– Все готово. Прошу вас, босс! Я кивнул. – Спасибо. Можешь сообщить им, что я буду готов начать через пять минут? – Будет сделано. Эйден выпрыгнул из кемпера, попрощавшись с Лукой. Она по-прежнему сидела на переднем пассажирском месте, поэтому я, протянув руку, потащил ее вглубь. – Что ты вообще задумал? – спросила она. Как только она оказалась в задней части машины, я задернул шторку на окне. – Садись, сейчас покажу. Она устроилась на кушетке, я поставил монитор на стол напротив нее и вручил ей наушники. – Сегодня мне придется писать несколько часов. Я хочу, чтобы ты посмотрела, но я знаю, что ты не любишь толпу и общественные здания. Вместе со звукорежиссерами, микшерами, звукозаписывающей командой и руководителями студии, там, пока я работаю, будет находиться по меньшей мере с десяток парней. Поэтому я попросил установить в кабине видеокамеру, чтобы ты могла видеть, как я записываюсь, а благодаря наушникам ты сможешь слышать. То есть ты все увидишь, но без толпы. Увидев, как вытянулось ее лицо, я подумал, что она разочарована. Пожалуй, довольно эгоистично с моей стороны предполагать, что она захочет сидеть одна в кемпере и смотреть мою запись, разве не так? – Прости. Ты не обязана смотреть, если не хочешь. Я скажу им, что задержусь на час и отвезу тебя обратно домой. – Нет, господи, нет! Мне как раз не терпится посмотреть. Просто мне неловко, ведь я причиняю тебе массу неудобств… Я присел перед ней на колени. – Ты не доставляешь мне никаких хлопот. И, даже если бы это было верно, ты того стоишь. Выражение ее лица смягчилось. – Спасибо, Гриффин. Я поцеловал ее. – Ты сможешь поблагодарить меня позже. Я подам знак Эйдену, когда закончу. И не стучи по стенам, если фургон начнет раскачиваться. Я встал, чтобы выйти, но Лука потянула меня за руку. – Ты назвал меня своей девушкой. Я нахмурился. – Правда? Она кивнула. – Когда ты представлял меня своему помощнику, ты сказал: «Это Лука, моя девушка». Я даже не заметил. Но ведь она действительно была моей девушкой. Я пожал плечами. – Ты – моя девушка, Лука. Скоро ты тоже поймешь это. Глава 17 Лука – Проверка. Раз, два, три. Раз, два, три. Гриффин, надев наушники, говорил в микрофон. Я слышала еще чьи-то приглушенные разговоры, но камеру установили в кабинке для звукозаписи, поэтому на мониторе я не видела ничего, кроме лица Гриффина. Честно говоря, с тех пор как он постучался в дверь кемпера, мне хотелось рассмотреть его повнимательнее. Теперь я получила идеальную возможность исподтишка поглазеть на него. Следующие несколько минут Гриффин настраивал и проверял звук, повторяя в микрофон слова и переговариваясь со звукорежиссерами. Я не сводила глаз с монитора, медленно скользя взглядом по красивому лицу Гриффина. Его большие карие глаза выглядели подведенными из-за густых темных ресниц, смуглая кожа казалась золотисто-коричневой, а отросшая – словно он сутки не брился – щетина придавала ему еще более мужественный вид. Как раз когда я пялилась на него, Гриффин посмотрел прямо в камеру и сказал, понизив голос: – Парни, это сообщение для моей девушки, поэтому заткните уши. Он сверкнул своей сексапильной улыбкой, а потом прошептал в микрофон: – Крошка, забыл сказать, что оставил тебе кое-что в среднем шкафчике на случай, если у тебя испортится настроение, пока ты будешь смотреть. У меня все внутри затрепетало. Этот мужчина был так же мил, как и сексуален, хотя само это опасное сочетание, кажется, лишило меня рассудка. Мне пришлось оторваться от монитора и подойти к шкафчику. Открыв дверцу, я принялась хохотать. Да, он был милым и сексуальным, и порочным. Этот безумец оставил мне брелок с Фёрби. Одному богу известно, сколько он их купил. Улыбаясь, как идиотка, я рванула обратно вглубь фургона, неся с собой самодельный вибратор. Но замерла, услышав, как Гриффин начал петь. О боже. У него восхитительный голос. Я опустилась на колени перед монитором, совершенно завороженная его хрипловатым, задушевным баритоном. Гриффин исполнял балладу, и я чувствовала, как каждое ее слово отзывается в моем сердце, проникая до глубины души. Когда песня закончилась, он открыл глаза, и я поняла, что все это время сидела не дыша. Я несколько раз вдохнула полной грудью и медленно выдохнула, стараясь унять сердцебиение. Господи, я была полностью покорена. Полностью покорена, ели речь шла об этом мужчине. Тряхнув головой, я опустила глаза на пушистую мягкую игрушку, которую все еще сжимала в руке. – Что же нам делать, Ми-Ми? Этот мужчина разобьет наши сердца. Ми-Ми ничего не ответил, поэтому я, зажав брелок в ладони, закрыла глаза. Определенно, ты мне понадобишься позднее. * * * – Ну… как тебе? Открыв дверь, Гриффин забрался в кемпер, где я по-прежнему сидела перед монитором. Он пел почти три часа, и все это время я не сводила глаз с экрана. Я испытала ошеломляющее и удивительно сокровенное переживание; в перерывах между пробами он разговаривал со мной, а в конце каждой песни, глядя в камеру, одаривал своей сверкающей мальчишеской улыбкой и подмигивал. – Думаю, я стала твоей фанаткой. Он подошел ближе и сел рядом со мной. – Правда? Хочешь поиграть в фанатку и рок-звезду? Он притянул меня ближе, заставив сесть к себе на колени. Я кивнула, обвив его шею руками. – Должна ли я снять трусики и бросить их к твоим ногам? Взгляд Гриффина помрачнел. – Если ты снимешь трусики, я поцелую твои ноги. Усмехнувшись, я прижалась лбом к его лбу. – Серьезно, Гриф. То, что ты делаешь, просто невероятно. У тебя такой красивый голос! Даже не знаю, что сказать. Кажется, будто поет твоя душа. Слова переполнены эмоциями. Мне понравилось абсолютно все, но песня, которую ты исполнял в конце, в которой говорится о том, что небесам она нужна больше, чем тебе… Эта песня растрогала меня. Если честно, я даже всплакнула, слушая ее. – Я написал ее в память о своей матери. Я кивнула. – Я так и подумала. Понятно, что я не знала ее, но уверена, что она слушает и гордится тобой так же, как я. Наклонившись, Гриффин нежно поцеловал меня в губы.