начало заволакивать дымом. С разных сторон посыпались искры, отвлекая на себя внимание, а я перестала понимать что-либо. – Это что еще творится? Караул! – начали раздаваться возгласы гостей. – Идем, – шепнул мне Ромка на ухо и, обняв за талию, помог выбраться из тумана. Подхватил меня на руки и бегом помчался к машине. Валек с Михой в идеально сидящих смокингах бежали рядом. Мы запрыгнули в белоснежный бронированный «Гранд Чероки», на котором фокусник повез меня в ЗАГС, едва начавшуюся зиму и новую, счастливую жизнь.