Ник подошел ко мне с серьезным лицом, быстро чмокнул меня в губы и задушил в объятиях. М-и-и-и-л-о! После того как Макс уложил Сиси спать, мы снова пробрались в студию и спели несколько песен под аккомпанемент пианино. Мы только начали «Don’t Stop Believing» Journey, когда Ловкач приполз в комнату, громко подпевая. Остальные ребята тоже вскоре пришли, и мы спели Sir Mix-A-Lot «Baby Got Back», во время которой Макс исполнил бути-дэнс.[6] Это было так весело, я на самом деле чуть не описалась. Потом Нат сыграла еще несколько песен, парни вернулись к покеру. Нам стало настолько комфортно вместе, что когда ребята играли свою последнюю раздачу, мы, девушки, со скуки включили DVD, даже не спрашивая. Это казалось было к большому удовольствию Ника, который улыбнулся мне своими ямочками. Мы заняли те же места на диванах, как на прошлой неделе и смотрели «Старая закалка». Парни прерывали игру каждый раз, когда мы смеялись и в конечном итоге отказались от покера и пришли смотреть с нами. Ник сидел спиной к подлокотнику и уложил меня себе на живот так, что моя голова легла ему на грудь, Макс использовал мой зад в качестве подушки. Мими сидела, поджав ноги. Ловкач положил голову на колени Лолы, а она гладила его волосы. Нат сидела на краю дивана, подтянув ноги к себе, Дух облокотился на ее ноги, как на спинку кресла. Смотря, как Уилл Феррелл бегает голым по улице, я смеялась до коликов. Я смеялась так сильно, что начала хрюкать, каждый раз, когда я хрюкала все смеялись надо мной, и я смеялся еще сильнее, продолжая хрюкать. Все еще смеясь и хрюкая, я попросила всех остановиться, потому что иначе я бы не смогла дойти до ванной комнаты, и случилось бы непоправимое. Я откинулась назад и чувствовала, что засыпаю. Ник спросил меня, хочу ли я лечь спать в нормальную постель, и я покачала головой. В полудреме я повернула голову к его и водила пальцем по его губам. Не задумываясь, я прикоснулась своими губами к его. Это могло быть мое воображение. Я уверена, что просто подумала, что сделала это. Я отстранилась и заулыбалась, глядя на его удивленное лицо. Ник, ты такой невероятный? Я положила голову ему на грудь и быстро заснула. Глава тринадцатая Свобода действий — Что, черт побери, это такое? Я смотрю из-за вороха документов, который обычно собирается к пятнице, и вижу Тину в дверях моего кабинета, ее лицо бледное с широко открытыми глазами. Моя растерянность отступает. Я смотрю вниз и вижу, что забыл убрать мой Кольт со стола. Ох, дерьмо. — Я... Э-э... — я не знаю, что сказать ей. Этот пистолет — мое дитя. Мой папа дал его мне, когда мне было пятнадцать. Он не позволил бы мне использовать его. Это было только для защиты. Только для использования в ситуации, угрожающей жизни. Самое первое, чему он научил меня было — никогда не наставлять на кого-то пистолет, если не планируешь стрелять. Я не говорю, что никогда не использовал его по назначению. Мне приходилось. Это обычный полуавтоматический пистолет со стальным корпусом. Ручка, однако, деревянная с чеканкой Марии Магдалины из чистого золота на правой стороне. Это — произведение искусства. Это было оружие моего отца, которое он привез из России. Он учил меня, как использовать его. Это моя единственная связь с отцом, кроме нашего рояля. Я решил играть по-честному. Я могу доверять Тине. Она идет ко мне медленно, по-прежнему окаменевшая от предмета на моем столе, и тихо говорит: — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть разрешение на него. Я улыбаюсь и качаю головой, говоря не «Нет», а скорее «Ты такая милая». Я ухмыляюсь ей: — Ты хочешь подержать его? Она задыхается, ее тело отклоняется назад, и она засовывает руки подмышки, выглядя, как будто собирается изобразить «танец маленьких утят», но наклоняется вперед и шепчет яростно: — Я не хочу, чтобы мои отпечатки были на нем! Я расхохотался. Боже мой, она такая глупышка. Взяв пистолет, я встаю и кладу его в верхний ящик шкафа в углу и запираю его. Я подхожу к Тине, кладу руки ей на плечи и заверяю ее: — Не о чем беспокоиться, дорогая. Это только для защиты. Тем не менее, она настороженно смотрит мне в глаза и пытается шутить: — У тебя, должно быть, парочка серьезных врагов. Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Я шепчу: — Ты даже не имеешь ни малейшего представления. Тина не знает, но я был серьезен, когда сказал это. Голос Тины звучит тревожно, когда она спрашивает: — От кого тебе нужна защита Ник? — Я объясню это тебе в один прекрасный день, детка. Я обещаю. Тина не выглядит более спокойной, но кивает. Хорошая девочка. Не задает лишних вопросов. Я спрашиваю: — Тебе что-то нужно, крошка Тина? Я беру прядь темных шелковистых волос. Ее лицо оживляется, когда она вспоминает, зачем пришла. Она говорит: — Да! Я хотел взять у Сильвио индейку на обед, поэтому пришла, чтобы узнать, хочешь ли ты тоже. Мой желудок урчит, и я отвечаю: — Это было бы здорово. У меня есть куча дел, которые нужно сделать до часу дня, так что это было бы идеально. Как только я достаю свой кошелек, непослушная девочка кричит с порога: — Это за мой счет! Я встаю и за секунду обхожу вокруг своего стола с двадцатью долларами в руке. Я вижу, как она пытается открыть тяжелую дверь, но ничего не происходит. Она блокируется за секунду. Чем больше она дергает, тем больше раз блокировка начинается заново. Она поворачивает голову и видит, что я иду меня. Ее глаза расширяются до размера блюдец. Она смотрит то налево, то право, пытаясь найти путь к отступлению; брови подняты еще больше, и я вижу, что она собирается сделать. Она несется вниз к лифту и нажимает кнопку снова и снова. Я смеюсь про себя. Продолжай делать то, что ты делаешь, дорогая. Лифт не работает без карты. Она продолжает нажимать кнопку, повторяя: — Давай, давай! Ничего не происходит. Я в нескольких футах от нее, когда она решает попробовать и пробежать мимо меня в узком коридоре. Что за чудачка! Ее глаза широко открыты, а щеки цвета сладкой ваты. Тем не менее, она пытается проскользнуть мимо меня. Моя рука резким движением оборачивается вокруг ее талии. Тина визжит. Я тяну ее спиной к моей груди и шепчу на ухо: — Это была очень плохая идея, дорогая. Ее тело сразу замирает, и она шепчет: — Что ты собираешься со мной сделать? Вот дерьмо. Не искушай меня, детка. Я думаю, что она все еще напугана оттого, что увидела мое оружие. Она восхитительна. Я широко улыбаюсь, хотя она не может видеть этого. Я ослабляю мою руку на ее талии и перемещаю на бедро. Затем я переношу свободную руку на ее другое бедро. Пора начинать пытку щекоткой. Тина начинает выть от смеха, хихикая так пронзительно, как лающая собачонка. Она борется со мной, это так мило, я не могу удержаться, чтобы не смеяться вместе с ней. Она просит: — НИК! ХВАТИТ! Пожалуйста, прекрати! Но я не останавливаюсь. Она должна понести наказание. Я продолжаю щекотать ее бедра и ребра.