Он один. И его руки, которые творят с моим телом невероятные безумства, но мне нравится быть рядом с ним сумасшедшей. У бассейна уйма народа. Здесь грохочет музыка, ответственность за которую несет диджей в огромных наушниках. По периметру установлены огромные прожектора, его лучи беспорядочно полосуют лица отдыхающих, ослепляя. Грандиозность события подтверждается двумя масштабными бич-барами, которых не было здесь еще в обед, искусственными пальмами, обмотанными стильными фонарями, и немыслимым количеством огромных надувных единорогов, пончиков и розовых фламинго, бултыхающихся в подсвеченной воде. Жмурюсь, прикрывая глаза ладонью. – Соня! Девчонки! – слышу слева. Поворачиваюсь и вижу Богдана, призывно машущего нам рукой. Он одет в белые широкие штаны, аналогичную тунику и вкупе с пластырем на носу выглядит как мексиканский мафиози. Мне смешно, но не исключаю, что это нервное. – Еле отбил, – парень кивает на два шезлонга и пластиковый столик. – Какая я предусмотрительная, – Соня виснет на шее своего мужа, – правильно сделала, что заранее отправила тебя занять нам места! Осматриваюсь. Действительно, шезлонги – единственное, на что можно приткнуть свои задние места, не считая стульев у бара, но все они заняты. Молодожены устраиваются на лежаке противоположно нам с Ди. Столик мы ставим между. Кручу головой по сторонам. Я ищу Степу. Мы договорились встретиться здесь, и от предвкушения встречи меня слегка лихорадит. – Что будете пить? – Богдан встает и выжидательно нависает над столом, прыгая поочерёдно по нашим лицам. – А где карта бара? – фыркает Ди. – Я буду что-нибудь розовое и отвратительно сладкое! – Софи показывает язык мерзко скривившейся Принцессе. – Мне апельсиновый фреш, – благодарно улыбаюсь Богдану. – А мне прозрачное и жутко крепкое, – Диана взбивает кудрявую рыжую копну. – Что? – переводит внимание на Соню. – Я в отпуске! Могу позволить себе расслабиться. И мне девятнадцать, – напоминает. Софья недовольно хмыкает. Приняв заказ, Богдан уходит к бару, но я не уверена, что он сможет пробиться к нему быстро, ведь желающих расслабиться много. Поправляю сережки с маленькими хрусталиками в ушах. Я планировала надеть их к платью свидетельницы, но в последний момент передумала. Однако, они уместно подошли к Дианкиному сарафану и к моим нервам, потому что я не знаю, чем занять свои руки, когда ожидание встречи со Степой становится невыносимо волнующим. – О! Рыжая – бесстыжая! А говорила, что больше не встретимся! Я поднимаю голову на голос и узнаю в возвышающемся над нами парне —утреннего кадрильщика. На нем та же белоснежная улыбка, те же розовые плавки, но голый загорелый торс он покрыл футболкой с принтом зайца из «Ну погоди!» и надписью «Плейбой». Парень хищно осматривает Диану, на которой леопардовое платье сидит дерзко и провокационно, но у подруги такой вид, будто она всеми силами пытается вспомнить, где видела это накаченное недоразумение. – Не помнишь меня? – выгибает бровь недоплейбой. – Я редко забываю лица. Но для тебя сделала исключение, – парирует Ди и забрасывает гладкую загорелую ногу на ногу. Кадрильщика явно забавляет общение с нашей Принцессой и вместо того, чтобы отвалиться, он приземляется на пустующее место рядом с Софи. Подруга настороженно отодвигается на край шезлонга и мгновенно мрачнеет. Вглядываюсь в толпу. Туда, куда направился муж Сони, надеясь мысленно поторопить новоиспеченного супруга и спасти нас от навязчивого розового нашествия. Но вместо фигуры Богдана я встречаюсь взглядами с причиной моей аритмии. Игнатов сидит на высоком барном стуле вполоборота и смотрит в упор. В его пальцах зажат стакан. Спустя секунду он подносит его к губам и делает из него глоток. Я сглатываю тоже. Это так сексуально. Возбуждающе. Сощуренные глаза, светлая рубашка с длинными подвернутыми по локоть рукавами и с шаловливо расстегнутыми верхними пуговицами, широко разведённые колени, расслабленная, небрежная поза и плотоядный взгляд, с которым он проходится по моему телу, – заставляют меня крепко свести бедра. Приветливо салютует бокалом. Мне становится жарко. Щеки горят, словно к лицу прилила вся моя кровь, потому что по блеску в его глазах я понимаю, о чем он сейчас думает. Я, черт возьми, думаю об этом тоже, когда вспоминаю наш сегодняшний совместный душ и, стыдно признать, от картинок в моей голове у меня сводит истомой живот. Приподнимаю волосы и протираю ладонью шею, собирая подушечками пальцев росинки испарины. Он не отпускает мой взгляд, провожая им каждое мое движение. Пока Диана и Соня заняты нашим гостем, едва заметно делаю знак подбородком, подзывая Игнатова к нам. Хватит меня смущать издалека! Пусть идет сюда! Но к моему удивлению и непомерному негодованию, Игнатов пожимает плечами, отрицательно качает головой, отворачивается и обращается к бармену. Что за бунт? Эй! Высверливаю в его затылке дыру. Бармен подливает что-то Стёпе в стакан, и спустя несколько секунд Игнатов беспечно смакует напиток, глядя куда угодно, только не на меня. Не на меня! Я сейчас взорвусь негодованием! Меня распаляет так, что пропускаю мимо ушей возвращение Богдана и отчаливание фитоняшки. Но когда рядом с Игнатовым, согнав с барного соседнего стула какого-то парня, приземляется блондинка в шортах-мини и в верхней части раздельного купальника, из которого выпрыгивает сверх полный третий размер, меня подбрасывает как от удара током. Глава 42. Юлия – Че за персонаж? – над головой гремит возбужденный голос Богдана. – … родился назло презервативу… – фыркает Диана. Разговоры друзей звучат из другой галактики. Я не слушаю. Мой слух, зрение и молнии, которые я генерирую с космической скоростью, направлены в сторону бара. А конкретно туда, где Игнатов флиртует с блондинкой. Он, черт бы его побрал, флиртует с блондинкой! У меня на глазах. Я еложу задним местом по шезлонгу и наполняюсь такой энергией, с которой раньше выходила на татами. Я чувствую себя сейчас примерно так же. Я давно не ощущала подобного – вкус соперничества. Запах борьбы. Победы. Или это другое? Запах ревности? Твою мать!