Смогли прийти все, кроме обоих Робби (Малышка Робби этим летом работала вожатой в летнем лагере в Ренобот, а Малыш Робби уехал в Испанию по программе обмена от своего колледжа). Даже Дэвид с семьей смогли приехать. Элис не распространялась, трудно ли было его убедить, а Робин и не спрашивал. Она лишь сказала, что ночевать они отказались. Робин заплатил соседке за уборку дома. Та провозилась целый день и привела в порядок только первый этаж. После этого он старался быть предельно аккуратным, чтобы не захламить жилье по новой. Торт он заказал в супермаркете, потому как это надо совсем выжить из ума, чтобы пытаться испечь самому, особенно для Мерси. Все продукты, которые понадобятся, Робин заготовил заранее – очень простые, он не больно-то ловок в стряпне, – покосил газон и подрезал глицинию, которая заслонила половину крыльца. А люди делают друг другу подарки на свои собственные годовщины? Разумеется, он был уверен, что да, хотя у них с Мерси это как-то не принято. Но что же ей подарить? «Золотой юбилей», так он называется, тогда, наверное, подарок должен быть из золота. Но Мерси не носила украшения. Даже обручальное кольцо, тоненькое как проволочка, обычно жило в мыльнице за кухонной раковиной. Кроме того, она, конечно, не подготовит никакого подарка для него, так зачем же ее смущать? Вот так он себя уговаривал. – Ну что, каков план? – спросила Лили в пятницу накануне праздника. Он заскочил в семейный магазин, но только на минутку, поздороваться – в последние дни времени у него было в обрез. – Как ты уговоришь маму появиться в нужный момент? – Я подожду до самого воскресенья, а потом позвоню и скажу, что Дэвид приехал. – Дэвид, значит… – Позвоню в студию и скажу, что они ехали куда-то там и заскочили по пути, и не хочет ли она зайти повидаться с ними. – Предположим… – Воскресенье же. Вряд ли она поедет к клиентам или еще что. – Ну ладно, – вздохнула дочь, и Робин не понял почему. * * * Погода в воскресенье выдалась идеальной. Солнечно и тепло, но не жарко, не такая жарища, как на прошлой неделе, но вообще Мерси любит жару. Как большинство знакомых Робину женщин, она вечно жаловалась на сквозняки. Он открыл все окна и двери и опустил маркизы. Стол он попросил накрыть соседку, заранее, еще когда та приходила прибраться, хотя это и означало, что в течение нескольких дней столовая будет более-менее недоступна, зато сейчас он только расставил блюда, не нуждавшиеся в холодильнике, – булочки, масло и салат из огурцов с уксусом. Потом поставил на холод газировку и несколько баночек пива для парней. Хотя Кевин, конечно же, непременно притащит шампанское. Этот парень помешан на шампанском. По любому поводу – день рождения, праздник, выпускной – он должен явиться с «шампусиком», как он говорит. И всегда с дорогущим, чистый грабеж, по мнению Робина. Самому Робину больше по душе пиво или «Доктор Пеппер». Он подозревал, что остальным тоже, но они все такие вежливые. Бормочут «Спасибо, Кевин», и «Здоровья всем», и «Как изысканно», а сами отхлебнут глоточек, отставят бокал и забывают о нем или выходят с бокалом в кухню якобы по делу, а возвращаются с пустыми руками. О, на что только не пойдет эта семейка, лишь бы не испортить идеальную картинку, как они ее себе представляют! И точно, Кевин явился с особой термозащитной сумкой, самый первый прибыл, вошел через заднюю дверь и прямиком к холодильнику, пока остальное семейство медленно тянулось следом – Элис, Эдди и маленькая Кендл со своим пупсом, без которого она минуты прожить не могла. Сразу за ними приехали Лили с Моррисом и Сереной. Между Кендл и Сереной всего год разницы – малявки-детсадовцы, – и обе застенчиво разглядывали друг друга, пока взрослые суетились на кухне, периодически совершая набеги в столовую, чтобы проверить, все ли в порядке. – Прекрасные цветы, пап, – сказала Элис. – Спасибо, я их купил в «Джайнт», – ответил Робин. – Не возражаешь, если я немного их переставлю? – Нет, валяй. Хотя, признаться, он думал, что справился очень даже неплохо. Он купил тюльпаны, ярко-красные, цветы сначала были совсем плотными бутонами, но продавщица заверила, что к воскресенью как раз распустятся, и не обманула. А вот сейчас он занервничал. – Чертовски трудно рассчитать, сколько ехать от Филли, – волновался он. – Надеюсь, Дэвид со своими не опоздают. – Не переживайте. По моему опыту, при любом раскладе доберутся часа за два, – успокоил Моррис. – Что по абсолютно пустому шоссе, что толкаясь в пробке – два часа вынь да положь, по-любому. Моррис вообще молодец, всегда умеет