– Давайте помогу! – заорал он. (Сто пудов глухая, лучше сразу орать.) – Что поможешь? – не поняла бабулька, глянув на него вострым глазом. – Торбы дотащить! Ну, вещи! – Что и куда ты собрался тащить? – Эээ… – И к чему так кричать, скажи на милость? – Вон их сколько у вас, – буркнул Саня и покраснел. – Так. Но отчего же ты решил, что это мои вещи? – Не ваши?.. – Любопытно, – она пристально смотрела на него («как лазером», подумал Саня). – Любопытно и забавно. Я еще никогда не требовалась для того, чтобы мне помогали. А впрочем… Она протянула Сане чемодан в виде колоды карт. Прикольно. – Вот этот саквояж, надо признать, весьма увестист для… Вдвоем? – спросила она, видя, что Саня чуть не рухнул в лужу. – Неее! – выпрямился тот. (Позор какой! Почему он не ходит на треньки, как Лёха?..) – А далеко нести? – Во-он туда, – бабулька показала непонятно куда. – А сумки эти, верно, кто-то выбросил. Разве ты не заметил, что они не в моем вкусе? Еще про вкус замечать, думал Саня, перекидывая чемодан из руки в руку. Что у нее там? Мини-ядерный реактор?.. Бабуля попалась того, это он уже понял. Все бабули того, а эта особенно. Одета аккуратно, и вроде новое всё, а вид такой, будто из фильма или музея. И смотрит – ух! Хотя, опять же, они все так смотрят… – Как зовут моего рыцаря? – услышал Саня и не сразу понял, что ответить. – Александр. (Все-таки к рыцарю больше подходит.) А вас? – Йоу, – бабуля издала булькающий звук (Саня не понял, что он означает). – Не помню, кто в последний раз интересовался моим именем. Но ты можешь звать меня Сударыней. Та-ак, скривился Саня. Начинаются бабульские дела. – Может, лучше барыней?.. – В конечном итоге это не так ва… Постой-ка. Пойдем сюда, – она вдруг схватила его за руку и понеслась, как гонщица – фонари так и уплывали за спину. – Эээ… что такое? – сопротивлялся Саня. – Прости! Я кое-кого увидела. Того, с кем не хотела бы встречаться… Не мужика ли, который манекен, думал Саня, волочась за ней. На остановке толпился первый утренний люд, и там вроде бы мелькнуло знакомое никакое лицо… И только он это подумал, как Сударыня сделала новый вираж, втащив Саню в старый двор, набитый котами. – Да что ж такое! И здесь они, – бормотала она, врезаясь в кошачью тусовку. Кажется, его новая знакомая имела в виду не котов: из-за угла выглянул другой манекен. Сане вдруг стало зябко, хоть они почти бежали. – Вы убегаете от этих людей? – спросил он прежде, чем подумал. Сударыня резко повернулась к нему. – Постой. Кого ты назвал «этими людьми»? – Ну… вот этих… которые такие… похожие все… Которые как манекены… – «Манекены», – отчеканила Сударыня. – Ты что, их видишь? Ну и вопрос, подумал Саня. Стало еще холоднее. – Не знаю, про кого вы, но я… Да, наверно, вижу, – сказал он. Сударыня сверила его своими лазерами в упор. Потом отвернулась, пробормотав что-то про чуткие души. А Саня вдруг понял, что чемодан совсем легкий. – Мы ничего не выронили? – испугался он. – Нет, просто ты стал немного сильнее… Пришли, – Сударыня кивнула на облезлый дом, построенный при царе Горохе. – Заходи, коль помог. Чаем угощу. Не бойся, обижать не стану, – зачем-то сказала она, хоть Саня и не боялся. Или боялся, но ей откуда знать-то?.. Домофона не было. Они поднялись по темной, как погреб, лестнице на третий этаж. Сударыня отперла дверь с цифрой «69», погремев ключами, и Саня вошел вслед за ней в типичную бабулечью квартиру – с пылью, антресолями и барахлом по углам. – Я здесь проездом, – сказала Сударыня. – Говорю, чтобы ты не составил обо мне ложного мнения… Клади, где хочешь, – показала она на чемодан. – И скорее