Приходилось ли Вам писать положительный отзыв на книгу, которая не понравилась? Часто ли чувствуете, что автор не готов к критике? Доброе слово и кошке приятно, с этим не поспоришь. Но считаю, что исключительно хвалебный отзыв на книгу, которая не нравится, писать не стоит. Читатель ведь чувствует фальшь и если на первый раз простит, то на второй-третий перестанет читать отзывы, что негативно как для блогера, так и для автора. Но и писать исключительно негативный, необъективно критичный отзыв тоже недопустимо, потому как любое впечатление может быть «вкусовщиной». Кому-то подавай драконов и пленных принцесс, кому-то звездолет и бластер. Да и критику можно описать мягко и ненавязчиво, а если совсем «режет глаза», то лучше честно обсудить это с автором в личной переписке. Готовность автора к критике – вопрос сложный, не всегда готовы, это факт. Но нужно понимать, что читатель тоже личность со своим видением и вряд ли имеет цель оскорбить или принизить автора. В любом случае мягкая критика – повод для развития. И то, на что обижаться не стоит, так это на орфографические и стилистические ошибки, указанные в мягкой форме или вне отзыва, что тоже имеет место быть. Блогер ведь вычитывает свой отзыв перед публикацией, с книгой тем более нужно так поступать. Блогер видит картину литературного рынка совсем не так, как автор. Расскажите, что любят подписчики вашего сообщества? Какие из тенденций Вам кажутся интересным, а какие нет? Я наблюдаю тенденцию к многожанровой литературе. Авторы пробуют себя в разных стилях, блогеры пробуют книги разного вкуса и это, по-моему, хорошо. Чаще стали попадаться ретеллинги мифов или сказок, больше стало азиатского фэнтези, написанного нашими соотечественниками по всем канонам, замечаю отражения реальных событий, без прямого описания или усложнение персонажей, поднятием таких тематических вопросов, которые редко мелькают в обсуждениях. И мне кажется, больше стало «геройства», персонажей от которых зависит судьба мира, что при качественном описании этого самого героя тоже хорошо. Но, замечаю, что авторы стали чаще приходить к внезапным открытым финалам, наделяют сюжетное насилие неожиданно положительной моралью или выводят троп «от абъюза до любви». И если вариант с нежданным финалом мне нравится, то пытаться сделать всех героев хорошими не всегда здорово. Как не здорово для меня вкладывать в сюжет сцены, которые «не к месту», но хорошо продаются, например, резкая и откровенная эротика в детективном сюжете. Да, есть множество блогеров, которые обозревают «погорячее», но это точно не я. А еще читатели не любят, когда автор все очень тщательно объясняет, не оставляя место для собственных размышлений. Две музы Автор: Лиля Ветрова Как человек пишущий я давно и основательно сочетаю в себе две ипостаси: научный работник, сочиняющий статьи для журналов, и автор художественных текстов. 15 лет назад я крупно сомневалась, стоит ли мне идти в аспирантуру. К тому времени я написала дилогию «Тайна архангела», хотела продолжать творчество и опасалась, что не смогу сочетать написание таких разных вещей, как диссертация по праву и мистические романы. Однако моя тяга к преподаванию и личность будущего научного руководителя победили сомнения. Позже я снова начала переживать: нужно ли мне вообще продолжать художественное творчество или лучше сосредоточиться на науке. Тогда мама и бессменный бета-ридер всех моих книг развеяла тучи: «Продолжай! Одно будет помогать другому!» Кроме того, меня поддержал супруг. Что я могу сказать? Одно действительно помогает другому: выработанный стиль письма и умение излагать работают в обе стороны, несмотря на разные ниши. В последних двух романах я вообще использовала профессиональные знания, а еще описывала обучение в аспирантуре. Более того, в диссертацию я умудрилась включить рассмотрение деятельности целителей как часть медицинской деятельности при полном попустительстве научного руководителя. Мешает ли одно другому? А как же. В голове спор о приоритетах. Работа требует, чтобы я писала статьи, иначе – тупик и возможная потеря должности. Художественное творчество вроде ничем таким не угрожает, однако… душевных терзаний и непреодолимой тяги писать дальше хватает. Это во многом и объясняет 12-летний перерыв между первым и следующими двумя романами. Никак черновики не могли превратиться в книги, да и внутри чего-то не хватало, чтобы их завершить. Когда меня достает моя юриспруденция, я ухожу писать художку. Когда подъезжает крыша от мистики и эмоций – ныряю в статьи. У меня даже есть две музы: научная и художественная. Образ второй музы я оформила для себя в своем первом романе – это ангел под руководством архистратига творчества Гавриила, с пушистыми крыльями и светлыми глазами. Первая же муза – огненная. Пылающий огнем познания ангел архангела любви и богопознания Уриила. Образы, конечно, лично мои, но действуют четко. Что интересно? В юриспруденции, в моем уголовном праве, на самом деле куча жизни. Как воспитывать ребенка? Как лечить людей? Как реагировать, когда кто-то не справился со своими задачами? И, как меня всегда учили, я выхожу через сухие правовые термины на эту самую жизнь. Юриспруденция требует точности языка, корректного использования специальных слов и четкой структуры. Там может быть 100 повторов одного термина в статье – не