Я от пьянки без ума[16]! Алкоголь мягко смахнул все мысли, лицо Франчески поблекло, а Бетти унесло куда-то на периферию. — Черт, на этот раз у Свенки получился неслабый градус! — рассмеялась Сюзанна, когда они натолкнулись на журнальный столик. Чарли смогла лишь кивнуть. — Мы ведь все равно поедем на праздник урожая, да? — спросила Сюзанна, когда они уселись покурить у камина. — В смысле — ничего же не улучшится от того, что мы будем сидеть дома. — Ясное дело — поедем. Когда они стали краситься в ванной, держа под рукой стаканы с грогом, у Чарли возникло чувство, что ей снова тринадцать. Им по тринадцать лет, и они прихорашиваются, собираясь на вечеринку в заброшенный магаз. — Почему бы не положить слой от души, — сказала Сюзанна, накладывая на веки темные тени, — раз уж мы взялись краситься. Тебе помочь? Чарли кивнула, села на край ванны и закрыла глаза. В те немногие разы, когда она красилась в подростковые годы, макияж ей всегда наносила Сюзанна. Ощущая ее теплое дыхание, Чарли послушно выполняла инструкции — открыть глаза, закрыть глаза, снова открыть. — Офигенно получилось, — воскликнула Сюзанна, когда, отступив на шаг, стала разглядывать творение рук своих. Чарли посмотрела в зеркало и не могла не согласиться с ней. — Позвоню, чтобы нас подбросили, — сказала Сюзанна. — Я и не знала, что тут есть такси. — Надо иметь связи. На хуторе в паре километров отсюда живет парень, мы с ним обычно помогаем друг другу. Если он не сможет, я позвоню в свое подпольное такси. — Держи, — сказала Сюзанна, протягивая Чарли фляжку. Обе сидели на заднем сиденье. Машина оказалась старинным «вольво амазон», а шофер выглядел слишком молодо для того, чтобы быть хозяином хутора. — Одд, — обратилась к нему Сюзанна, — сделай музыку погромче, будь так добр. Одд покрутил регулятор. Чарли попыталась прочесть текст, написанный на стекле машины. Изнутри он смотрелся в зеркальном отражении, поэтому ее затуманенному алкоголем мозгу потребовалось какое-то время, чтобы сложить предложение: «Смейся потише, Свенссон — может быть, на заднем сиденье лежит твоя дочь». Она достала телефон. От Юхана ничего. Она послала ему эсэмэску, спрашивая, все ли с ним в порядке, сообщила, что едет в паб и что они увидятся там. С секунду она даже размышляла, не написать ли, что соскучилась по нему, но потом решила отказаться от этой мысли. — Мне срочно нужно пописать, — со смехом заявила Сюзанна, когда они подъехали к пабу. Выскочив из машины, она убежала, даже не поблагодарив Одда за услуги. — Сколько мы должны? — спросила Чарли, поймав взгляд Одда в зеркале заднего вида. — Нисколько, ясное дело, — ответил он. — Тут, в деревне, мы просто помогаем друг другу. Ты мне, я тебе. — Тогда спасибо, — сказала Чарли — Надеюсь, я тебе тоже когда-нибудь пригожусь. — От полицейских я стараюсь держаться подальше, — ответил Одд. — Но все равно спасибо. «Откуда тебе известно, что я работаю в полиции?» — хотелось спросить Чарли, но она не стала, так как знала ответ: «Здесь, в деревне, мы рассказываем друг другу, что знаем, и приглядываем за чужаками». У входа в паб на лестнице стояла, опустив голову, девочка. Она держалась за перила, и ее тошнило на асфальт. — Как дела? — спросила Чарли, положив руку на спину девочки. — Все прекрасно, спасибо. — Сара? — Снова ты? — удивилась Сара. Она пыталась еще что-то сказать, но ее прервал новый рвотный спазм. — Давай я отправлю тебя домой, — предложила Чарли. — Со мной все в порядке, — ответила Сара. — Я сейчас вернусь внутрь. — Ты не должна здесь находиться. Тебе всего тринадцать. — Четырнадцать, — возразила Сара, показывая ей четыре пальца. — Мне в сентябре исполнилось четырнадцать. — Но ведь не восемнадцать. — Папа здесь, — сказала Сара, кивнув головой в сторону бара. — С родителем здесь можно находиться. — Но тебе нельзя пить спиртное. — Да я даже не напилась, — ответила Сара. Она вытерла рот рукавом джемпера. — Просто не выношу вкус лакрицы. Со мной все в порядке. — Береги себя, — сказала Чарли. — Ясное дело, я берегу себя, — ответила Сара, придерживая ей дверь. В пабе было людно, шумно и жарко. Поражало многообразие посетителей — от пенсионеров до подростков, которые выглядели не старше Сары. На многих были футболки с короткими рукавами. На их запястьях Чарли разглядела знакомые порезы щепками на фанерной фабрике. У Бетти руки тоже так выглядели. Даже хуже, потому что она отковыривала корочки. «Сначала они отняли мое тело, потом мою душу». На сцене играл ансамбль и выступала певица — девушка лет пятнадцати. Чарли остановилась. — Какой голос! — проговорила она и обернулась к Сюзанне. — Кто она такая? — Это Янис Райнен. О да, она поет: как ангел. Это у нее от матери. Будем надеяться, что у нее жизнь сложится лучше, чем у ее мамы. Чарли не хотелось даже слышать, что сталось с мамой девочки, — ничего такого, что говорило бы против Янис. У нее не было желания думать о поколениях потерь и разочарований. Хотелось лишь закрыть глаза и внимать этому волшебному голосу. О, ангелы, феи, придите скорей, Как холодно мне, как хочу я быть с ней! — Чарли! С тобой все в порядке? — Сюзанна толкнула ее локтем. — Может, воды? Чарли покачала головой. Янис на сцене закрыла глаза и схватила микрофон обеими руками. О, ангелы, феи, о дайте мне шанс, Ведь скоро зажжётся ей пламя Совсем других глаз…[17] Когда песня закончилась, зал взорвался аплодисментами. Один из участников ансамбля взял микрофон, поблагодарил юную певицу и сказал, что настало время для танцевальной музыки. — Ведь вы, конечно, хотите танцевать? — Да-а-а! — Тогда начнем со всеми любимой… Парень в кожаной куртке взял на гитаре аккорд, который, казалось, все сразу узнали. Чарли проводила взглядом юную девушку, когда та сошла со сцены и направилась к бару, где Юнас уже приготовил ей бокал пива. Но где же Юхан? Его она нигде не видела. Она послала ему эсэмэску, сообщив, что она в пабе. Он спустится? Ответа не последовало.