– Гриффин?.. – Как ты нашла меня, моя импульсивная девочка? – Он покачал головой. – Не имеет значения. Не отвечай пока. Немного помедлив, он поцеловал меня так крепко, что я буквально увидела небо в алмазах. Мне показалась, что я стала невесомой, когда наши языки встретились во влажном и нежном безумстве, когда мы наверстывали годы упущенных поцелуев. – Черт побери, Лука, ты такая вкусная, – пробормотал он, не отрываясь от моих губ. – Мне кажется, я ждал этого всю жизнь. Запустив пальцы в его блестящие густые волосы, я не смогла сдержать стона. Никто никогда не целовал меня так, как Гриффин Марчиз. Я вдыхала запах его тела так, словно в жизни не мечтала о чем-либо другом. Мы перестали целоваться, когда в комнату вошла домработница, неся три больших коробки с пиццей. Я спросила, пытаясь отдышаться: – Что это? – Наш настоящий ужин. Пицца с ананасом – твоя любимая. Теплая волна ностальгии прокатилась по моему телу. – Ты вспомнил! – Как я мог забыть? Я помню все, Лука. * * * – Скажи, о чем ты сейчас думаешь? Я поморгала, туман перед глазами рассеялся. Я сидела, уставившись на ломоть пиццы и, подняв глаза, увидела, что Гриффин наблюдает за мной. Я слышала, как он говорил, но его слова словно влетали в одно мое ухо и вылетали в другое. – Прости. Что ты сказал? Он встал. Мы сидели за обеденным столом друг напротив друга, поистине фантастический день продолжался. Сегодня я обнаружила, что Гриффин – это Коул Арчер, я увидела его спустя столько лет, я целовалась с ним. Тот поцелуй. Гриффин протянул мне руку. – Пойдем. Ты слишком ошеломлена, тебе сейчас не до еды. Почему бы нам не посидеть в гостиной и не поговорить? Я кивнула и вложила свою ладонь в его руку. Он подвел меня к массивному угловому дивану, и, когда я села, он опустился передо мной на колени и одним движением снял с меня туфли. – Я снимаю их, чтобы тебе было удобно, но у меня также есть скрытый мотив. Я собираюсь принести с кухни вина и возьму одну туфлю с собой, чтобы ты не выскочила за дверь, пока меня не будет. Я подумала, что он шутит, но он действительно сделал так. Через несколько минут он вернулся с двумя бокалами и туфлей на шпильке в руках. – Из Ноттингемских подвалов. – Гриффин протянул мне наполненный до краев бокал. – Я не знал, вино какого года тебе нравится, поэтому заказал несколько разных бутылок. Это – твоего любимого сорта урожая 2014 года. А ты какое обычно покупаешь? – Хм. То, что подешевле. – Черт. Я поступил наоборот. Я улыбнулась. – Все в порядке. Я, вообще-то, не страстная любительница алкоголя, поэтому сомневаюсь, что смогу отличить вино одного года разлива от другого. Гриффин сел на диван рядом со мной и, закинув ногу на ногу, повернулся ко мне. Он чувствовал себя совершенно спокойно, тогда как, изо всех сил старалась унять дрожь в руках. Мне очень не хотелось расплескать красное вино по белой мебели. Заметив это, он положил ладонь мне на колено. – Расслабься. Я тебя не укушу. – Уголки его губ растянулись в очаровательной мальчишеской ухмылке. – Если только ты сама не захочешь укусить меня. Я залпом отпила полбокала вина. Гриффин вскинул бровь. – Тебе лучше? Я покачала головой: – Пока что нет. Он выхватил у меня бокал и поставил его на кофейный столик рядом со своим, к которому не прикоснулся. Вновь повернувшись ко мне, он принялся неспешно рассматривать мое лицо. – В жизни ты еще красивее. У меня загорелись щеки. – Спасибо. Не могу поверить, что ты узнал меня. Сколько мне было лет на фотографии, которую я посылала тебе? Двенадцать? Опустив глаза, он сильнее сжал наши сомкнутые руки. – Думаю, нам обоим нужно многое объяснить друг другу. Поэтому я начну прямо сейчас. Я узнал тебя не по фотографии, которую ты прислала мне в детстве. Я нанял частного детектива, чтобы он проследил за тобой и сфотографировал. Я вытаращила глаза. – Что ты сделал? Когда? – Несколько недель назад. Он сделал несколько снимков, когда ты выходила из почтового отделения. А потом… всю прошлую неделю он ехал за тобой следом через всю страну. То, что за мной тайно следили, вызвало во мне вспышку гнева. Я почувствовала себя оскорбленной и вырвала ладони из его рук. – Зачем ты это сделал? Гриффин провел руками по волосам. – Мне хотелось посмотреть, как ты выглядишь. – Я просила тебя обменяться фотографиями. Это ты сказал, что не хочешь. – Мне хотелось увидеть тебя. Только я не хотел, чтобы ты увидела меня. Но, полагаю, ты все это время знала, кто я, поэтому я в любом случае оказался в дураках. Я нахмурилась. – О чем ты говоришь? Я только сегодня утром узнала, кто ты. Он выглядел искренне смущенным. – Тогда почему же ты приехала в мой квартал? – На дне коробки с Фёрби, которую ты прислал мне, осталась квитанция eBay. На ней был указан адрес доставки, я решила, что ты там работаешь. Гриффин покачал головой. – Но если ты не знала, кто я, то почему отправилась через всю страну? Сам его вопрос сказал мне о многом. Этот красавчик, живущий в прекрасном большом доме, считал, что людей притягивают к нему только его слава и популярность. Теперь пришла моя очередь успокаивать. Потянувшись, я взяла Гриффина за руку и заговорила, заглядывая ему в глаза: – Потому что я была увлечена мальчиком, который все эти годы писал мне, но полюбила милого мужчину, которому, как мне казалось, я нравилась такой, как есть – сломленной или нет, – и мне хотелось узнать, может быть, нам повезет, если мы наконец встретимся лицом к лицу. Гриффин наклонился чуть ближе ко мне. Он вглядывался в мое лицо, словно что-то искал. – Ты действительно до сегодняшнего утра не имела никакого представления о том, кто я? Я вяло улыбнулась. – Очень не хочется ранить твое эго, мистер Рок-звезда, но я не просто не имела никакого представления о том, кто ты, а никогда даже не слышала твоей музыки. Несмотря на то что я только что обидела его, Гриффин улыбнулся, словно никогда не слышал ничего лучше моего ответа. Его глаза засветились. – А что, если бы ты приехала сюда, а я оказался бы бездомным, лысым и беззубым? Я рассмеялась. – Чего-то в этом роде я и ожидала. Ты сказал, что твой карьерный выбор стоил тебе дороже, чем ты предполагал. Поэтому я подумала, что, может быть, ты беден и стыдишься этого. Гриффин выглядел озадаченным. Он прищурился. – И ты все равно проехала три тысячи миль?