Я не заметила, как Ник напрягся, и его руки сжали меня сильнее. Я чувствую влагу снизу моей голой спины. Что он...? Он кончил! Уф, теперь еще хуже! О, боже! Я плохо себя чувствую. Я буквально чувствую, как будто меня стошнит. Мой желудок стягивает в узел. Мне так стыдно. Ник расслабляется вдоль моей спине, его руки двигаются от моих самых интимных зон обратно к моей талии. Его рот напротив моего ухо, и он шепчет мечтательно: — Тина. Ух, ты! У него был не просто грязный сон. Это был сон обо мне! Я хочу прыгать от радости. Я улыбаюсь, так широко, как могу, когда зеваю. Вот. Это. Да. Стоило ждать пять лет, чтобы получить оргазм от него. Я расслабляюсь в идеальных объятьях Ника, прижимаюсь ближе к нему и засыпаю. *** О, боже. Это лучший сон в моей жизни. Немного странно, что звезда моей фантазии спит рядом со мной. Интересно, что Тина подумала, если бы узнала, что я делал с ней во сне? Это было так реально. Я люблю задницу Тины. Мягкая, круглая, но упругая. Это не удивительно, что мне снился сон о ней. И я прижимался к ней всю ночь. Обычно во сне она проделывает со мной грязные штучки. Этот сон был нежным. Но горячим, это было, как будто я на самом деле прикоснулся к ней. Я до сих пор чувствую ее изгибы. Думая о девушке из моего сна, где она кстати? Я открываю глаза и смотрю вокруг. Я вижу солнце за шторами, и моя кровать пуста. Она, должно быть, выскользнула, пытаясь не разбудить меня. Я сижу и тру лицо. Я улыбаюсь. Мне понравилось, что Тина была со мной в постели. Я никогда не провожу ночь с девушками. Моя спальня — мое святилище. Мое место, чтобы расслабиться и отдохнуть. До настоящего времени я никогда не хотел привести девушку в свою постель. Если бы я знал, что она согласится, то попросил бы Тину переехать ко мне и разделить мою кровать навсегда. Кто знал, что сон может быть таким приятным? Я вылезаю из-под одеяла и иду в ванную, чтобы принять душ. Я раздеваюсь и снимаю боксеры. Какого черта? Я кончил во сне? Мне что пятнадцать?! После душа я нахожу другую пару боксеров и отправляюсь туда, где я уверен, будет Тина. Я иду на кухню и нахожу Тину, которая стоит спиной ко мне. Пижама выглядит так сексуально на ней. Когда она тянется в шкаф за специями, низ шорт задирается. Мило. Она сделала тесто, чтобы приготовить блины. Я люблю блины. Моя мама делает блины, когда я здесь по утрам. Я подхожу к ней сзади, обнимаю ее за талию и хихикаю, когда она визжит. Она оборачивается, толкает меня в плечо и кричит: — Боже, Ник! Ты напугал меня до чертиков! Она пытается изобразить презрение, но улыбается. Я придвигаюсь к ней ближе, держа руки на ее бедрах, и спрашиваю: — Как спалось, милая? Тина сглатывает. Она говорит тихо: — Просто отлично. Тебе как спалось? Я широко улыбаюсь и говорю: — Лучший сон за многие годы. На ее щеках вспыхивает румянец, и она поворачивается к плите. Она прочищает горло и говорит: — Я делаю блины для всех. Можешь посмотреть проснулись ли они? Я подхожу к спальням и стучу. Макс первый, кто открывает дверь, я смеюсь, глядя на него. Он черно-синий. Его нос распух, а губа разбита. Я смеюсь так сильно, что упираюсь одной рукой в дверную раму и держусь другой за живот. Я не могу поверить, что маленькая Тина нанесла такой ущерб такому большому парню. Он хмуро смотрит на меня и говорит: — Смейся-смейся, болван. Затем он идет в комнату Сиси, чтобы разбудить ее. Я иду на кухню. Тина уже напекла стопку блинов. Она напевает, пока готовит. Это звучит, как будто она напевает «The way» Fastball. Мне нравится эта песня. Тина протягивает блюдо с блинами ко мне и спрашивает: — Не мог бы ты, пожалуйста, поставить это на обеденный стол? Мы никогда не едим за обеденным столом. Я даже не знаю, почему у нас есть обеденный стол. Мы обычно едим на ходу, за барной стойкой или на диване. Но я киваю и беру у нее тарелку. Когда все рассаживаются за обеденным столом, Тина выходит из кухни с другой стопкой тонких вкусняшек. Нат, которая выглядит едва живой, когда выходит из спальни Макса, видит их и задыхается: — Палачинки?! (прим. перев. Хорватские блинчики). Звучит как Па-лах-чинк-эх. Нат стонет: — Ты знаешь, что я палачинки-голик. Тина улыбается и ставит их прямо перед Нат, которая подходит к сидящему Максу. Она касается его лица и тихо говорит: — Мне очень жаль, дорогой. Я знаю, что это не кексы, но это всё, что я смогла сделать из ингредиентов, найденных на кухне. И я собираюсь прислуживать тебе. Я буду твоей официанткой сегодня утром. Макс берет ее за руку и целует. Он уверяет: — Не беспокойся об этом, куколка. Я — большой мальчик. Тина смотрит на него с обожанием и целует его в голову. Она садится, хлопает в ладоши, смотрит на еду и говорит: — Ну, давайте, не заставляйте ваши животы урчать. Налетайте! Дух первый берет блин, затем остальные набрасывается на еду с удовольствием. На столе блины, палачинки, фруктовый салат, апельсиновый сок, кофе, масло, сироп и желе. И это все замечательно. У блинов прекрасный вкус и в них, должно быть, добавлена корица. Мы все попробуем восхитительные палачинки с желе и сворачиваем их в трубочку, прежде чем съесть. Дыня во фруктовом салате идеально сладкая. И кофе просто волшебный. Я немного удивлен, что Сиси удалось съесть два блина, один палачинки, фрукты и сок. Она никогда не ест много в первой половине дня. Я слежу за ней, и она берет кусочек блина и опускает вниз. Я не скрывая этого, заглядываю под стол, и она застывает.