мыть руки! Саня вспомнил, что не завтракал. Хорошо бы не только чаю. Хоть и не очень это – бабульку объедать. Бабульки сами кого угодно объедят и добавки попросят. Такое у нас время – КВН, Канун великих новаций, это уж все знают… Она и правда выглядела совсем не так, как все бабульки, – Саня только сейчас понял это, когда увидел ее на фоне обычного бабульского интерьера. Одета она была вовсе не в зипун с платком, а в какой-то… жакет, что ли? И в шляпу. И еще она была высокая, выше папы. Вдруг это эксцентричная миллионерша, подумал Саня. Или… – Помыл? В таком случае приглашаю тебя за стол. Когда она успела? – удивлялся Саня, входя в гостиную. Стол был уставлен всякой вкуснотищей – от ветчины до винограда. Или она пировала тут всю ночь и вышла проветриться? Вокруг висели пыльные шторы и горшки без цветов, громоздились какие-то мешки и кучи, прикрытые желтыми газетками. На стене мутно отблескивало зеркало – прямо напротив стола, отражая всё его изобилие. Казалось, в этой комнате и еда должна быть пыльной и мутной, как в зеркале, а не чистенькой и аппетитной, как на самом деле. Было ясно, что просто так плюхнуться и набить рот не получится: нужен какой-то этот, как его, этикет. Этикет для мальчиков, этикетка для девочек… Тьфу, всякая шелуха лезет в голову! – Что тебя рассмешило? – лазеры снова упёрлись в него. – Ничего! Просто… ну… (давай, придумывайся быстрей!) …увидел, как много всего, и… и… благодарен вам. Вот. – Ты можешь говорить то, что думаешь, – сказала она и впервые улыбнулась сама. Не зло, но и как-то жутковато. – Садись, не стесняйся. Тебе чай сразу налить или потом?.. – Срафу! – заявил Саня: его рот уже был набит ветчиной, круассаном, виноградом и чесночным соусом. – Срафу так срафу, – улыбнулась она еще жутче. Саня не улыбался, а работал челюстями. И зазеркальный Саня тоже работал ими, еще и головой тряс, чтоб побыстрей. Наверно, зеркало специально поставили тут, чтобы видно было, как ты ешь – как человек или как хрюндель. Интересно: это так кажется, что картинка в зеркале немного подвисает, как видео на ютубе? Или оно просто мутное, не мыли с Куликовской битвы… Манекены, вдруг вспомнил Саня. (Он и не забывал на самом деле, просто в голову лезло всякое другое.) Эта бабуленция что-то о них знает. И боится их. Сударыня налила ему чаю из старинного чайника с отколотым краем. – А вы, – начал Саня, когда во рту освободилось немного места, – вы же знаете, кто эти… ну, вот эти… – Запивать вредно, – сказала она с той же улыбкой. – Это старики глотают, как удавы, а у тебя вон сколько зубов! – Ну блин же, – начал было Саня, но она перебила: – Не суетись. Достаточно того, что понятно без слов. Будет необходимость – узнаешь больше. Но только если будет необходимость… Она уже не улыбалась. Наоборот, стала вдруг серьезной, даже грустной. Сане не было понятно ничего, кроме того, что ему заткнули рот. Он обиженно набил его бисквитом с колбасой (молчать – так хоть с пользой). Какое-то время были слышны только вздохи и чавканье. Саня старался, конечно, потише, но всё равно это нереально, когда столько всего, а ты не завтракал. Впрочем, и молчать было нереально. – Прикольненький чемодан, – сказал он, когда немного наелся. – А что в нем? Если не секрет? – А если секрет? – подняла брови Сударыня. – Ну… ясно. Любопытная Варвара, право на приватность, все такое, – кивнул Саня. – Уважаю. – А мне кажется, обижаешься, а не уважаешь, – она снова улыбнулась. – Когда кажется, это хорошо. Фантазия работает, значит. Ну… спасибо, что ли, – он встал. Нехорошо все-таки объедать бабульку. – То есть просто спасибо.