Она кивнула, но выражение лица говорило об обратном. * * * Эмманюэль Вангю молча разложила спальник на матрасе чуть в стороне от других. На топчанах не хватало мест; кроме того, она плохо переносила посторонние запахи, храп и – главное – не хотела спать рядом с напугавшим ее мужчиной. Шесть дней в неделю Маню работала бухгалтером. На удаленном доступе, дома, в тишине. Она впервые отправилась в поход с незнакомыми людьми и думала, что, добравшись до финиша, все слишком устанут, чтобы вести беседы, но остальные болтали друг с другом, а трое мужчин так увлеклись, что не замечали никого вокруг. – Говоришь, они насиловали ее на глазах у мужа? – с жадным интересом спрашивал Бельтран. – Ну да, привязали вот здесь и трахали. – Палёный ткнул пальцем в центральную балку, державшую крышу дома, и снова наполнил рюмки. – К пыточному столбу, – с отвращением в голосе произнес проводник и выпил одним глотком, как воду. Она подошла к печке. Ощутила животворный жар и расслабилась. – Когда это случилось? – Десять лет назад. Палёный улыбнулся собеседникам, и это улыбка больше напоминала жестокий волчий оскал. Он не снял капюшон – прятал изуродованный голый череп. – Десятого декабря. – Сегодня десятое декабря, – дрожащим голосом произнесла Коринна, брюнетка с короткой стрижкой и загорелым лицом. – Я пошутил… – Человек со шрамами подмигнул ей. Никто не засмеялся, и в комнате повисла тишина. – Откуда ты узнал эту историю? – спросил Бельтран. – Да она всем известна. – Мне – нет. – Коринна покачала головой. – А ведь я местная. – Я имел в виду проводников и горцев. А ты – городская, дантистка. – Она могла быть моей пациенткой. Как ее звали? – Понятия не имею. – Давайте сменим тему, – попросила Эмманюэль. В ее голосе прозвучали раздражение и страх. Внезапно на крыше что-то загрохотало, все вздрогнули, подняли головы. Все, кроме обожженного. – Что это было? – О чем ты? – Не говорите, что не слышали. – Не слышал чего? – Удара по крыше. – Снег сполз под собственной тяжестью, – объяснил проводник. – Звук был другой. – Ну, значит, ветка сломалась и хрустнула, – небрежно сказала брюнетка, бросив на Маню снисходительно-жалостливый взгляд. – Вам-то что за дело? Наступила тишина, только ветер свистел и задувал под крышей да огонь трещал в камине. Равнодушные звезды сверкали в небе над вершинами замерзших сосен, а они – крошечные, нелепые – напоминали первых пещерных жителей. – Бабу не только изнасиловали, – продолжил ни с того ни с сего человек в капюшоне. – Ее и мужа пытали. Всю ночь. Решили, что они мертвы, и оставили в доме… На следующее утро их нашел проводник. Мой приятель. Глаза брюнетки загорелись от любопытства. А еще она явно вожделела красавца-блондинчика. – Ужас какой! – прошептала Коринна, ясно давая понять проводнику: «Трепаться и слушать страшилки рядом с тобой крайне увлекательно, но еще приятней будет спать рядышком…» Женщине было лет сорок пять, но стильная – почти мужская – стрижка, гладкая смуглая кожа и чуть раскосые глаза орехового цвета делали ее очень привлекательной. Локтем она то и дело касалось руки парня, а он искал ногой ее ногу под прикрытием стола. Эмманюэль покраснела. Надеюсь они не станут совокупляться при всех! – А хуже всего, – вступил в разговор проводник, – что… – Довольно, черт бы вас побрал! Четверо как по команде повернули головы, парень глумливо ухмыльнулся. – Простите, сама не понимаю, что на меня нашло… – пробормотала Эмманюэль. – Думаю, все устали, – вмешался Бельтран. – Давайте устраиваться на ночлег. Коринна бросила на него недовольный взгляд – ей хотелось еще пофлиртовать с проводником. – Хорошая мысль… – холодным тоном поддержал Палёный. – Не хочешь выкурить на ночь сигаретку? – спросил блондин, бросив многозначительный взгляд на собеседницу. Она улыбнулась и пошла за ним. «Мерзавка лет на пятнадцать старше парня, и ничего, не комплексует», – подумала Эмманюэль. * * * – История и вправду страшная, но он явно привирает, – сказала Коринна, как только они остались одни. Он улыбнулся, достал пачку. Она протянула руку, но не получила сигарету: мужчина решил сам облизать фильтр, чтобы ее губы не прилипли на морозе к бумаге. Коринна не спускала глаз с красивого мужского рта, напоминающего красную ягоду в окружении курчавой рыжеватой бороды. Он щелкнул зажигалкой, не отводя от нее взгляда. – Ты Матьё, верно? – Угу… – Не люблю спать одна, Матьё. Они стояли рядом, но недостаточно близко, на ее вкус: мешали зажженные сигареты. Коринна была разведена, свободна в своих действиях и пользовалась этой свободой, когда предоставлялся случай. – Ты не одна, – возразил проводник, – рядом с тобой три мужика… – Я хотела сказать «одна в спальном мешке»… Они синхронно выбросили сигареты, их лица сблизились, и Коринна почувствовала запах вина. – Ты хочешь развлечься, потому что рядом люди. Тебя именно это заводит. Он не спрашивал – утверждал. – Надеюсь, хоть кто-нибудь да увидит, – ответила она. – Может, сделаем это прямо сейчас, здесь? – Слишком холодно. Она смотрела в глаза собеседнику, и его пустой, лишенный всякого выражения взгляд, занимал почти все поле ее зрения, но через плечо парня она заметила у кромки зарослей движущуюся тень и почему-то испугалась. – Что это там? – Где? – Я что-то видела… Он нехотя обернулся, посмотрел на лес. – Тебе показалось.