возбраняется. Творческий полет? А как же. Только вот не улететь бы: неординарные статьи редакторы журналов принимают порой со скрипом, иногда проще писать по шаблону. Но гораздо лучше умудриться сочетать и принятые конструкции, и что-то новое – это интересные трюки, требующие затрат времени и умений. Общаться с редакциями и рецензентами? Ох… Нужна смелость. Порой подрывается самооценка, а текст выкидывают, как пьяного ковбоя из бара. А потом другой журнал берет его с незначительными правками – вот невообразимый кайф. Через тернии к звездам. Соответствие правилам науки и привнесение своего – прекрасное чувство. Наверное, это накладывает серьезный отпечаток на мои художественные книги. Здесь я не хочу упорно бодаться с издательствами, я хочу быть свободна. Я не хочу даже соответствовать рынку и в том числе поэтому не продаю книги, а выкладываю их в свободный доступ. Конкретика. Примеры сочетания художественного творчества и науки. Из старого: «– Это ограничение свободы творчества! Это… Это неправильно! Я требую обжалования по мотивам небесной незаконности! – выпалил Габри, хлопая ладонью по столу. – Отлично. И какой небесный закон это нарушает? – посмотрел на него Михаил. – Не помню! Но какой-то точно нарушает! – Габри подогнул под себя правую ногу и приподнялся на руках, упираясь пальцами в столешницу. – Хорошо, найди этот закон, тогда я отменю приказ, – выдохнул Михаил. – Легко! – Габри щелкнул пальцами, и в эту же секунду на стол стали падать талмуды с торчащими из них закладками. Перед архангелом образовалась внушительная груда книг. Он засучил рукава своего цветастого свитера и решительно стал листать одну за другой. – В основном это все, - произнес Михаил, пользуясь перемирием. – К сожалению, я вынужден отложить рассмотрение ваших докладов для Конгресса на неопределенное время. Взгляд Михаила переместился на Габри. Вернее, на книги, которые теперь лежали целым горным массивом, из-за которого слышались возня и пофыркивание. – Я помню, это где-то есть… – послышалось из-за бумаг. – Ай! – самая толстая книга свалилась на землю, хлопнув Гавриила по колену. Архангел полез под стол. – Габри, по-моему, это в первом Кодексе муз было, на второй странице, - подсказал Варахиил. – Я помню, ты мне показывал. Михаил покачал головой, Варахиил примирительно пожал плечами. – Точно! – Габри метнулся из-под стола и вмиг откопал самую старую книгу. Он раскрыл ее на второй странице и, огромными глазами рассмотрев несколько строк, победоносно протянул Михаилу. – «Свобода творчества – свободна!» – «Свобода деятельности в сфере служения архистратигов может быть ограничена по решению старшего архангела в случае чрезвычайных обстоятельств или их угрозы», – часть первая статья десятая Сводного кодекса архангельского и ангельского мира, – промолвил Михаил. В воздухе зависла тоненькая брошюрка, которая открылась в самом начале. – Она отменяет отдельные статьи других архангельских кодексов. – Ты знал! Ты с самого начала знал! – воскликнул Габри. Михаил не сдержал улыбки красивых перламутровых зубов. Сегодня победителем из дуэли вышел он». Из новенького: «– Я побуду с тобой, врач не лишним будет. – Лишним будет, если тебя признают моим соучастником в незаконном лечении, – Артём сказал это ему на ухо. – Иди домой. – Жена сразу все поймет… Я не знаю, как она отреагирует. Запаникует, наверняка. – Тогда иди и сиди в баре: все лучше, чем тебе предъявят к врачебной ошибке еще и то, чем занимаюсь я. У тебя трое детей. Завтра доложишь про меня. У тебя будет сделка со следствием, и грозить тебе будет всего пара лет… Может домашним арестом обойдешься. – Обширные познания… – Я сам себе прокурор, я же говорил. – Тёма, если ты явишься сейчас… – Ханне будет совсем плохо без наших препаратов. Помогу ей, потом явлюсь. Не сбегу же я… У нас есть еще глюкоза? Вытащишь мне? – У меня ее, как конфет… – Что скажешь? Не заявишь до завтра?.. – Ради тебя, хоть тебе это и повредит… – Ради Ханны. – Сколько тебе-то грозит?.. Чай, не два и не три годика?.. – Иди, Саня, иди в бар… Спасибо тебе. – Сделать тебе кофе не сойдет за соучастие?.. – Нет, это нет. Спасибо». Самоирония 80-го уровня: «Сергей не особенно любил представителей юрфака, считая их занудами, живущими в искусственной вселенной и апеллирующими к несуществующим понятиям с таким жаром, что яичницу можно было приготовить. Но одну фразочку на латыни, которую услышал тогда, он запомнил и полюбил: «Dura lex, sed lex». То есть: «Суров закон, но это закон». И с тех пор всякий раз, когда кому-либо не нравились законы родной страны, Сергей с основанием говорил, что даже сами законники считают их дурой». В процессе научного и художественного творчества я, конечно же, не раз получала советы от знающих людей. Приведу самые запоминающиеся: «Хорошая статья. Только ее нужно прособачить уголовным правом. А вообще, хорошо пишете – пишите, что хотите», – научный руководитель об одной из первых научных статей. «Хороший анализ материала. Но местами страдает банальщиной. Совсем отказаться от нее нельзя, поэтому размажьте банальщину по всей главе», – научный руководитель о черновике диссертации. «Мазками описывай, мазками», – совет от бета-ридера моих романов. Итак, две такие разные музы, которые все-таки вместе. Со мной. Хотя и сидят на разных плечах. Автор иллюстрации: Оля Махначева Хочу остаться