успокоить человека. Трое внучат стайкой вылетели во двор – первым Эдди, и сразу подхватил баскетбольный мяч с заднего крыльца, а за ним девчонки, которые в брате души не чаяли. (Да и у Робина он был любимчиком: единственный, кто обожал мастерить и строить.) Элис принялась обрезать кончики стеблей тюльпанов над кухонной раковиной, а Кевин открыл дверцу холодильника, в очередной раз любуясь бутылками шампанского. – Может, сядем в гостиной, – предложил Робин, но тут сквозь стук мяча во дворе расслышал звук подъезжающей машины. Подошел к двери – и точно, маленький синий «жук» Дэвида остановился рядом с BMW Кевина. – Дэвид приехал! – радостно закричал Эдди и, стуча мячом, помчался к «жуку». Дэвид вылез из машины и тут же поднял руку, ловя мяч, а тем временем Грета вышла с другой стороны и наклонила спинку кресла, чтобы Эмили и маленький Николас могли выбраться с заднего сиденья. Эмили выросла на добрый фут, показалось Робину. Почти подросток, высокая и стройная, волосы совсем по-взрослому уложены в узел на затылке. Она сразу пошла в дом вместе с матерью, а маленький Николас – лет семь ему, кажется, – задержался, глядя, как папа с солидного расстояния забрасывает мяч в корзину. – Всем привет! – крикнул Робин от двери, но, вместо того чтобы выйти навстречу, скрылся в кухне, снял трубку телефона на стене и набрал номер Мерси. – Алло? – Привет, дорогая. – Привет, милый. Как дела? – О, все нормально. Но знаешь, ни за что не догадаешься: Дэвид со своими приехал. – Дэвид! – Ага, заглянули по пути, они вроде путешествуют, и вот решили по дороге… – Черт возьми! – Ну да, и я подумал, что, может, ты захочешь зайти поздороваться. – Ну разумеется! Сейчас буду. – Тебя подбросить? – Нет-нет, я пешком. – Не задерживайся только! – практически пропел он. Повесил трубку и только тогда вернулся к семье. Почти все взрослые, кроме Дэвида, толпились на улице. Эмили тоже задержалась с ними рядом, поближе к матери, как будто стеснялась, а Грета держала в руках диковинный цветок, вроде орхидеи, в глиняном горшке. – Здравствуйте, Робин, – приветствовала она. – Поздравляем с юбилеем. Это подарок для вас обоих. Она сделала шаг навстречу и вручила цветок. Одета она была, как всегда, старомодно, в темно-синее платье с поясом и коротко подвернутыми рукавами. (А вот Эмили уже жила в современности: она надела джинсы и белую свободную блузку.) – Надеюсь, она не потребует особенного ухода, – сказала Грета. – Спасибо, – ответил Робин. От цветка исходил запах дождя, чистый и свежий, лучше любых духов. Он глубоко вдохнул аромат и только потом спросил: – Как доехали? Не ответив, Грета обернулась к дочери. – Поздравь Робина, – велела она. И Эмили, робко шагнув вперед, проговорила: – Поздравляю с годовщиной, Робин. У нее бывала возможность назвать Робина и Мерси «дедушкой» и «бабушкой», но она никогда так не говорила, а Робин и не настаивал. (Она и Дэвида до сих пор называла «Дэвидом», хотя, и это было очевидно, обожала его.) – Спасибо, милая, – сказал Робин и обратился к остальным: – На самом деле сегодня пока не настоящий юбилей. Годовщина будет в четверг. – Сразу после Дня независимости, – пробормотал себе под нос Кевин. – Ну да, это был первый день в июле, когда пастор был свободен. Мерси настаивала на июле, потому что свадьба в июне это, мол, банально. Элис и Лили рассмеялись, но Грета кивнула очень серьезно: – Да. Это так похоже на нее. Робин знал, что дочери не особенно любят Грету. Элис называла ее «ледышкой». Но зато никаких иллюзий насчет того, как она к вам относится. Грета все говорит напрямую, и она такая, какая есть, никаких тебе сюси-пуси. Ха! Он до сих пор об этом не задумывался, но Грета чем-то похожа на его тетушку Элис. Робин опомнился и повернулся к дочерям. – Нам пора в дом, – скомандовал он. – Ваша мама уже идет из студии, и появится она со стороны улицы. – Так, все в дом, быстро! – крикнула Лили. – Бабушка идет! Дэвид заколотил еще разок мяч в корзину, подхватил и пасанул детям. – Где твой фартук, пап? – спросил он, подходя. – Я слыхал, ты взял на себя стряпню. – Все, что на мне было надето, и было фартуком, – усмехнулся Робин. – Пока я час назад не сбросил с себя все и не сунул в корзину с грязным. Хотя, может, правильнее было бы просто сжечь. Он глянул через плечо Дэвида на Николаса, который не спешил за остальными, а все бегал за баскетбольным мячом. Но, поймав, тут же повел мяч в сторону дома. Как же он похож на маленького Дэвида, подивился Робин, – светленький, худенький, голенастый, только глаза светло-серые, как у Греты.